Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)

Прижавшись к стенке, парень, озираясь по сторонам, зашептал:

– Что-то пса не видно. Обычно он его на ночь с цепи спускает.

– Смотри в оба, – отозвался Виктор. С минуту они напряженно прислушивались. Тишину нарушал лишь стрекот сверчков.

– Сигнализация, – напомнил Виктор подельнику. Тот еще раз осмотрелся и принялся за работу.

В коттедже была установлена простейшая система сигнализации. При попытке проникнуть в дом через дверь или окна нижнего этажа окрестности оглашались воем сирены.

Поскольку Семен Матвеевич дома особых ценностей не держал, считал такую меру предосторожности вполне достаточной.

– Система отключена! – удивленно косясь на Плюя, сообщил подельник. Плюй ничего не сказал и принялся возиться с замком. Но тот долго и упорно не поддавался.

– Ты что, не можешь открыть? – теряя терпение, прошипел парень.

Наконец дверь с тихим скрипом открылась, и воры шмыганули внутрь. Освещая дорогу фонариком и стараясь не шуметь, поднялись по лестнице в нужную им комнату, и на пороге они замерли.

Слонов на трельяже не было…

– Черт! Где они? – яростно зашептал подельник, шаря по комнате лучом. Кружок света выхватывал различные предметы, но слонов не было.

– Пошли старика разбудим! – метнулся подельник к спальне. – Он мне скажет, где слоники.

– Тихо! – схватив подельника за руку, цыкнул на него Плюй. – Сами поищем!

Неожиданно заскрипела дверь, и послышались шаркающие шаги.

Воры вжались в стенку. Дойдя до двери, старик пошлепал обратно. Плюй не успел остановить напарника, тот метнулся к двери и рванул ее на себя.

– У-у, гад, – сквозь зубы процедил Плюй и ринулся следом.

Раздался выстрел, и тотчас всю округу огласил собачий лай.

Послышался шум борьбы, падение тела, тихий стон. Резкий свет ослепил Виктора, и он закрыл глаза рукой.

Луч тут же скользнул в сторону и уперся в распростертое на паркетном полу тело.

– Ты его грохнул? – в ужасе прошептал Плюй, схватив напарника за руку.

– А ты хотел, чтобы он меня грохнул? – вопросом на вопрос ответил тот. – Слава богу, старик промахнулся.

– Так это он стрелял? – в недоумении спросил Витька.

– Дурак! У меня ствол с глушаком!

«В самом деле», – подумал Плюй и скомандовал:

– Валим отсюда!

Уговаривать напарника не было нужды. Он с яростным и в то же время горестным воплем помчался вниз по лестнице. Они перемахнули через ограду, при этом Плюй зацепился за острие пики штаниной и, упав, разорвал ее. Матерясь на чем свет стоит, под аккомпанемент собачьего лая, они понеслись к ожидавшей их машине.

Ввалились в салон, и машина сорвалась с места. Когда отъехали на приличное расстояние, сидевший за рулем Валентин спросил:

– Чего это вы такой переполох подняли? Вам же сказали – сделать все тихо!

– Старик проснулся. Этот, – Плюй покосился на подельника, – кинулся на него.

– А что было делать?.. – окрысился подельник. – Слонов на месте не оказалось.

– Вы, значит, с пустыми руками ушли?! – резко затормозив, уставился на них Валентин.

– Говорят тебе, не было их на месте! Мы искать стали, а старик проснулся!

Уставившись тяжелым взглядом на руль, Валентин хранил молчание. В салоне повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь урчанием двигателя.

– Старик жив? – спросил наконец Валентин.

– А кто его знает? – вяло отозвался Плюй. – Это ты у него спроси, – он кивнул на напарника.

– А что мне было делать? Ждать, пока он меня пристрелит?

– Черт, – ругнулся водитель, и машина рванула с места.

– Куда гоним? – спросил Плюй.

Водитель ничего не ответил. На другом конце города остановился и, развернувшись, включил свет в салоне.

– Ты! – Валентин сверлил взглядом подельника. – Вали домой, и чтобы носа не показывал. Ботинки, шмотки, в которых был, – сожги! И если разинешь пасть, слово кому-нибудь скажешь – по кускам строгать буду! Понял?!

– Понял, – отозвался тот.

– Пошел вон!

Когда за парнем захлопнулась дверь, Валентин повернулся к Плюю:

– Ну, что скажешь? Не дружок ли твой нас обставил?

– Раньше за ним такого не водилось, – неуверенно ответил Плюй.

– А вот это мы проверим. Сейчас гоним к шефу, и пусть решает, что делать.

– Зря этого недоумка одного оставили. Из-за него засыпаться можем, – кивнув в сторону проулка, где скрылся подельник, сказал Плюй.

– Никуда он не денется, придет и его черед ответ держать, – трогая с места, усмехнулся Валентин.

Они выехали на трассу, и авто резво побежало в сторону Тарасова.

Женька, едва выскочив от Павла, сразу же бросилась по полученному от него адресу. Расспросив прохожих, быстро отыскала нужный дом и остановилась у подъезда. Возникло неожиданное препятствие: Женька не знала кода. Пришлось дожидаться на лавочке, пока кто-нибудь не откроет дверь. Прошло довольно много времени, и Женька уже стала терять терпение, когда к дверям подошла пожилая женщина. Женька следом за ней юркнула в подъезд.

– Вы к кому? – подозрительно спросила пенсионерка.

– Мне в восемнадцатую квартиру, к Михаилу, – бодро ответила Селезнева.

Женщина покачала головой и стала подниматься по лестнице.

Дверь в восемнадцатой квартире была металлическая, оклеенная темной пленкой под дерево. Девушка решительно нажала на звонок. Тишина. Снова позвонила. Никакого результата.

Постояв еще немного, Женька не спеша спустилась вниз и снова села на скамейку.

Что делать дальше, она не знала. Потом решила поехать в «Тройку».

«Если Битка там не найду, так хоть пообедаю!»

Узнав, куда надо ехать, таксист с любопытством посмотрел на девушку.

«Тройка» находилась в полуподвальчике, и Женька сразу вспомнила поход в смирновский «Кабачок», где стоял запах дешевой забегаловки.

Но вскоре поняла, что попала в дорогой ресторан, и с любопытством провинциалки рассматривала интерьер.

Официант проводил ее к столику и, окинув насмешливым взглядом, предложил меню. Он явно сомневался, что она правильно выбрала место обеда.

Женьку шокировали цены, но она, перехватив взгляд усатого официанта, решительно ткнула пальцем в несколько названий.

Тот записал на листочке заказ и удалился. Ожидая, пока приготовят котлеты по-киевски, Женька внимательно осмотрела небольшой зал. Битка здесь не было.

Официант принес салат и бокал апельсинового сока, пожелал приятного аппетита и удалился.

Женька не торопясь принялась за еду.

Шадонский не погиб. Очухавшись, Семен Матвеевич поднялся, держась рукой за стенку, и, нашарив выключатель, включил свет. Спустился в ванную, приложил к ссадине на голове мокрое полотенце и поморщился от боли. Вернувшись в спальню, позвонил сыну.

– Марк, приезжай! Нас ограбили! – сообщил он трагическим тоном и поплелся вниз, держа в одной руке пистолет, а второй прижимая к голове полотенце.