Михаил Серегин - Святое дело

– А хрен не сломаешь? – усмехнулся поп. – И не такие, как ты, на меня прыгали...

– А я попробую, – упрямо мотнул головой Чичер.

Они сошлись на расстояние вытянутой руки и снова остановились.

– Так мне как, ждать? – крикнула из-за спины дама, и на какую-то микроскопическую долю секунды отец Василий отвлекся. И тогда Чичер прыгнул.

Священник в последний миг поставил блок, но удар был так силен, что он пошатнулся и потерял равновесие. Чичер немедленно «добавил», и отец Василий понял, что уже не контролирует бой и валится оземь. И тогда, на излете, он ухватил Чичера за рукав и повалил его вместе с собой.

Они упали в сухую стерню и покатились, нанося друг другу удары головой и время от времени освобождающимися руками. Конечно, поп был сильнее и, пожалуй, опытнее, но Чичер был куда подвижней и тренированней. Сказывалась-таки разница в образе жизни. И когда отец Василий подминал Чичера под себя и думал, что вот она, победа, совсем рядом, Чичер изворачивался и выскальзывал, а то и наносил удар из такого положения, из которого, казалось, и вздохнуть нельзя, не то что драться...

– Я т-тебя живым в землю зар-рою! – рычал Чичер. – Я т-тебя на клоч-чки р-разорву!

Священник молчал и лишь пыхтел и отбивался: столько свободного дыхания, чтоб еще и угрожать, у него не было. Он старательно следовал всему, чему его научили в спецназе, но с горечью убеждался: лучшие для этого дела годы уже позади.

Они прокатились метров пять в одну сторону, затем столько же в другую, потом как-то сумели расцепиться и вскочить на ноги, и в тот самый миг, когда отец Василий понял: вот оно, пора наносить решающий удар... Чичер упал и двинул его ногами чуть выше ступней. Священник рухнул на живот и тут же понял, что опоры под ногами нет!

– Здесь я тебя и утоплю! – торжествующе захохотал Чичер и пнул его кирзовым сапогом в лоб.

Священник охнул и со всего маху полетел куда-то вниз.

Что это такое, отец Василий сообразил, как только вдохнул этот специфический аромат. Конечно же, это была яма для навоза, и, явно, свиного. Он попытался нащупать под ногами почву и не смог. Он задрал лицо вверх и начал судорожно грести руками, чтобы подплыть к высокой земляной стенке ямы, но эта субстанция была похожа на кисель и никуда его не отпускала – насколько продвинешься вперед, настолько она тебя и оттянет назад.

– Вот и все, – насмешливо склонился над ямой Чичер. – Ты понял, где мы вас всех утопим, поп?

И в тот же миг сзади него мелькнула стройная женская фигура, Чичера двинули ногой под зад, и он рухнул вниз, прямо на попа.

Отец Василий всплывал долго. Слишком долго. Сначала пришлось отделываться от вездесущих конечностей нежданного «гостя», мешавших не то что всплыть – с места двинуться. Потом он нащупал-таки дно. Оттолкнулся и рванул вверх! К воздуху!

Но подъем в этой вязкой массе длился так долго, что запаса дыхания не хватило, и он немного хлебнул.

Сплюнул. Отер грязное лицо еще более грязной рукой. Хватанул кислорода. Рядом всплыл Чичер.

– Гнида! – прорыдал Чичер непонятно кому – то ли попу, то ли этой чистенькой дамочке там, наверху.

– Что, глотнул? – через силу выдавил поп. – Понял, чем пахнешь?

– Не-на-вижу! – зашипел Чичер и с отчаяньем огляделся. – Уд-давлю к-козла!

– Пупок развяжется, – отмахнулся поп. – Сначала из дерьма выберись.

– Это ты в дерьме, поп! – до смерти обиженный тем, что все так паскудно вышло, заверещал Чичер. – Ты! А я Родину спасаю! Каждый день спасаю! От таких козлов, как ты!

– Да иди ты, – швырнул в него попавшийся под руку плотный комок священник и, надо же, попал идейному противнику прямо в лоб. – Родину он спасает... Себя для начала спаси, а потом и других будешь учить. Пристроился, козлина, к Союзу ветеранов и сбиваешь пацанов с панталыку...

Сначала Чичер испугался. Совершенно неясно, почему. А потом разозлился. И если бы Чичер не был уже зелен, как разлагающийся навоз, он бы позеленел от злости.

– Я пристроился?! Это я пристроился?! – рассвирепел он и поплыл по направлению к попу, желая только одного: впиться в него зубами и немедля порвать на куски. – Мафия поповская! Ну, ничего-о! Мы вас всех на колени поставим! Дай только народу распрямиться!

Священник предусмотрительно отплыл подальше.

– Ты за весь народ не говори. Я тоже народ. А вы и так сорок миллионов в сырую землю положили – революционеры хреновы.

– А вы Родину продали! – нагонял его Чичер.

Священник хотел возмутиться, развернулся и понял, что его сейчас вырвет, уже рвет...

– Да... для тебя Родина... ничто... – извергая потоки мерзкой массы, почти прорыдал он. – Тебе лишь бы над живым человеком власть показать!

– Кто бы говорил! – возмутился Чичер. – Да вы под нами с тридцать седьмого года лежали! Стучали, как миленькие! На своих же и стучали!

Чичер размахнулся, видно, чтобы вцепиться в попа или хотя бы залепить ему затрещину, и его тоже вырвало.

– Нас весь мир боялся! – прерываясь на блевотину, орал он. – Весь мир!

– Ну и дураки, что боялись, – выдохнул поп. – Они же не знали, что вы только со своими герои... Семьдесят лет все грозились мировое счастье устроить, а на поверку пшик вышел – только своих гробить и насобачились!

– Кто бы говорил?! Инквизитор!

– От инквизитора и слышу! Лаврентий, блин, Палыч нашелся! Да любой мафиози лучше вас! Они хоть слово держат! Своих поддерживают! А ты?! Ну, кто ты такой по жизни?!

– Ненавижу! – просвистел Чичер. – Всех ненавижу!

Сверху в яму посыпались комья земли, и противники смолкли.

– Блин! Точно эта баба сказала, и вправду два мудака в яме сидят, – послышалось откуда-то сверху. – Эй! Мужики! Вы чего здесь делаете?

Священник поднял голову. На краю ямы стояли, покачиваясь, два пропитых мужичка в промасленных робах.

– Спа-си-те... – прохрипел Чичер.

– Держи, мужики! – кинули им по веревке. – Обвяжитесь, а мы трактором выдернем. Уж извините, неохота руки марать...

Идейные противники торопливо похватали веревки и принялись обвязывать себя под мышками. Друг от друга их уже тошнило. В буквальном смысле.

– Готово?! – поинтересовались сверху.

– Готово! – хором ответили страдальцы за идеи.

Снаружи взревел трактор, и попа вместе с Чичером дернуло, свело вместе, почти в обнимку потащило вверх, некоторое время волокло по земле, как вдруг все стихло.

Отец Василий сел, негнущимися пальцами развязал узлы, отбросил веревку прочь и подождал, когда мужики снова подойдут к ним.

– Его надо сдать властям, – показал он пальцем на блюющего Чичера.

– Нах... нах... – открестились мужики. – Мы что, с дуба рухнули – руки об ваше говно пачкать? Сами нах... разбирайтесь, а у нас своих забот полон рот.

– Мне нужна машина, – привстал Чичер. – Срочно!