Игорь Дмитриев - Удивительные приключения Хосе и Джулии

Был жаркий июльский день, поэтому, не смотря на воскресенье, Можайский городской парк был пустым. Но и странного в этом ничего не было – типичный парк для районного центра, развлечений не много: несколько аттракционов для маленьких детей, цепная карусель, колесо обозрения и в самом углу парка, рядом со старой церковью, стояли качели-лодочки. Рядом с качелями сидел в тени деревьев старик – смотритель за аттракционами, который продавал билеты и включал нужный аттракцион. Очевидно, он давно привык к пустому парку и не обращал внимания на одиноких посетителей, проходящих мимо. Глаза полузакрыты, и старик то улыбался, а то хмурился, и было непонятно, спит или предается грезам. На вид это был обычный можаец, разве только сухощав, но на коленях лежал кривой нож, который он закрывал ладонями. Нож был сделан из какого-то очень крепкого дерева, по-видимому, это не просто старинная вещь, но довольно древняя. Кончик ножа был красный, возможно от крови жертв. На лезвии написано красным, скорее всего кровью, «GI» с одной стороны и «Julia» с другой.

Но вдруг старик напрягся и открыл глаза. Так делает стойку охотничья собака, почуяв добычу. Но что могло в пустом парке привлечь внимание этого старого человека? Он услышал отчетливо произнесенное имя Juli. В парке появились довольно шумные посетители – молодая семья: папа с малышом лет пяти на плечах, рядом с ними шла мама, а впереди скакала девочка лет восьми. Девочка первая увидела среди старых деревьев качели-лодочки и стала просить папу покатать ее. Она не кричала и не ныла, но так настойчиво-ласково упрашивала, что отказать было невозможно. Надо отметить, что голос у девочки не был детски-писклявым, такой приятный тембр вполне мог бы быть у взрослой девушки. Старик услышал девочку, а это ее отец назвал Juli, только произнес ее имя он очень мягко, скорее Юля, но эти русские такие странные. Голос девочки и вернул старика к реальности. Он вздохнул, наверное, и эти посетители пройдут мимо. Но посетители подошли к аттракционам.

Старик внимательно посмотрел на девочку, улыбнулся ей, и тут же почувствовал, как нож повернулся и уколол палец. Возможно старик неосторожно задел его, но сам-то был уверен в том, что нож сделал это специально. А это значит, появился «избранный» – маленькая девочка Juli, которой он должен передать нож и «сказание».

Отец уступил дочке, они сели в «лодочку» и стали раскачиваться. Но папе быстро надоело качаться, он вышел из «лодочки» и, велев своей девочке сидеть спокойно, стал качать ее. Но она не могла «сидеть спокойно», вскочила с сиденья и стала помогать папе раскачивать качели. Глаза у девочки горели от радости. «Сильнее, пожалуйста, еще сильнее! Выше! Выше! Еще выше!» – кричала девочка и продолжала раскачивать качели. «Лодочка» уже задевала ветки деревьев и, казалось, вот-вот сделает «солнышко». Но девочка этого не сколько не боялась, звонко смеясь, все сильнее раскачивала качели и кричала папе: «Еще, еще выше! Сильнее! Еще сильнее! Это настоящие качели! Это самые-самые лучшие качели! Выше, еще выше!». Но отец уже останавливал лодочку. «Хватит, Юля, нас уже мама с Борей заждались». Девочка, оглядываясь, нехотя ушла от качелей и скрылась в глубине парка, а старик все продолжал смотреть ей в след. Она напомнила старику его Джулию, первую и единственную любовь из далекой Испании, точнее из Каталонии, и несмотря на то, что от последней встречи прошли десятки лет, в своих воспоминаниях старик видел подружку так, как будто расстались только вчера.

Незаметно для себя старик задремал, ведь в парке пусто, посетителей нет. Иногда на его губах появлялась улыбка и он шептал какое-то имя. Если бы кто-нибудь попробовал прочитать по губам, то без труда узнал имя подружки, его первую любовь – Джулия. Влюбился Хосе, так звали старика, еще в школе и любил только ее одну. По окончании школы хотел жениться на Джулии, но и ее, и его родители были против. Тогда, не желая терять свою любовь, предложил подружке сбежать с ним в Америку, где у него жили родственники.

Джулия, мой предок остался жить с подружкой в Америке, когда ему на родине грозила тюрьма. Давай и мы с тобой уплывем в Америку и там поженимся! Я тебя очень-очень люблю и не могу жить без тебя!

Любимый мой, но как мы будем жить в Америке? Я еще учусь, а у тебя толком и специальности нет. Подожди немного. Я закончу школу, а у тебя будет специальность, и родители наши согласятся на брак. Я тебя тоже очень-очень люблю!

Хосе вынужден был согласился с доводами подружки. Он продолжил обучение в колледже, вечерами работал. Ничего нет страшного в том, что они не могут пока пожениться, но ведь никто не мешает любить друг друга. Жили они рядом и видеться могли свободно. Был у них и свой заповедный пляж, закрытый от любопытных глаз густыми зарослями, и сквозь эти заросли шла еле заметная тропинка. С краев пляж закрывали от ветра и волн большие камни, поэтому на нем всегда было тепло и безветренно. Хосе приходил первым и ждал подружку. Для свидания у них был всего час или два, столько оставалось до захода солнца. Но зато все это время они принадлежали только друг другу. Оба были молоды, счастливы, им казалось, что счастью не будет конца.

Джулия закончила школу и поступила в колледж, и Хосе согласился еще немного подождать с женитьбой. Он уже считал месяцы до этого счастливого события, но беда пришла совсем неожиданно. В 1938 году в Испании началась Гражданская война, и испанских детей, чтобы спасти от ужасов войны, отправили в соседние страны и в Советский Союз. Хосе, а ему было в то время девятнадцать лет, вместе с Джулией были активными борцами за независимость Каталонии, за что им грозили большие неприятности. Чтобы избавить от бед, их отправили с детьми в Советский Союз, ведь должен кто-то детей сопровождать. Уже перед посадкой на пароход отец на прощанье обнял сына и незаметно для других сунул ему за пазуху нож, старинный деревянный нож. «Хосе, помни, ты из древнего дворянского рода каталонцев и мой старший сын. Этот нож – наша родовая реликвия. Ты должен будешь передать его своему первенцу вместе с древним сказанием о нашем роде».

На том же пароходе, что и Хосе, плыла Джулия. Все плавание они были вместе и поклялись не разлучаться и на чужбине, но по прибытии в Советский Союз друг друга потеряли. Детей еще в порту разделили на группы, и одних отправили в Подмосковье, а других в Ленинград. Джулия оказалась с одной группой детей, а Хосе в другой. Он поехал в Москву, а его подружка – в Ленинград. Сразу же по прибытии на место, Хосе отправил в Ленинград письмо, но Джулия не ответила, возможно ее отправили еще куда-нибудь, но куда, он не знал.