Михаил Серегин - По прозвищу Китаец

Китаец пошел немного быстрее и, свернув на свою улицу, остановился за углом. Через несколько секунд он услышал ровный рокот мощного двигателя и увидел «Гранд Чероки», который повернул следом за ним.

Из салона автомобиля, наверное, увидели стоящего за углом дома Китайца, но джип не остановился, а, наоборот, прибавив скорость, проехал вперед и вскоре исчез из вида.

Танин сделал несколько глубоких вдохов, очищая сознание от паров алкоголя, и двинулся дальше в сторону дома. Он не стал входить во двор своего дома, а сначала обошел его кругом. Не заметив ничего подозрительного, вошел в подъезд. Тусклые лампочки освещали междуэтажные площадки. Поднявшись на третий этаж, Китаец отпер дверь и вошел в квартиру. В гостиной надрывался телефон. Танин закрыл за собой дверь, снял куртку, туфли и, пройдя в комнату, взял трубку.

– Алло.

– Китаец, – услышал он развязный мужской голос, – дело есть.

– Кто говорит? – Танин опустился на тахту, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.

– Узнаешь, мы ждем тебя внизу.

В голосе говорящего угрожающие нотки отсутствовали, но было понятно, что к возражениям абонент не привык.

– Не хочется тебя расстраивать, приятель, – Китаец затянулся и лег на тахту, лениво потягиваясь, – но сегодня у меня не деловое настроение. Так что, если будет желание, позвони завтра с утра, только не раньше девяти.

Держа сигарету во рту, Китаец нащупал аппарат, придвинул его к себе и опустил трубку на рычаг. «Значит, я не ошибся, – подумал он, – джип следовал за мной. Интересно, кто это?» Что-то подсказывало ему, что это не люди Руденко: голос был хотя и уверенный, но Китайцу показалось, что звонивший ему человек действительно нуждается в его услугах.

Телефон зазвонил снова. Китаец насчитал двенадцать звонков и только после этого снял трубку.

– Слушай, сыщик, – тот же голос, но уже не такой уверенный, – тебе хотят предложить работу, так что не бросай трубку.

– Я же сказал, – Китаец поднялся, нашел пепельницу рядом с тахтой и слегка щелкнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел, – позвони завтра.

– Нет, дело срочное, – настаивали на том конце провода.

– Кто мне его хочет предложить?

– Потом узнаешь.

– Так не пойдет, – Китаец снова затянулся, – или ты мне говоришь, кто заказчик, или я отключаю телефон. Выбирай.

– Ладно, – раздалось в трубке после некоторого молчания, – с тобой хочет говорить Борисоглебский.

– Директор «Космоса»? – уточнил Китаец, вспомнив, что эту фамилию называла Наталья.

– Точно. Так ты идешь?

– Ждите, я скоро.

Он положил трубку, затушил окурок в пепельнице и снова откинулся на тахту. Гадать, для чего он понадобился Семену Аркадьевичу Борисоглебскому, Китаец не стал: все равно это скоро выяснится. Он закинул на тахту ноги, которые оставались на полу, и несколько минут полежал, расслабляя каждую мышцу тела. Он сделал также несколько дыхательных упражнений, после чего поднялся посвежевший и почти трезвый. В общем-то, алкоголь не мешал ему двигаться, тело само помнило все, что умело, и в экстремальных ситуациях опьянение, как это ни странно, даже помогало ему драться. Но водка замедляла мыслительный процесс, и Китаец счел необходимым привести себя в норму.

Он снова обулся, накинул куртку и вышел на улицу. Рядом с его «Массо» стоял «Гранд Чероки». Его передняя дверка открылась, и на снег выпрыгнул молодой парень в короткой дубленке нараспашку.

– Садись, – он открыл перед Китайцем заднюю дверку.

– Куда поедем? – Танин не торопился садиться в машину.

– Я же сказал, к Борисоглебскому, – парень почему-то сильно нервничал, и Китаец заметил это.

– В гостиницу? – Китаец посмотрел в его маленькие темные глаза, которые тускло поблескивали, отражая свет горящих окон.

– Да, да, – закивал он, переминаясь с ноги на ногу.

– Только без шуток, – предупредил Китаец, садясь в машину.

Там было довольно темно, но он сумел разглядеть профиль водителя – совершенно лысого крепыша лет двадцати. То, что его посадили на заднее сиденье, давало ему некоторые преимущества в случае каких-то неожиданностей. Он откинулся на спинку, достал сигареты и закурил. Парень в дубленке забрался на переднее сиденье, и машина тронулась с места.

Гостиница «Космос» была возведена еще до перестройки и находилась поодаль от центра города на границе двух районов. Недавно в ней был сделан ремонт, и теперь она сверкала новыми витражами ресторана, который разместился на первом этаже. «Чероки» не остановился на дороге, откуда ко входу вела широкая гранитная лестница, а, обогнув гостиницу, въехал на эстакаду и остановился прямо перед стеклянными тонированными дверями.

– Пошли, – парень в дубленке кивнул Китайцу и выбрался наружу.

Танин пошел следом. Они вошли внутрь, миновали охрану в униформе, которой провожатый Китайца сделал знак, и остановились у лифта. Китаец без видимого интереса осматривал интерьер холла, который по богатству отделочных материалов и мебели явно уступал отелю «Виктория». И в то же время, несмотря на некоторую тесноту, здесь было гораздо уютнее, чем в огромном холле «Виктории».

Подошедший лифт поднял их на третий этаж. Парень пошел в дальний конец коридора, оглядываясь, следует ли за ним Китаец. В приемной в столь поздний час секретарши не было, а на кресле у входа сидел небритый детина с тяжелым подбородком.

– У себя? – парень взглядом показал на дверь.

Детина только кивнул, настороженно глядя на Танина. Потом он пружинисто поднялся и исчез за дверью, которая вела в кабинет директора. Через несколько секунд дверь кабинета открылась, и детина мотнул головой, приглашая Китайца и его провожатого внутрь. Кабинет был меньше, чем у Урутаева, но, пожалуй, не менее роскошный. На полу лежал ковер ручной работы, а не ковролин, шторы с золотой каймой тяжелыми складками спадали до самого пола, на стенах висели картины, выполненные маслом.

Хозяин кабинета – невысокий грузный мужчина с тройным подбородком – ходил из угла в угол, зажав в углу рта толстенную сигару, распространяющую тонкий благородный аромат. Увидев Китайца, он направился навстречу ему и протянул короткопалую руку.

– Борисоглебский Семен Аркадьевич, – он оценивающе посмотрел на Китайца.

– Танин, – представился Китаец, пожимая протянутую руку.

– Что будете пить? – Семен Аркадьевич жестом указал на кресло с изогнутыми ножками у огромного дубового стола.

– Кофе или минералку, – пожал плечами Китаец, присаживаясь.

– А я выпью немного виски, – Борисоглебский водрузил свой мощный зад на кресло за столом и кивнул парню в дубленке: – Виктор.

Тот открыл дверку шкафа, за которой оказался небольшой бар, достал оттуда бутылку «Джони Уокер», бутылку «Перье», пару стаканов. Поставил все это на стол.