Михаил Серегин - Убойные ребята

Кто знает.

Надо ждать. Хотя нет ничего мучительнее ожидания.

– Ты, Петр, уже ведь один раз отлучался отсюда? – спросил Свиридов.

– Ну да. Только мне повезло, потому что Клюгин разговаривал с Юлей Строгиной, а мне удалось сбежать к своим друзьям. У меня не было никакой мысли – насовсем сбежать… я даже записку оставил, что скоро вернусь.

– Понятно, – мрачно сказал Владимир. – Понятно. С Юлей разговорился. Юля – она девочка обаятельная. У меня даже была мысль ее раскрутить, и если бы не выходка Афони Фокина – там, под Кармановом…

…И тут Свиридов неразборчиво выругался, потому что мысль, смешная в своей очевидности, ударила ему в голову. Как же раньше он не додумался, и сколько времени потеряно.

Фокин!!

Конечно же, есть Фокин, и он вполне может помочь. Если нельзя открыть дверь изнутри, то можно открыть ее снаружи, достаточно знать код и… руку Берга, этот ужасающий ключ к дому, он бросил там, снаружи, в урну!

Ну конечно же! Только весь вопрос теперь в том, кто успеет первым – Фокин или Китаец и Орехов с «дальними».

Свиридов сорвал трубку телефона и стал набирать номер съемной квартиры, в которой сейчас находился Фокин. Только бы он не дурил и был дома. Только бы!.. Звонки уходили за звонками, теряясь в пустом пространстве, тишина, периодично пробиваемая этими гудками, давила на виски, а Свиридов все еще не слышал голоса Афанасия. Влад почувствовал, что мертвенный холод струится по спине, а напротив него качнулось искаженное гримасой страха мутное лицо Пети, который не имел понятия, куда звонит Свиридов, и потому мог предположить только самое худшее… и тут трубку взяли. Ответили.

– Афанасий, – поспешно заговорил Свиридов, – немедленно просыпайся и вали сюда!

– Куда? – отозвался тот. – Я и не сплю. Заснешь тут! Ты где?

– Я звоню тебе из комнаты охраны загородного дома Боцмана.

Фокин помолчал. Наверно, требовалось время, чтобы осмыслить это заявление. Свиридов же продолжал:

– Ситуация очень опасная. Я болван, что промедлил со звонком тебе. Афанасий, немедленно бери машину и езжай сюда. Сейчас я объясню тебе, как ехать. – Свиридов быстро обрисовал маршрут. – Кроме того, нужно открыть дверь снаружи, потому что изнутри она заблокирована. – И Владимир пояснил, как Фокин должен открыть дверь и что у него для этого есть. – Мне кажется, что этот дом и рассчитан на то, чтобы впустить киллера и запереть его вместе с жертвой, отработанной или же еще нет. Шутка, близкая к правде! И я надеюсь, Афоня, что ты успеешь раньше, чем приедут ребята Китайца. Кстати, этого гражданина я дома не застал. В общем, торопись и не сильно удивляйся, если тебе помогут найти дорогу до виллы звуки автоматных очередей. Да, из чемоданчика возьми части снайперской винтовки, я ее с собой не брал. Собери, это не самое плохое оружие, особенно если учесть, что там инфракрасный прицел имеется. Ну… выручай, друг!

Свиридов бросил трубку и поднял глаза на Петю. Тот с выражением высшей степени испуга смотрел на монитор. Там ничего не было, но, верно, с таким выражением иной Баскервиль смотрел в тьму болот, откуда слышался вой и дробный топот подбегающего чудовища – проклятия рода Баскервилей.

– Ну… что? – спросил он, не глядя на Влада. – Есть надежда?

– Забавно, – тихо ответил тот. – Жертва спрашивает у своего без пяти минут убийцы, есть ли надежда… Будем ждать, Петр. Будем ждать и готовиться.

Юлю трясло в багажнике. Судя по всему, машина ехала с исключительной быстротой, к тому же по не очень хорошей дороге, потому что два раза уже девушку подкинуло и приложило головой о запертый багажник. В голове беспорядочно роились мысли, самой яркой из которых, наверно, была: «Неужели… неужели то, что говорит Берг, правда и я привезла во Владивосток киллеров? Да нет, вряд ли… не похожи они на киллеров, да и не будет киллер так светиться, связываться с армяшками и с этим жирным кармановским майором… не будет».

Но ведь что-то во всем этом было, если так случилось. И едва ли Берг хотел ее оговорить. Нет, он говорил, кажется, искренне. Может, бредил. Но так или иначе – Вадим Орехов ему поверил. И это самое печальное, потому что кто-кто, а Юля прекрасно знала жестокость Вадима, крутые нравы всей этой семейки… начиная с Орехова-младшего, Димы, которого убили… и после этого начались все несчастья – исчез отец Юли, Павел Кимович, ее саму подмяли и сделали из нее… да фактически проститутку, хоть это и называется «отдел по сбору информации»!

Папа, папа! Почему ему нужно было выбрать для себя такую мирную и благородную профессию – врача? Не принесла она счастья! Куда актуальнее и выгоднее сейчас занятие прямо противоположное, хоть и в рифму: палача.

А теперь, наверно, Юля скоро увидит папу. Ее отправят к нему… на тот свет, в рай или ад, но к нему. Да… она скоро его увидит.

Потому что ее в любом случае – уничтожат. Юля слишком хорошо знала Орехова, чтобы питать какие-то иллюзии в его отношении.

Перед глазами из багровой с черными разводами дымки вдруг выткалось лицо ее недавнего пассажира, называвшего себя Владом, а своего друга, рослого бородатого детину, устроившего дебош на «пикнике», – Афанасием, Афоней. Неужели это они, эти милые улыбающиеся ребята, голыми руками убили двух бойцов «Грома» и хладнокровно изуродовали Берга, который был далеко не хлюпиком?.. Более того, не только изуродовали, но и сломали, раскололи, выпотрошили необходимые сведения!

Жалко. Жалко умирать в двадцать с небольшим лет. Она еще так молода! Юля хотела заплакать, но тут машину в очередной раз тряхнуло на ухабе, Юля в очередной раз ударилась головой, и из ее груди вылетел беспомощный хрип. Да, она много могла… но сейчас, как и раньше, до работы в «Громе», в этой спецслужбе «дальних», она почувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой.

Юля всхлипнула и, ткнувшись головой в боковую стенку багажника, затихла. Машина замедлила ход и остановилась.

Приехали.

Афанасий Фокин с самого начала знал, что он не успеет. Он всегда привык настраивать себя на худшее. Фокин не терял ни секунды. Его самочувствие было куда как далеко от оптимального, жутко болела и с трудом шевелилась рука, плечо которой было проткнуто шампуром. Фокин удивлялся, что она у него вообще шевелится!

В этот ночной марш-бросок Афанасий вложил себя всего. Он не стал собирать винтовку, о которой говорил Свиридов, в квартире, а захватил ее с собой, рассчитывая, не теряя времени, собрать ее на коленях во время езды. Транспортный вопрос Фокин решил тем же мелкоуголовным способом, что и Владимир, то есть попросту угнал первую попавшуюся на глаза машину. Это оказалось не столь трудно, потому что на глаза ему попалась даже не «Нива», как Свиридову (машина вообще-то довольно приличная, смотря с чем сравнивать), а замурыженная «копейка», первая модель «Жигулей», которую Фокин открыл, разбив боковое стекло ударом локтя и просунув внутрь салона руку.