Михаил Серегин - Пациент мафии

– Наоборот. По-моему, они тебя щадят.

Она немного помолчала, а потом сказала, словно извиняясь:

– Ладно, мне надо бежать. Если хочешь, я приеду завтра за тобой на машине.

– Очень хочу! – сказал я.

– Значит, жди меня часа в два, – пообещала Марина. – Ну, привет! Выздоравливай!

Она помахала мне рукой, повернулась и быстро пошла через вестибюль. Стук ее каблучков рассыпался под высокими сводами стрекочущим эхом. Я зажал пакет с апельсинами и вернулся в палату. Алкоголики обратили ко мне тоскующие взоры и деликатно закашлялись.

– Пользуйтесь, черти! – сказал я и пошел искать лечащего врача.

Он сидел в ординаторской и строчил историю болезни.

– Выписывайте! – без колебаний заявил я.

Коллега поднял на меня усталые глаза и некоторое время вспоминал, кто я такой.

– Выздоровели? – сказал он наконец с удовлетворением. – Рано!

– Долечусь дома, – пообещал я.

– Хорошо, – кивнул врач. – Сейчас я вас оформлю, а вы пока найдите кастеляншу и получите одежду, чтобы вам потом не канителиться.

Он знал, что говорил, – на поиски кастелянши и прочее у меня ушло не меньше часа. Костюм мой был помят, а в некоторых местах и перепачкан. Даже пятна крови были на нем. В сочетании с перевязанной головой он производил неизгладимое впечатление.

Переодевшись, я опять отправился в ординаторскую. Коллега вручил мне выписку и больничный лист.

– Передадите больничный в поликлинику, будете наблюдаться амбулаторно… Да что я вам объясняю, вы и сами все знаете! Желаю скорейшего выздоровления! И берегите голову!

Я поблагодарил его и поскорее покинул больницу. У меня еще побаливала голова, и я не слишком прочно стоял на ногах, но, когда вновь оказался на московских улицах и почувствовал на лице жар послеполуденного солнца, – я словно ожил.

На меня обращали внимание. Я решил немедленно отправиться домой, переодеться в чистый костюм и подобрать какую-нибудь кепку, чтобы мой тюрбан не так бросался в глаза. А потом я собирался съездить к себе на работу, потому что не был уверен, знает ли руководство о том, что я нахожусь на больничном. Меня запросто могли уволить за прогулы.

Когда, добравшись до дома, я поднялся на седьмой этаж и принялся ковыряться ключом в замке, дверь соседней квартиры распахнулась и на площадку выкатилась Ксения Георгиевна.

– Володечка! Куда вы пропали? – изумленно воскликнула она и увидела мою забинтованную голову. – Боже! Что с вами такое случилось?! Вы серьезно пострадали?

– Добрый день, Ксения Георгиевна! – хладнокровно ответил я. – Нет, совсем не серьезно. Так, небольшая царапина. Задел в темноте головой за гвоздь.

– Это ужасно! – округлила глаза Ксения Георгиевна. – У вас же может быть столбняк!

– Уже не может, – невозмутимо заявил я. – Моя голова пять дней находилась в специальной платиновой пирамиде – в ней теперь погибли все известные микробы.

Доверчивая старуха посмотрела на меня с облегчением и, по-моему, даже с завистью.

– Это очень хорошо, – заключила она. – Видите, даже ученые научились использовать силу пирамиды!

– Да, у них это получается все лучше и лучше, – подтвердил я.

– А ко мне, Володечка, приходили из фирмы! – вдруг сказала Ксения Георгиевна. – Представляете? Я чуть было не согласилась, но потом решила посоветоваться с вами. Вы же знаете, что у меня здесь никого нет, а вам я доверяю целиком и полностью!

– Спасибо, Ксения Георгиевна! – довольно искренне сказал я. – А что за фирма? И на что вы чуть не согласились?

– Понимаете, Володечка, – проникновенно сказала старуха. – Силы у меня уже не те, правда? Не спорьте, это факт! А тут приходят симпатичный молодой человек с девушкой и говорят – мы будем осуществлять за вами полный уход, даже за вашими животными, если таковые имеются, – представляете? Мы возьмем на себя ваши заботы – так и сказали! Обещали даже помогать материально! И такие серьезные, вежливые – не ханыги какие-нибудь. Вы, говорят, женщина одинокая, а мы скрасим вашу старость. А в ответ на нашу заботу вы передаете нашей фирме свою квартиру. После смерти, конечно. В возмещение. У них фирма так и называется – «Возмещение». Что вы на это скажете, Володечка? Может быть, это и хорошо – кто ж мне поможет, когда я буду вовсе дряхлой, верно? Вас тревожить тоже не хочется – вы человек молодой, у вас свои дела…

– Знаете что, Ксения Георгиевна, – сурово ответил я. – Не такой уж я молодой, и никакие дела не помешают мне протянуть вам руку помощи, имейте это в виду. А что касается этой самой фирмы, то советую ни в коем случае не торопиться. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Не подписывайте никаких бумаг. Я постараюсь навести справки об этих дельцах и тогда отвечу вам окончательно, ладно? А пока, извините, я очень спешу…

Ксения Георгиевна сердечно поблагодарила меня вслед, но я уже скрылся за дверью своей квартиры. За время моего отсутствия здесь не стало лучше – на всем лежал слой пыли, и в воздухе стоял затхлый запах. Я открыл балконную дверь и все форточки.

Задерживаться дома я не стал. Переодевшись в чистый костюм, отыскал какую-то легкомысленную бейсболку, в которой когда-то ходил на пляж, и нацепил на голову. Вид у меня получился оригинальный, но зато бинты почти не бросались в глаза.

Приведя таким образом себя в некоторый порядок, я поехал в больницу. Охранники на входе сравнивали меня с фотографией на пропуске дольше обычного и в конце концов попросили снять кепку. После этого сомнения их возросли еще больше, но один из парней вдруг вспомнил: «Да это тот самый доктор, что на "Мерседесе" ездит!» – и меня без слов пропустили.

Я сразу же направился к Ланскому. Нашел я его только в отделе кадров. Увидев меня в бейсболке, он вытаращил глаза. Я извинился за то, что не смог вовремя сообщить о своей болезни.

Степан Степаныч обвел глазами присутствующих, как бы приглашая их в свидетели, – а в отделе кадров, кроме сотрудников, находился еще заведующий терапевтическим отделением Макаров – и уничтожающе сказал:

– Вот, полюбуйтесь! Перед вами, господа, уникум! За все время работы мне не приходилось сталкиваться с подобным феноменом! Этот человек причастен ко всем ЧП, которые произошли в больнице за последнее время. Ко всем, я подчеркиваю! А теперь он приходит как ни в чем не бывало, в какой-то клоунской шапке, без галстука и заявляет, что болен!

Присутствующие хранили молчание – перечень преступлений был впечатляющий.

– Но у меня действительно больничный лист! – сказал я, демонстрируя синюю бумажку. – А шапку я надел, чтобы прикрыть голову – у меня травма…

– Все равно вас ждет серьезный разговор! – безжалостно сообщил Ланской и, гордо подняв голову, удалился.

– Слушай, Ладыгин, как ты с ним работаешь? – удивился Макаров. – Я бы давно сбежал. – Он вдруг оживился и предложил: – Слушай, переходи ко мне, в терапию! Серьезно! Мне нужны такие молодые, спортивные…