Олег Маркеев - Оружие возмездия

Он достал из нагрудного кармана свою визитку, протянул Эле, а ее, как полагается по правилам хорошего тона, аккуратно вложил в портмоне. За телефоны на своей визитке он не беспокоился. Домашний телефон снабжен автоответчиком и определителем номера, а по двум служебным усталый женский голос всем отвечал, что Максим Максимов появляется только в присутственный день — по вторникам, но особо рассчитывать на это не стоит, и она готова передать сообщение, как только неуловимый сотрудник окажется в пределах досягаемости. Служебный телефон, если кто решит проверить на АТС, действительно принадлежал институту.

— Я планирую провести в Калининграде неделю, возможно, чуть больше. А вы, Элеонора? — Теперь настал черед Максимова качать информацию из собеседницы.

— Примерно столько же, — ответила она, пряча его визитку в сумочку.

— Интервью с первыми лицами области? — не отступил Максимов.

— Упаси Господь, кому интересны эти толстомордии? — ужаснулась Эля. — Нет, мы пишем о них, естественно. Но лично я специализируюсь на людях искусства.

— Ах вот почему мне знакома ваша фамилия! Кажется, я читал ваши статьи о выставке картин моего патрона. — Максимов назвал фамилию режиссера-депутата, от временного простоя ударившегося в живопись. Выставка была организована в холле Думы и широко освещалась в прессе.

— Ну, это было так давно. — Элеонора была явна польщена и не стала этого скрывать. — Вы не находите, что он забронзовел до невозможности в этой Думе? Такое самомнение! — Она закатила глаза. — Ужас! Вы бы видели, каким он был тихоней, когда приезжал в Москву со своей местечковой Одесской киностудии.

— Эля, не провоцируйте. Я же все-таки его помощник. О шефе либо хорошо, либо никак! — с улыбкой произнес Максимов.

— Вы действительно работает у этого монстра? — Эля изобразила на лице ужас.

— Во всяком случае, так написано в удостоверении, — Он похлопал по нагрудному карману.

Элеонора стрельнула глазками в книгу на его коленях, попыталась сдержаться, но все же проговорилась:

— Я лечу на встречу с друзьями из Германии. Вы знаете, что немцы собираются откопать Янтарную комнату где-то в Калининграде?

— О, ее ищут уже полвека, — как можно небрежнее произнес Максимов.

— А насколько вы компетентны в этой проблеме? — B ee голосе прозвучал неприкрытый интерес.

— Ну, всякий, занимающийся янтарем, рано или поздно сталкивается с феноменом Янтарной комнаты. А что вас конкретно интересует?

Она не успела ответить. Пол вдруг круто накренился, самолет нырнул вниз, и лишь после этого запоздавшая стюардесса скороговоркой попросила пристегнуть ремни и не курить. Уши заложило, тело стало наливаться тяжестью. Судя по покрасневшему лицу Элеоноры, ей сейчас было не до светской беседы.

«Если подводка, то очень грубая, — подумал Максимов. — Во-первых, дама не в моем вкусе. Во-вторых, зачем же сразу о Янтарной комнате? И самое плохое: если подводка, то пасли меня еще в Москве. А задание я получил только день назад. Есть над чем задуматься».

Он отвернулся к иллюминатору. По стеклу бежали дрожащие струйки. Потом стекло словно залепило мокрой ватой. Через несколько секунд самолет прорвал слой облачности, и неожиданно совсем близко поплыли огни. Самолет последний раз лег на крыло, описав дугу, и круто пошел на посадку.

Аэропорт встретил безнадежно опоздавший московский рейс гулкой тишиной. Немногие встречающие, таксистская мафия и скучающий наряд комендантского патруля — вот и все, кто проявил хоть какое-то внимание к недовольно ворчащим пассажирам, выходившим в холл.

Максимов осмотрелся. Обычная картина зала ожидания. Ряд ларьков с импортным барахлом, в креслах спят в неописуемых позах или прогуливаются с лицами пожизненно осужденных пассажиры утренних рейсов. Дети, играющие между рядами кресел.

Нормальная жизнь нормальных людей, в которой ему отведена роль странника, перекати-поля, чужака. Именно в первые минуты на чужой территории, в чужой жизни он особенно остро ощущал свою инородность. Вынырнул из темноты, прошел мимо, как ночной прохожий мимо чужих светящихся окон, и вновь растворился. Ни прощаний, ни памяти, ни надежд на новую встречу…

«Господина Максимова, прибывшего рейсом из Москвы, просят подойти к справочному бюро», — раздался усталый голос из динамика.

Багажа у Максимова не было, только большая спортивная сумка на плече. Он выбрался из группы попутчиков, сгрудившихся у ожившего транспортера. Пошел вдоль стеклянного ряда касс. Желающих купить билет на самолет в этот час не нашлось, единственным человеком, стоящим в конце ряда, был некто, затянутый в кожаные доспехи байкера. Судя по худобе и низкому росту, «беспечному ездоку» совсем недавно выдали паспорт.

«Справочная», — прочитал Максимов на мутно светящемся стекле.

— Эй, братишка, подвинься. — Он похлопал байкера по плечу.

На него в упор уставился взгляд темных как смоль глаз. Явно девчоночьих. Волосы прятались под платком с черепами, наружу высовывались лишь розовые мочки ушей, унизанные тонкими колечками. Лицо без всякой косметики, на щеках мутные разводы и пара капелек масла.

— Извини… — Максимов на секунду замешкался, подбирая обращение, — сестренка.

Он первым улыбнулся, ощутив всю несуразность ситуации.

— Вы Максимов? — спросила девушка.

— Я. — Он знал, что его должны встретить, но такого варианта не ожидал. — А ты от банка? — Максимов решил на всякий случай проверить.

— Ага, жена председателя.

— А если серьезно?

— Короче, господин Максимов, получите и распишитесь. — Она взяла с полочки конверт и протянула Максимову. Расстегнула «молнию» на куртке, выудила из-за пазухи ключи. Держала за брелок. — Серый «фольксваген-пассат» устроит?

Максимов вскрыл конверт, пробежал глазами доверенность. «Балтийский народный банк» доверял ему право управления своим «пассатом» на срок в один месяц в пределах области. Документ, напечатанный на фирменном бланке и украшенный печатью банка, смотрелся солидно. Паспортные данные Максимова передали факсом из Москвы еще утром, и кто-то безошибочно впечатал их, заботливо выделив жирным шрифтом.

— Сойдет. — Он протянул руку за ключами. — А где машина?

— На стоянке. Как выйдете, справа.

— Еще один вопрос. Тебя как зовут?

— Карина.

«Глаза у нее действительно восточные, — отметил Максимов. — Брови иссиня-черные. Похоже, не врет. Насчет жены, конечно, погорячилась». Вместо обручального кольца на ее тонком пальце хищно блестел острыми гранями серебряный перстень.

— Круто смотришься, Карина. В банке все так одеваются? — поинтересовался он.