Михаил Серегин - Восход черного солнца

– Ну что же я могу сказать вам… В конечном счете, жаловаться – ваше право. Все оказалось не так просто, как мы предполагали в самом начале.

– Вы не можете поймать одного-единственного человека.

– Страна большая, народа много.

– Мне кажется, вы просто не хотите этим заниматься. Отдайте Катину записку, и я пойду.

«Куда же это тебя понесло, дурочка? Почему не захотела поделиться со мной всеми своими бедами, и что ты надумала снова на свою голову?»

Возвращаясь домой, Вера Сергеевна встретила у подъезда Ивана Павловича.

– Что произошло? – бросился он к ней.

– Вот, ушла из дома, – Вера Сергеевна протянула ему листок бумаги.

Внимательно прочитав послание, он спросил:

– Вы можете сказать, она с сумкой ушла, с чемоданом? Взяла ли теплые вещи, или просто так, в чем была, в том и сиганула за дверь?

– Да нет, не просто так. Собиралась основательно. Забрала свое шмотье, правда, не все – сколько смогла унести. Оставила меня вот с этой бумажкой.

Иван Павлович взял Веру Сергеевну под руку и повел наверх.

– Вам нужно немного расслабиться, выбросить из головы все неприятности. Придет ваша Катя, никуда не денется.

– Да, да, – соглашалась мать. – Конечно, она придет, просто погуляет.

Ей хотелось верить Ивану Павловичу, мужчине, который проявлял к ней внимание и, что и говорить, нравился ей…

Катя сидела на остановке, сумку положила рядом с собой. Нельзя сказать, что она ушла из дома в знак протеста против родительского произвола. Это часто бывает с молодыми людьми. У нее все было намного сложнее.

Во-первых, девушка долго думала, стоит ли делать это. Во-вторых, сможет ли она найти Ларецкого и отомстить ему? Ведь одно дело видеть врага поверженным в мечтах, а другое – осуществить на самом деле.

Она поступила бы легкомысленно, если бы не подготовила себе заранее жилье. Поговорив примерно час с бабками в районе Октябрьского ущелья, Катерина нашла комнату, выдав себя за студентку, которая до этого жила на квартире, но хозяйка, мол, заломила очень большую цену, и теперь приходится искать жилье подешевле. Она пообещала приехать на следующий день и заплатить за месяц вперед.

Сейчас Катя сидела на остановке и боялась лишь того, что хозяйка откажет ей, мол, сдала жилье другим. Но все вышло как нельзя лучше. Комната была небольшой, но ей, кроме маленького столика и кровати, ничего не было нужно. На вопрос хозяйки: «А где же книжки?» – она ответила, что подруга завтра-послезавтра привезет их.

Катя не знала, будет ли мать искать ее. Сама, может, и не будет ходить по улицам, а вот поставит ли в известность милицию… Жалко мать, но и себя жалко. Дважды изнасиловали, дважды слепла. Но дважды прозревала. И что же? Оставить всех этих подонков безнаказанными?

Она прекрасно понимала, что в одиночку ей вряд ли удастся справиться с тем же Николаем. Поэтому необходим был союзник, которого она решила найти с помощью красоты и обаяния. Катя представляла себе своего героя эдаким высоким, сильным мужчиной с деньгами и связями, добрым и благородным, он возмутится тем, как обошлись с ней, и отомстит всем негодяям.

Хозяйка, женщина лет семидесяти, по прозвищу баба Валя, так и велела себя называть. Она оказалась не скупой и вечером пригласила Катю поужинать. Положила картошки, поставила банку майонеза, сделала салатик, даже котлеток не пожалела.

– Если столоваться вместе будем, то набросишь сто пятьдесят рублей. Будет тебе завтрак, будет тебе ужин.

Глаза у бабки были серые и добрые. Катя кивнула в знак согласия. Только с деньгами попросила повременить, мол, родители скоро пришлют из Волгограда.

– Хорошо, – согласилась бабка. – Подождем. Мы же с тобой уговорились на целый год, значит, надо друг к другу привыкать, хошь не хошь. В своей комнате убираться будешь сама. Молодая. Все остальное тебя не касается. Разве что на кухне еще поможешь. Согласись, ты платишь немного. Поэтому давай настраивайся на помощь по дому, а то бабка старая, сама все уже не успеваю.

Катя подумала: вот, уйдя от одной ворчуньи, получила другую. Еще более старую и нудную, да еще чужую.

Когда снимала жилье, пришлось соврать, сказать, что на год. В противном случае, никто и не пустил бы. Кому нужны люди на месяц? – одна головная боль, и никакой стабильности. Это Катя понимала. Поблагодарив за ужин, отправилась спать. Но, проворочавшись с полчаса, она поняла, что не сможет отключиться. Одевшись, она пошла на улицу.

– Ты куда? – проскрипела бабка.

– Пойду прогуляюсь. Вы спите. Ключ у меня есть. Так что я сама дверь открою.

– А тебе что, учиться завтра не надо?

– Надо. Но я все успеваю. Не волнуйтесь.

Катя вышла на улицу. Если бы бабка увидела ее сейчас, то вряд ли впустила бы жилицу обратно. Хорошо, что она была в своей комнате и не вышла проводить.

Катя поярче накрасилась, надела свитер, расшитый блестящими бусинками, джинсы в обтяжку и туфли на высоком каблуке, волосы забрала в хвост. Посчитала, что теперь готова выйти в вечерний город, по которому не должна гулять молоденькая приличная девушка.

Катя была совсем не глупенькой, она догадывалась, что состоятельного дядечку можно подцепить или около ресторана, или около казино. Только кого попроще можно поймать на любом углу. Но владельцы старой советской автомобильной рухляди, раскатывающие по ночам в поисках «телки», ее не интересовали. Ей нужен был защитник. Мужчина – с большой буквы.

Катя прошла мимо яркой витрины, остановилась, закрыла здоровый глаз и посмотрела на свет. Ничего. Нет, она видит всего одним глазом. Она пожалела себя, и ей показалось, что жалость придает ей силы, потому что сразу же вслед за ней следовал приступ ярости. И желание мстить. Она знала несколько больших ресторанов в городе и решила походить рядом с «Пурпурной лилией». Там попытать счастья.

На подходе к ресторану, который располагался в старом отреставрированном здании, она сбавила шаг и пошла медленно-медленно, размеренно цокая каблучками по тротуарной плитке.

Ее интересовали машины, которые стоят рядом с заведением. Чем больше дорогих иномарок, тем лучше, тем больше у нее шансов.

Ночь. Горящие фонари. И размеренно прогуливающаяся молодая, одинокая, высокая и красивая блондинка.

– Ты что здесь шатаешься туда-сюда?

К ней подошел невысокого роста парень, который откровенно вертел в руках «бабочку» – нож, лезвие которого выбрасывается одним движением руки. Катя оторопела.

– Я?..

– Ты, ты, чувиха.

Злости в тщедушном теле парня было предостаточно: он не смотрел, а просто жег ее своими глазами.

– Что молчишь? – наступал он, продолжая вертеть перед носом «бабочку». – Я же не со стеной разговариваю. А?

Он указательным пальцем щелкнул Катю по щеке.