Степан Кирнос - Восхождение к власти: Падение «ангелов»

– Мама!

На девочку, стоящую у железной двери, устремился тёплый взгляд выразительных светло-голубых глаз, подчёркнутых тушью, а рельефные губы растянулись в улыбке, и последовала бархатная приятная речь:

– Да, Марта.

Девочка с длинным чёрным волосом, одетая в чёрную школьную форму, с округлыми очертаниями лица, пухлыми губами и ясными изумрудными глазами, звонким голосом вопрошает:

– Что ты ищешь?

– Сейчас-сейчас… только найду.

Девушка, перебрав кучу карандашей, ручек и прочей канцелярии нашла небольшой баллончик и, подцепив его утончёнными длинными пальцами, спрятала в кармане.

«Ох, Сериль-Сериль, нужно быть осторожнее» – сказала себе женщина.

Каждый выход на улицу в Великом Коринфе это всегда опасность. Сериль помнит, что город, как весь юг Балкан вошёл в состав Империи без войн, без сражений и это не могло отразиться на правопорядке. В остальных регионах, в послевоенное время, всё моментально под контроль брала Имперская Полиция, Инквизиция и Армия Рейха, которые до этого полностью вычищали инакомыслие, а тут все силы, которые выступали против власти Императора, просто смолкли и ушли в подполье, тайно накаляя обстановку.

– Мам, я не хочу в Схолу! – заявила девочка.

– Почему, миля моя?

– Там Анастас. Он как узнал, что мой папа – военный, стал обзываться.

– Как?

– Говорит, что я «выводок тиранов». Говорит, что мой папа забрал у них свободу.

– Ничего. Я поговорю с вашим руководителем в классе, чтобы Анастасу сказали, что так нельзя говорить.

«Почему же Империя ничего не делает?» – возмутилась в мыслях Сериль, вспоминая, что нападки в Схоле это одна из самых безобидных проявлений ненависти здешнего населения к сторонникам Канцлера, ибо большинство коринфян думают, что у них Рейх отобрал законную свободу.

«И в чём была их долбанная свобода?» – вопрошает у себя Сериль, воспоминая, что до этого в Великом Коринфе в парламенте состояло не менее полусотни различных партий и движений, а теперь, согласно «Договору покорности», только одна политическая сила – Имперская Монархическая Партия.

«Договор о покорности… видимо им само это название покоя не даёт», – усмехнулась Сериль, понимая, что это соглашение беспрецедентное для Империи, ибо оно дало широкую автономию региону, от своего парламента до того, что у южных Балкан есть свой Протоканцлер, входящий в Координационный Совет, где собраны все владыки департаментов власти. – «И чего им не радоваться этим подаркам? Такого нет ни в одном клочке земли Империи… совсем мозги забродили после кризиса».

– Мама!

– Идём-идём!

Взяв всё необходимое, девушка взяла дочь за руку, открыла полупрозрачной карточкой дверь и та со скрипом отворилась и так же её закрыла.

– Доучь! – раздался крепкий возглас посреди серого подъезда и Сериль обернулась. На ступенях стоит высокий мужчина в летах, на котором серое пальто, чёрные брюки и округлые туфли. Сериль приятно смотреть на седину коротких волос этого человека, на слабые морщинки и доброту в глазах; из её ладони выскальзывает рука дочери, но она не пытается остановить её.

– Дедушка Карлос! – радостно закричала Марта. – Дедушка!

– Ох, внученька, – обрадовался мужчина, подняв девчушку на руки.

– Осторожнее пап! – обеспокоилась Сериль. – Вы же на лестнице! Прошу, поставь её обратно.

– Хорошо-хорошо, – согласился Карлос и опустил внучку на каменную лестницу. – Не даёшь мне с внучкой поиграть.

– Скоро Данте приедет. Я вам её отдам на выходные… там и наиграетесь, – улыбнулась девушка. – А теперь нам нужно идти.

Сериль ощутила, как её нечто в груди обволок тяжёлый змей волнения, сжимаясь и сдавливая всё. Она знает, что это из-за того, что она уже давно не получала вестей от Данте, а тревога за него каждый раз терзает её душу с непередаваемой силой. Девушка почувствовала покалывание в животе, и как её дыхание сбилось от того, что словно железная ладонь стразах за мужа давит на её грудь. Но она тряхнула слегка головой и попыталась вернуться к ситуации.

– Ты…

– Да, пап, я хочу отвести её в Схолу а затем мне нужно на работу. Сегодня вроде как должны выдать зарплату. Да и со мной всё в порядке. Просто надо выпить седативных.

– Давай тогда я её отведу в Схолу, а ты пойдёшь на работу… и выпросишь там отпуск. Просто сейчас в городе не слишком спокойно и думаю Марте будет безопасней со мной.

– Да, давай. Ох, где мой Данте… кто бы меня защитил в этом городе, – сказав, девушка потёрла себя за плечи, будто её стало холодно и Сериль действительно касается рука хлада от осознания, что в городе, который готов взорваться мятежами её никто не может и прикрыть и тот единственный сейчас бьётся с врагом далеко отсюда.

– Не бойся, мам. Папа скоро вернётся, я чувствую.

Трое вышли из подъезда на улицу. Лёгкий ветер подхватил короткие волосы Сериль, развивая их, а прохлада ветра рассеяла остатки сонности, гнавшие девушку в объятия сна.

– Ты передавай Данте, что как только он приедет, мы махнём с ним на рыбалку. Я тут присмотрел одно место на пляже.Там рыба идёт как милая.

– Так, сначала мы с ним с ним должны сходить.

– Вот ты мужика держишь в ежовых рукавицах. Ты помнишь, как он ради тебя того Кумира покромсал, а ты его…

– Покр-карамсал, – попыталась выговорить слово девочка. – Это как?

– Дедушка неправильно выразился. Я потом тебе расскажу эту историю, – девушка повернулась к Карлосу. – Пап, давай поменьше вспоминать о том, что было тогда… не самые приятные воспоминания.

Поговорив и обнявшись напоследок, Сериль и Карлос разошлись, когда вышли за пределы здания. Дед повёл внучку налево, через небольшую тропинку между стеной и клумбами с цветами на остановку, а женщина двинулась направо.

«Ох, милый Данте, как же ты там?» – вспомнила о муже девушка. Каждый день она с содроганием вспоминает, что сейчас её благоверный на самом краю боевых действий, защищает родину и с честью и доблестью сражается за всех граждан Рейха. Так, по крайней мере, она говорит дочери, чтобы та гордилась отцом и с поднятой головой рассказывала о папе одноклассникам, только всё получается иначе. Это Сериль – приезжая, тут им выдали квартиру, а большинство родителей в классе – это коренные жители, которым не особо нравится положение дел в Великом Коринфе. А кто-то ещё состоял в крупнейшей партии – Республиканский Левый Либерально-Демократический Фронт Великого Коринфа, которую Канцлер распустил, и она тихо уползла в тень, посвятив себя делу разжигания ненависти к имперцам.

«Так почему же Империя ничего не делает?» – снова рождается немой вопрос и с болью девушка находит ответ – Рейху нечего сюда отправлять. Части Инквизиции и Корпуса Веры растянуты по всей Империи, Гвардия Трибунала только должна через неделю закрепить здесь первые подразделения и единственной существенной силой стали ордена, которые ничего не делают.