Михаил Серегин - Размороженная зона

Бородач явно хотел спросить еще о чем-то, но тут оператор заметил показавшегося из-за ворот зоны Марзенкова.

– А вот и мой начальник. С ним и поговори, – он кивнул бородачу на приближающегося журналиста.

– Гриша, готовь все! Порядок, я все уладил, снимаем! – крикнул Марзенков, подбегая.

– Одну секунду, – вежливо, но твердо сказал бородач, шагая навстречу журналисту. – Мне нужно с вами поговорить, давайте ненадолго отойдем в сторону.

– О чем поговорить? Не видите, я занят! Потом, потом, как съемки закончим…

– У меня есть для вас эксклюзивная информация, касающаяся этого бунта, – сказал бородач. Говорил он очень серьезно, и Марзенков, как и любой журналист, мгновенно клюющий на слово «эксклюзив», остановился.

– Ну давайте, только недолго, – в голосе его причудливо смешивались раздражение и любопытство. – Гриша, а ты расчехляй аппаратуру.

Бородач и журналист отошли шагов на двадцать, и видеоинженер, распаковывая камеру и прочую аппаратуру, внимательно наблюдал за ними. Сначала что-то тихо говорил бородач. Потом Марзенков замахал руками и что-то затараторил в ответ. Но бородач перебил его какой-то короткой фразой, из которой до ушей оператора донеслось только одно слово: «сенсация». Казалось, это столь привлекательное для любого журналиста слово только напугало Марзенкова. Он отступил на несколько шагов назад и еще сильнее замахал руками. Его слова оператор услышал почти полностью – журналист сильно повысил голос.

– Да вы что! Да меня за такое с работы под зад сраной метлой! И моментально!

Марзенков сделал еще несколько шагов в сторону автобуса, бородач шагнул за ним и громко сказал:

– Журналистское расследование, коррупция в верхних эшелонах власти. Такой удачи у тебя больше не будет! Никогда не будет! Но если не хочешь, я тебя не заставляю. Вон, журналюг вокруг много, – бородач кивнул на стоявшие невдалеке автобусы других каналов. – Не захочешь ты – найду кого-нибудь посмелее.

На лице Марзенкова отразилась ожесточенная внутренняя борьба, но видеоинженер уже понял, чем она закончится. Он не знал, что именно предложил Марзенкову бородач, но понимал, что предложение очень заманчивое и опасное. А заманчивые предложения любой хороший журналист принимает, несмотря на любую опасность. Марзенков был хорошим журналистом – это видеоинженер знал наверняка. Он спокойно подсоединил к камере последний провод, понимая, что теперь скучать не придется, и настроился на серьезную работу.

Над баррикадой показался белый флаг. Намотанную на ножку от стула простыню трепал ветер, так что со стороны флаг выглядел вполне прилично, как в фильмах про войну. Впрочем, неизвестно еще, что использовали в качестве белого флага на настоящих войнах. Не исключено, что такие же простыни. А то и портянки.

Через несколько секунд вслед за флагом из-за края баррикады показалась голова смотрящего. Он громко крикнул:

– Эй! Кто-нибудь! Поговорить надо!

– Ну говори! – отозвался в мегафон один из отвечавших за оцепление офицеров. Пока многочисленные начальники строили планы, вертухаям было поручено следить за тем, чтобы зэки не высовывались.

– Передайте «хозяину» – мы предлагаем обменять «БТР» на спутниковый телефон! Только не обычный мобильник, а именно спутниковый! И чтобы исправный был!

Офицер с мегафоном так удивился, что несколько секунд просто стоял с открытым ртом, не зная, что сказать. А Батя продолжил:

– Давай скорее, пока мы не передумали! Таких цен на технику нет даже в «Росвооружении», так что пусть поторопятся! – После этого голова смотрящего скрылась за баррикадой.

– Мы свяжемся с подполковником Васильевым! – запоздало крикнул в мегафон офицер, но ему никто не ответил. Он опустил мегафон и повернулся к стоящему рядом лейтенанту:

– Все слышал?

– Так точно, товарищ капитан!

– Дуй к Васильеву и сообщи! Быстро!

– Есть! – Лейтенант козырнул и со всех ног бросился к зданию лагерного штаба, в котором сейчас собрались все начальники.

– Куда? – рявкнул лейтенанту спецназовец, заслоняя дверь штаба. – Там совещание!

Казенное, канцелярское слово посреди охваченной бунтом зоны прозвучало совершенно нелепо. Совещание – это кожаные кресла, солидные люди в костюмах, приемная с секретаршей. Ну, или на крайний случай кабинет какого-нибудь начальника, внимательные подчиненные. Но никак не одноэтажное бревенчатое здание, в котором несколько чинов из разных ведомств пытаются решить, что им делать с бунтующими зэками. Разумеется, ни лейтенант, ни спецназовец неуместности слова не почувствовали – не до того им было.

– У меня важное сообщение! Зэки выставили новые условия!

– А у меня приказ никого не пускать.

– Я твоим приказам не подчиняюсь! У меня свое начальство! Кто тебя, урода, сюда поставил? – Лейтенант, которого не пускали в штаб лагеря, в котором он служил уже более двух лет, был взбешен.

Спецназовец не ответил. Он просто недвусмысленно направил ствол автомата на лейтенанта. Тот яростно сплюнул на снег и бросился к одному из окон здания. Он знал, что это окно кабинета Васильева, начальники сейчас наверняка сидят там. Лейтенант сильно постучал по железной решетке, прикрывавшей окно. Через несколько секунд за стеклом появилось удивленное и рассерженное лицо Васильева.

– Товарищ подполковник! Прикажите, чтобы меня пропустили! Важные новости! – крикнул лейтенант.

Видимо, начальник лагеря его расслышал – он кивнул и пропал из окна. А когда лейтенант снова подошел к крыльцу, к спецназовцу как раз вышел его командир.

– Пропустить, – он кивнул на лейтенанта.

Громко топая сапогами, лейтенант пробежал по коридору до кабинета Васильева, распахнул дверь. Внутри находилось человек семь, из которых в лицо он знал только самого Васильева, «кума» и начальника режима. Все остальные были не местные.

– Товарищ подполковник! Зэки предлагают обменять «БТР» на спутниковый телефон! – выпалил лейтенант.

– Это что, шутка такая? – зловеще спросил кто-то из незнакомцев.

– Никак нет! Смотрящий с белым флагом высунулся и сказал. И еще сказал, чтобы вы решали поскорее, они могут передумать.

– Если они серьезно, то надо немедленно соглашаться, – сказал командир спецназа. Он был заинтересован в таком обмене больше всех прочих: если «БТР» удастся быстро вернуть, то захват его зэками можно будет как-нибудь замять, а если не удастся… За потерю машины его никто не похвалит. Но отнимать «БТР» силой было крайне сложно – как раз об этом они сейчас и говорили. И ничего мало-мальски разумного не придумали. Пулеметы есть пулеметы. Не класть же при штурме три десятка спецназовцев!

– Конечно, соглашаться, – поддержал спецназовца начальник режима. – Если мы «БТР» обратно получим, то к ногтю этих уголовников взять можно будет за полчаса.