Михаил Серегин - Русский вор

Поздравить Полунина с возвращением из армии пришел весь двор. Маленькая квартира с трудом выдерживала такое количество гостей.

Одними из самых первых пришли Алексей, Татьяна и Маргарита. Первые двое не сильно изменились за те два года, что их не видел Владимир, однако Рита его поразила. Она уже не была той застенчивой девочкой, какой запомнилась ему до службы в армии.

Это была красивая девушка, уверенная в себе, хотя по-прежнему держащаяся скромно. Она была одета в элегантный и явно дорогой модный костюм бежевого цвета, волосы, собранные обычно в пучок, были распущены.

В этот день пришел поздравить Полунина и Александр Григорьевич Слатковский. Отец Риты был самым состоятельным и преуспевающим из всех соседей Полуниных.

Александр Григорьевич работал в областном издательском комбинате, занимая должность главного технолога. Семья Слатковских владела самой большой квартирой, которая была аж трехкомнатной. На работу отец Риты ездил на машине, «Москвиче-408». К тому же Александр Григорьевич обладал кое-какими связями. Ходили слухи, что его родственник работает в местном обкоме партии.

В тот вечер между Слатковским и Полуниным состоялся разговор, который оказал влияние на судьбу Полунина.

– Ну что, морпех, – произнес Слатковский, отведя Владимира в коридор, где не было гостей, – пора возвращаться к мирной жизни. Какие у тебя планы на этот счет?

Владимир пожал плечами и ответил:

– В институт собираюсь поступать.

– В какой? – спросил Слатковский.

– Мать настаивает на экономическом. На истфак трудно пробиться, слишком большой конкурс.

– Да, – согласился Слатковский, – многие партийные работники начинали свою карьеру, закончив истфак. Но ничего, профессия экономиста тоже полезна. Ну а как семью содержать собираешься?

– Подрабатывать буду, – ответил Полунин, – плюс стипендия. Летом стройотряды, там, говорят, неплохо можно заработать.

– Молодец, – похвалил Слатковский. – Ты всегда был самостоятельным парнем. Стипендия – это, конечно, хорошо, ну а насчет подработки можешь обращаться ко мне. Мне иногда бывают нужны толковые парни вроде тебя. Кроме того, ты профессиональный водитель, это тоже может сгодиться.

– Спасибо, Александр Григорьевич.

– Не за что, – ответил Слатковский, – я же тебе не милостыню предлагаю, а работу. Ну а пока давай веселись, сегодня твой день.

К вечеру в доме осталась праздновать одна молодежь, веселившаяся и танцевавшая до утра. Полунин старался как можно чаще танцевать с Ритой.

Коробковой было немного грустно от того, что Володька почти не замечает ее после двухгодичной разлуки, все его внимание – Рите…

С этого дня отношения Владимира и Риты развивались медленно, но неуклонно.

Потянулись месяцы учебы. Компания из четырех человек продолжала встречаться.

Правда, на праздные забавы времени у Полунина оставалось не так много. Семье жилось трудно, ему надо было зарабатывать.

В первый год учебы он подрабатывал грузчиком на товарной базе. По ночам он разгружал вагоны с товарами. Работа была тяжелая, а ведь утром надо было идти на занятия в институт.

Владимир стал бывать у Слатковских. Однажды отец Риты напомнил ему о своем давнем предложении сотрудничества. Слатковскому, главному технологу издательства, нужен был расторопный помощник. Им и стал Полунин.

Он помогал механикам налаживать работу печатных станков, иногда в периоды запарки работал и печатником, следил за поступлением бумаги на комбинат.

Выполнял он и банальную работу шофера Слатковского, возя его на деловые встречи и на работу. Персональной машины Александру Григорьевичу не полагалось, и для этих целей использовался его личный «Москвич».

Работа в издательстве нравилась Владимиру. Он даже мечтал после окончания института распределиться именно туда. Поэтому он через год летом снова вернулся на комбинат. Работал он и во время учебы, чаще всего это случалось по ночам.

Именно работая в ночную смену, Полунин через два года своего пребывания на комбинате стал замечать, что заказы, которые он с печатником выполнял, стали отличаться от других, делаемых в дневное время.

Как правило, кроме него и печатника Житкова, в цеху никогда никого больше не бывало. Напечатанную продукцию они отвозили на тележках не на общий, а на небольшой склад, расположенный в отдаленной части типографии.

Когда Полунин поделился своим открытием со Слатковским, тот сказал:

– Володя, ты уже взрослый человек. Видишь, как многие живут. У них не только заработок есть, но и приработок. Слесарь не только с государства деньги получает за то, что тебе унитаз установит, но он и с тебя три рубля попросит. Это его приработок… Вот и у нас есть свой небольшой приработок. На одну зарплату ты здесь не протянешь и семью не прокормишь. А она ведь станет больше… Чтобы твоя мать, жена и дети жили в достатке, тебе надо много зарабатывать. Вот в этом я тебе и помогаю.

Слатковский действительно неплохо платил Полунину. Иногда он добавлял ему премиальные из своего кармана. Но еще больше Владимира радовало то, что Слатковский считает его союз с Ритой делом решенным.

Так тогда казалось Владимиру. Но вскоре он узнал от Риты, что на самом деле Слатковский категорически против их брака до того момента, пока они не окончат свои вузы и не устроятся на работу.

Владимир понял, что Слатковский таким образом давал ему понять, что существующее положение дел его устраивает, и большего он ему пока не обещает. Рита уважала своего отца и находилась под его сильным влиянием.

Но все же это не обескуражило Полунина. Жизнь продолжалась, Рита так или иначе была рядом с ним, против их отношений ее отец ничего не имел, материальное благополучие семьи Владимира постепенно улучшалось.

Возможно, желая несколько загладить свой жесткий родительский отказ, Слатковский предложил Полунину купить у него старенький «Москвич», при этом он предложил рассрочку и весьма умеренную цену.

Владимир, с детства мечтавший о своей машине, был по-настоящему счастлив.

Отработать долг Полунин согласился на подвернувшейся халтурке по нелегальному печатанью церковной литературы.

Полунин был в общем доволен жизнью, ему казалось, так будет всегда, но наступило шестнадцатое сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года…

Уже много лет спустя, находясь совсем в другом городе, маясь в ночные часы от бессонницы и болей в желудке, куря в одиночестве на кухне, Полунин вспоминал этот день и каждый раз приходил к выводу, что это был один из самых счастливых и одновременно один из самых тяжких дней в его жизни.

В этот день стояла удивительно теплая, а для сентября даже жаркая погода. Начался новый учебный год, и Владимир с Ритой решили отметить это, устроив за городом пикник на двоих, на который он собрался выехать уже на собственном «Москвиче».