Олег Маркеев - Оружие возмездия

Эля была в шоке, чего Максимов и добивался.

— При Петре, насколько известно, комнату толком собрать не удалось, поцокали языками на иноземное диво да и отправили на хранение в подвал, — спрятав улыбку, продолжил он. — Только при Елизавете янтарным панелям нашлось применение. Сначала установили их в Зимнем, а потом почти сразу же по прихоти царицы разобрали и перевезли в Царское Село. Да, еще один казус. Изначально панелей было только три, для четырех стен кабинета одной не хватало. Новый король Пруссии Фридрих Второй, узнав о проблеме, по-соседски помог. Напряг мастеров из Кенигсберга, и те в ударные сроки создали недостающее янтарное панно, прославляющее ратные подвиги Елизаветы, каковых, кстати, историки не зафиксировали. Как сказали бы сейчас. Янтарная комната является символом взаимовыгодного российско-германского партнерства, укрепленного личной дружбой монархов наших стран. Итак, с 1755 по 1941 год Янтарный кабинет был украшением Екатерининского дворца в Царском Селе и считался восьмым чудом света. С последним утверждением я абсолютно согласен. Она попала в разряд диковинок, о которых все говорят, но никто из живущих не видел. Что и делает ее величайшим произведением искусства, — заключил Максимов.

Эля с недоверием посмотрела на Максимова.

— Ты же не станешь спорить, что Паганини был величайшим скрипачом?

— Конечно. — согласилась Эля.

— А разве кто-нибудь из ныне живущих слышал хоть один аккорд в его исполнении?

Эля явно не была знакома с приемами, намеренно разрушающими стереотипы мышления. Так Учителя готовят сознание учеников для восприятия истин, лежащих вне банального и ограниченного мышления большинства смертных.

— Но Паганини написал «Капричос»! — возразила она. — Для их исполнения нужна высочайшая техника. Уже по партитуре «Капричос» можно судить об уровне мастерства Паганини.

— А от Янтарной комнаты остались только описания Александра Бенуа, пара акварелей и несколько фотографий. Поэтому я и говорю, что Паганини — великий скрипач, а Янтарная комната — восьмое чудо света. Доказать или опровергнуть это утверждение невозможно. Так что прав философ, о Янтарной комнате можно помыслить, а увидеть — нельзя. Нам с тобой выгодно верить и заставлять верить других, что Паганини был великим скрипачом, а Янтарная комната — нетленное произведение искусства. Почему выгодно? — упредил он вопрос Эли. — Да потому что иначе мы останемся без работы и средств к существованию. А главное — потеряем социальный статус и приятный во всех отношениях образ жизни. Была культура Древнего Египта, но какое отношение к ней имеют египтологи? Фараоны строили пирамиды, а историки написали пирамиды диссертаций. Или был Пушкин. За его счет сейчас живет сонм пушкинистов. Лично мне нравится быть археологом и переквалифицироваться в простого землекопа не имею ни малейшего желания. Поэтому из цеховой солидарности я утверждаю, что Янтарная комната — восьмое чудо. Но если честно, какое нам до этого дело?

Эля справилась с замешательством, как можно небрежнее спросила:

— А как археологу разве тебе нет дела до Янтарной комнаты?

«Браво, не упустила удачный момент для зондажа, — похвалил Максимов. — Рискнуть или нет?»

Он немного помедлил, тщательно выстраивая ответ.

— Как тебе сказать… Я бы с радостью нашел Святой Грааль, как Индиана Джонс. И продал бы Спилбергу право экранизации моих похождений. Миллионов за десять.

— Шутишь?

— Нет, серьезно. Слава без денег — это глупость.

— Ну, не знаю… Как-то это все… — Эля повела плечами. — А ты знаешь, что цинизм у психоаналитиков считается признаком неуверенности в себе? — Она вдруг решила уколоть.

— Психоаналитиков я считаю братьями по цеху, — усмехнулся Максимов. — Благодаря им критика из брюзжания и вкусовщины превратилась в наукоемкое словоблудие. А если честно, то ты права. Я жутко комплексую. Хуже — меня мучает совесть. Один банкир чокнулся на коллекционировании старинного оружия, насобирал уже миллионов на пять. На его больной тяге к прекрасному я бессовестным образом нажился. Пара консультаций, что я дал, покроет все мои расходы в Калининграде.

Подошла официантка, расставила на столе тарелки.

— Что-нибудь еще заказывать будете? — вяло спросила она.

— Эля? — вежливо поинтересовался Максимов.

— Нет, спасибо, ничего не надо. — Она придвинула к себе салат.

— Кофе минут через десять. — Максимов придирчиво осмотрел дымящийся омлет под коричневой корочкой. Отрезал кусочек. Принюхался. — Прекрасно, — удовлетворенно кивнул он. — Пахнет крестьянским домом, работой до седьмого пота и здоровьем. Еда варварская, но чертовски полезная.

Официантка оставила их одних. Мужчины с мрачными лицами, посовещавшись, поманили ее к себе. Что-то заказали. Официантка вернулась через минуту, поставила на их стол запотевший лафитник водки.

— Ты всегда так питаешься? — с кислой миной на лице спросила Эля, вороша вилкой салат.

— Конечно. Мужчине нужен обильный завтрак, чтобы хватило сил охотиться весь день. И обильный ужин как венец охоты и лучшее снотворное.

— Ты мало похож на ученого, — заметила Эля. — Слишком жизнелюбив.

— Жаль, что не похож. Я так старался произвести впечатление своей эрудицией, — усмехнулся Максимов.

— Тебе это удалось. Очень интересно рассказываешь.

— Мне интересно говорить, потому что ты умеешь слушать. Большая редкость в наши дни, — вернул комплимент Максимов.

— О, это профессиональное. Я же журналист. Так на чем мы остановились? Ты начал о Янтарной комнате, а увел бог знает куда.

«А хватка у тебя действительно профессиональная», — отметил Максимов.

Он замолчал и стал намеренно тянуть паузу, потому что знал: ничто не действует так завораживающе, как неожиданный уход в себя собеседника, поди догадайся, о чем он сейчас молчит.

Эля ела аккуратно и ловко, как белочка. От Максимова не укрылось, что она время от времени посматривает на часы. Наконец она не выдержала и стала открыто проявлять нетерпение.

— Что, кстати, означает «достаток»? — неожиданно спросил он.

— Когда все есть, — не задумываясь ответила Эля. — В смысле не чересчур много, а в самый раз.

— Я только сейчас подумал… Нет, все-таки полезно оказаться на земле Канта, думается легко, — самому себе заметил Максимов. — Достаток — это качественное состояние человека. Вслушайся — «до-статок», «до-стать». Стать! Почувствуй вкус слова. Статный человек, с прямой спиной, уверенный в себе. Достаток — это значит достичь стати. Когда ты не шныряешь глазами по сторонам, не мыкаешься в поисках куска хлеба, не боишься завтрашнего дня. Достаток — это необходимое условие для духовности.