Михаил Рогожин - Билет в никуда

– Японцы агрессию устроят, – не согласился Скрипач. Его совершенно не прельщала гульба на Дальнем Востоке.

– Э, Скрипач, с тебя и композитора Глюка по ночам достаточно. А я дождусь того момента, когда Батя, Унгури и остальная помойка приползут ко мне на коленях. Руку будут целовать. Коронуют, наплевав на всякие традиции и правила. Сегодня с Кишлаком не справится даже министр ментовки.

Переключив телевизор на информационную программу НТВ, налил в стакан водку и предложил Скрипачу поужинать.

– А козлу под кроватью дадим тогда, когда начнет блеять!

Они выпили. Скрипач ел мало и неохотно. История с вице-президентом затягивалась и превращалась в опасную бессмыслицу. Никто его спасать не собирался. А в правительстве, похоже, только обрадовались такому странному исчезновению.

Скрипач выпил и тускло констатировал:

– Скучно.

– А ты подвесь вице-премьера за ноги к люстре и развлекись немного. Легкие пытки очень хорошо поднимают Настроение, – предложил Кишлак, явно стараясь попугать лежащего под кроватью Суховея.

И вдруг замер, превратившись в слух. Ведущая информационной программы передала только что полученное сообщение: «В десятое отделение милиции, расположенное на Крутицком валу, доставлен особо опасный преступник, уголовный авторитет по кличке Курган, который подозревается в многочисленных противозаконных деяниях. Всех, кто имеет какую-либо информацию о совершенных им преступлениях, просьба обращаться по телефону…»

Кишлак не дослушал, грохнул кулаком по столу с воплем:

– Наших бьют!

Скрипач покачал головой. Кишлак вскочил и забегал по круглой спальне.

– Стоит только лечь на дно, как они начинают хамить! Нет, чтобы моего кореша в ментовку? Я ему как брат! Вспомни, Скрипач, как он с нами работал? Да не отдам его, пока моя рука способна дотянуться до пистолета. Слушай команду! Подбери бойцов, переоденьтесь в камуфляжную форму ОМОНа, на морды маски и прямиком – в ментовку. Нашли, куда такого человека помещать! Разгроми все к чертовой матери, а Кургана немедленно ко мне. Очень хочется с ним выпить.

Выслушав приказ, Скрипач не мог скрыть радость. Наконец-то появилась возможность размяться. Да и Курганова уважал без всякой балды.

Александр Курганов действительно находился в узкой камере-одиночке. Туда его привез сам Вейко. А до этого целых два часа приехавшие в гости к Майе Зарубиной дамы умоляли отбить у Кишлака вице-премьера Суховея.

Алла Константиновна закидывала голову и дергалась всем необъятным своим телом. Ирина давала ей валерьянку и заставляла нюхать нашатырь. Марфа обещала Александру долю в бизнесе и работу на пару с Мирчей. Тамара проклинала тот день, когда связалась с безнравственным и жестоким Кешей. А сама Майя не сводила с него ласкового, восторженного взгляда, давая понять, что гордится им, попавшим в центр внимания таких особ.

Александр не знал, как поступить. Совершенно не хотелось лезть в это дело. Но поскольку никто не знал, где находится Кишлак с похищенным Олегом Даниловичем, то и бабские стенания шли, как говорится, «не в кассу». Александру даже нравилось напускать на себя значительный вид и по поводу Кишлака драматично разводить руками, мол, ищите ветра в поле. Откуда же ему было знать, что на сходке приняли решение отправить его к Кишлаку.

Остроумная идея использовать Кургана в виде живца принадлежала Мирче. Он помнил, как во время ограбления Кишлак прислушивался к Александру, после чего сделал своим ближайшим другом.

– Поверьте, как только Кишлак услышит об аресте Кургана, то бросится его спасать. А, попав к нему в логово, Сане не составит труда освободить вице-премьера.

Батя согласился с предложением и взял на себя заботу о незамедлительном распространении сообщения по всем средствам массовой информации. А Вейко связался с давними приятелями из отделения милиции. Все расходы взял на себя старик Унгури.

Когда Мирча появился у Майи Зарубиной, Курганов понял, что женские мольбы – всего лишь прелюдия. И не ошибся. Оставшись с ним наедине, Цыган подробно рассказал о встрече со Столетовым и его условии в отношении вице-премьера.

– А если я откажусь? – разозлился Александр. Ему претило участие в провокации.

Мирча не стал вилять, а высказался вполне определенно:

– Решение сходки для тебя закон. Выполнишь – коронуют на вора в законе. Откажешься – отнимут руку. А чем закончится, сам понимаешь.

– Меня запугать сложно. Я ведь стреляю без предупреждения. Цунами тоже участвовал?

– Нет. Ушел, и приговор ему уже подписан.

– Кем?

Мирча замялся. Потом встряхнул курчавой головой и признался:

– Он поставил не на ту лошадь. Учти – ты считаешься его другом.

– Я сам себе друг, – заявил Александр. Вариантов не оставалось. То есть они существовали, но Курганов понял, что слишком устал и не в силах плыть против течения. – Передай, что я согласен.

Теперь, третий час валяясь на голых досках, гадал – услышит Кишлак сообщение об аресте или нет. Лучше бы не услышал…

А в дежурную часть уже ворвались парни в черных масках. Предупрежденные о нападении милиционеры не сопротивлялись, поэтому обошлось без выстрелов и мордобоя. Скрипач со связкой ключей открывал камеры и кричал:

– Выходить всем! Амнистия!

Увидев его, Александр не испытал большой радости, но привычно обнялся и пробормотал фальшивые слова благодарности.

Через час Кишлак, наливая водку, хохотал над рассказом Скрипача, как освобождали Кургана.

– Ты сам-то чего не рад? Неужто перемандражировал?

Шалишь, земеля, пока Кишлак – хозяин на этой земле, никто не посмеет обижать его друзей. Скажи, Скрипач.

– Чего говорить? За Кургана глотку перегрызем! – подтвердил тот.

Александр пил и не пьянел, потому что нервы были на взводе.

– А ты знаешь, чего у меня под кроватью? – хитро спросил Кишлак.

– Баба? – не понял Курганов.

– Ха! Хило мыслишь! Вице-премьер господин Суховей!

– Зачем он тебе?

– А вот это не твоего ума дело, – отрезал «отмороженный». – Пей за свое спасение и не задавай лишних вопросов.

– Зря ты с ним связался…

Скрипач, видя, что лицо у Кишлака побелело, предвещая вспышку ярости, хотел вмешаться, но не успел. Тот вскочил и, размахивая руками, заорал на Кургана.

– Кто ты такой?! Нет, кто ты такой, чтобы давать советы? Сиди и пей, раз вытащили из ментовки!

– Но каждый имеет… – примирительно возразил Скрипач.

– Пошел вон! – заорал на него Кишлак.

Пожав плечами, Скрипач вышел из спальни. Александр не сомневался в тщетности попыток уговорить Кишлака отпустить вице-премьера, но, стараясь не заводиться, стал рассказывать о сходке.

– Все авторитеты пришли к одному мнению – ты сыграл не по правилам, – закончил он.