Олег Маркеев - Черная Луна

— Посмотри журналы, там в сто раз круче. — Максимов мягко поддал коту, но тот, не принимая удара, плавно скользнул в сторону.

— Нет. Не люблю культуристов. У них, как силиконы у баб, все напоказ и все ненатуральное. Ты всегда так себя тренировками изводишь или только для меня такой концерт устроил?

Максимов туже затянул полотенце, повязанное вокруг бедер, прошел к тахте, сел лицом к Вике. Она непринужденно помахивала в воздухе растопыренными пальцами, поблескивающими свежим лаком на острых ногтях. Увидев выражение глаз Максимова, замедлила движение, а потом и вовсе уронила руки на колени.

— Что-то не так. Макс?

«Ей страшно, Бог мой, как же ей страшно!» — У Максимова на секунду замерло сердце.

— Все нормально. Вика. Давай я тебя кое-чему научу, пока есть время. — Максимов обвел комнату круговым жестом руки. — Посмотри вокруг.

— Ну, посмотрела. Дальше что?

— Не так. Найди в комнате все прямые линии, потом все кривые. После найди и посчитай все предметы красного, зеленого и прочих цветов. Каждый цвет отдельно.

— Зачем? — удивилась Вика.

— Делай, как я сказал. Потом объясню. Он внимательно следил за выражением ее лица, в какой-то момент понял — захватило, не могло не захватить.

— Вот и все. — Он взял ее за руку. — Как ощущения?

— Знаешь, словно проснулась и глаза протерла. И что это такое?

— Специальное упражнение, давно хотел тебя научить. Видишь ли, мы только думаем, что живем в реальном мире. А на самом деле незаметно для себя погружаемся в грезы и фантазии. Рассуждаем о чем-то отстраненном, философствуем, вспоминаем и мечтаем. По сути, мы живем чем угодно, любыми иллюзиями и химерами, но только не реальностью, которая нас окружает. А только в ней, здесь и сейчас сконцентрирована вся наша сила и скрыты все опасности. Приучи себя время от времени сканировать окружающую обстановку, и ты никогда не наступишь на иголку, забытую на полу.

— Ой, а я думала, ты чему-то такому научишь. — Она издала вскрик, отдаленно напоминающий «ки-ай» каратистов, и попыталась ткнуть его кулачком в грудь. Удар прошел вскользь, едва задев кожу.

— Научить махать кулаками — проблема невелика. — Максимов вернул корпус в исходное положение, и Викин кулак уперся ему в грудь. — Но бесполезно вызубрить все приемы и садиться на шпагат, если не умеешь оценивать обстановку и не отучилась тешить себя иллюзиями. Когда окажешься один на один с пьяным хулиганом, поверь, стоит только понять, что наступил момент драться за жизнь, и силы появятся, и руки-ноги сами собой попадут куда надо. Говоришь себе, я не для того родилась, чтобы умереть от рук этой скотины. Дальше начинаешь драться так, словно от этого зависит жизнь. А точнее, стараешься убить его раньше, чем это сделает с тобой он. Вот и все.

— А вдруг посадят?

Максимов слегка потянул ее за нос.

— Глупыш, это будет после. Будешь думать о последствиях раньше, чем они наступят, гарантированно проиграешь. Если уж тебя так волнует будущее, раз и навсегда приди к мысли, что лучше плохо сидеть в тюрьме, чем хорошо лежать в могиле.

— Ну спасибо, научил. — Она попыталась освободить руку.

Максимов решил, что урок не пошел впрок, крепче сжал пальцы, и они, как наручники обхватили ее тонкое запястье.

— Вика, ты знаешь, почему погиб Инквизитор? — холодно спросил он. Знал, Вику пока в известность не поставили, он и сам не собирался описывать в деталях, как погиб Инквизитор, такого она бы не выдержала.

— А он разве…

— Да, Вика. Погиб. Я преклоняюсь перед знаниями этого человека, но в трудную минуту они сыграли с ним злую шутку. Он жил в странном мире, имеющем к реальности непосредственное, но весьма отдаленное отношение. И вовремя не смог перенастроиться. Он не учел реальной обстановки. Не той, что он себе представлял, а реальной. Где из-за угла может появиться кто-то с обрезком трубы и навсегда лишить твою голову умных мыслей. Поняла, о чем я?

Она кивнула, но он решил пояснить.

— Реальность порой страшнее любого кошмара, именно поэтому сознание соскальзывает в мир грез. Не всегда хватает мужества жить в реальном мире. Поверь моему опыту, лучше всего считать, что противник не промахнется, и пригнуться, чем потом с удивлением разглядывать дырку у себя в груди. Пообещай мне, малыш, — он смягчил тон, — что сегодня ты будешь время от времени выполнять это упражнение. Смотри по сторонам и считай линии, цвета, можешь пытаться различить запахи. Но делай это непременно. Что бы ни происходило вокруг, ни в коем случае не дай себе утратить связь с реальностью. Мистики и маги — великие мастера погружать людей в ирреальное состояние, а потом грузить по полной программе. Сегодня нам скучать не дадут, можешь поверить моему чутью. Я сделаю все, что в моих силах. Но и ты, прошу, зря не подставляйся. Договорились?

Он счел, что сказал достаточно. В случае чего легче напомнить взглядом или окриком, чем читать лекцию в самой неподходящей обстановке. Разжал пальцы, освобождая ее руку, но Вика сама крепко вцепилась в его запястье.

— Максим, только один вопрос. — Она совсем по-детски заглянула ему в глаза. — Скажи, ты меня любишь? Хоть чуть-чуть.

— Конечно же да, малыш. — Максимов прижал ее к груди. «Пусть это будет единственная иллюзия, в которую хочется и можно верить».

Он встал, отошел к окну, чтобы больше не видеть ее тонких ключиц, выступающих из распахнутого на груди халатика.

— И еще. Вика. По первой же моей команде ты отпрыгнешь в сторону и исчезнешь. Когда все кончится, я тебя найду. Обещаю. — Максимов искренне надеялся, что так оно и будет.

— И мы будем всегда вместе?

— Обязательно.

Он не стал поворачиваться, чтобы не встретиться с ней взглядом. Заставил себя до мельчайших подробностей рассмотреть дом напротив. Ничего не изменилось, люди жили своей жизнью. Только свет, падающий в колодец двора, стал мягче, вечерним.

За спиной скрипнули пружины тахты, прошуршал шелковый подол по паркету, мягко закрылась дверь.

«Есть реки в пустыне, и есть пути в одиночестве, но нет ни рек, ни Пути в том, кто растворился в других», — прошептал Максимов.

Иногда Страннику от этого древнего изречения становилось легче, сегодня не помогло.

Навигатору

Олаф и Викки прибыли в известный вам адрес. Проводим скрытое фотографирование прибывающих.

Максимов еще раз осмотрел публику, дефилирующую по залу. К торжественному открытию выставки они с Викой опоздали. Судя по всему, потеряли мало. Церемонию свели к минимуму, внеся необходимые коррективы: вместо обычного искусствоведческого елея собравшиеся выслушали краткий спич по поводу безвременно и неожиданно ушедшего из жизни великого мастера, струнный квартет добавил минора, исполнив что-то классически траурное, затем все пошло по принятому в ЦДХ порядку.