Сергей Зверев - Гроза северных морей

– Это лучший молочный поросенок из когда-либо приготовленных нашим поваром. Специально по вашему желанию – кок слышал, что вы не любите птицу.

Одарив гостей незабываемой улыбкой, фея в морской форме грациозно развернулась и упорхнула, мелькнув загорелыми стройными ножками.

Эпидемиолог потянулся за ней, чуть не упав со стула:

– Хочу!

Сканков вовремя удержал его на месте, пообещав уговорить сбежавшую красавицу.

– Давай, давай! Чтоб ее в мою каюту… ик… обязательно! – икнул толстяк, вонзая в свиной бок вилку, выдирая оттуда клок мяса и запихивая себе в рот. – Свободен!

Марк не дал себя долго уговаривать и откланялся в тот же момент. Нахмурившись и засунув руки в карманы, он стал спускаться по трапу. Внезапно кто-то схватил его за рукав муслиновой рубашки.

– Марк! Нам надо поговорить! – Горячий шепот «юнги» дунул ему в щеку. Он взял ее за плечи и развернул к себе лицом.

– Что-то случилось? – спросила она, вглядываясь в суровое выражение его лица.

– Вот именно! – Сканков еще больше насупился. – Светлана! Зачем ты играешь с огнем?

– Ну, Марк! – жалобно пропищала она. – Не здесь!

Менеджер согласно кивнул и подтолкнул ее к выходу, ведущему на корму. Она пока пустовала…

…Хлябцев стал налегать на виски. Рональд не без удовлетворения отметил это, подливая ему еще. Девок прогнали – эпидемиологу вздумалось говорить о делах.

– Так я не понял, как с акциями? – поглощая дымящуюся поросятину, начал он. – Вы приготовили мне пакет?

Вайл неторопливо наколол вилкой кусочек мяса, прожевал его и причмокнул:

– Замечательный вкус! Вы не находите?

– Блин! – выругался эпидемиолог. – Я что, про этого с пятачком спрашивал? Меня деньги интересуют! Или вы решили меня кинуть?

– Если я обещал, то слово свое сдержу! – холодно ответил Рональд. Его язык заплетался не так сильно, как у собеседника, но выпитый джин не прошел бесследно. – Бумаги – это не то же самое, что и деньги. С ними все не так просто. Если я резко начну скупать их у мелких акционеров – цена взлетит до небес.

– Меня это мало волнует, – ответил Хлябцев с набитым ртом.

– Я понимаю. Но это заботит меня. Ваши требования слишком велики, чтобы удовлетворить их разом. К тому же такое крупное одномоментное перераспределение капитала неминуемо вызовет подозрения. Может заинтересоваться полиция, налоговые органы. Начнутся проверки – нам с вами это ни к чему…

Эпидемиолог перестал жевать.

– К чему вы клоните?

– К тому, что если вы хотите обойтись без проблем, придется запастись терпением. Первый пакет ценных бумаг уже готов и находится в моем сейфе в Москве. Это мои личные вложения, и я намерен вернуть их с первой же прибыли. Это на будущее, чтобы не было ко мне никаких вопросов.

Толстяку ужасно льстило, что с ним разговаривали, как с уже состоявшимся крупным акционером. Поэтому он расслабился и предложил выпить еще. Американец согласился, после чего продолжил:

– Вторая часть будет примерно через три-четыре месяца.

– Так долго? Я потеряю слишком много на инфляции и прочем, вы в своем уме?

– Хорошо. Не горячитесь. А если я гарантирую вам получение прибыли с этих акций в течение всего этого времени?

Хлябцев сделал вид, что думает. На самом деле его просто распирало от радости. Он и не надеялся на такой успех. Как только он получит свою долю – к черту всю эту комиссию, министерский портфель и все прочее. Да здравствуют пляжи, виллы и сочные девочки!

– Ну, хорошо, – словно нехотя согласился он.

– По рукам?

– По рукам…

…Палуба на корме была самым уединенным местом. Светлана, шедшая впереди, с наслаждением стянула с себя дурацкий берет с помпоном и, тряхнув головой, расправила густые каштановые волосы. Обернулась:

– Я тебя слушаю, братишка.

Марк вцепился в поручни и, не пряча раздражения и не глядя на нее, произнес:

– Нет, это я тебя слушаю!

– Тогда разреши тебя поздравить: скоро ты возглавишь российское представительство корпорации. Поросенка готовила я сама – он начинен непрожаренным мясом диких уток. Мой особый рецепт.

Сканков резко вскинул голову в ее сторону:

– В этом ты умница. Но я о другом.

Девушка удивленно склонила симпатичную головку:

– Что такое?

– Ты знаешь, что я чуть морду не набил этой жирной свинье из комиссии?

Светлана мелодично рассмеялась:

– Он что, к тебе приставал?

Марк снова отвернулся к белым бурунам за кормой:

– Мне не до шуток! Он потребовал от меня, чтобы я подкинул тебя в его постель!

В ответ он снова услышал ее смех:

– И что же тебя так расстроило?

Сканков в бешенстве схватил ее за плечи и встряхнул:

– Ты понимаешь, что ты говоришь?! Чтобы я стал сутенером собственной сестры?

– Двоюродной…

– Плевать! Меня трясет от одной мысли, что он пытался лапать тебя во время ужина! А ты хочешь, чтобы я спокойно отнесся к тому, чтобы уговорить тебя прийти к этому борову в каюту!! Ты сумасшедшая!

– Не больше, чем ты, – спокойно сказала девушка, высвобождаясь из стиснувших ее пальцев. – И не надо так реагировать. Они оба получат по заслугам. И постарайся не ругать их так. О мертвых или хорошо, или никак – верно? А они ведь уже не жильцы…

В кармане менеджера зажужжал мобильник. Вынув его, Марк глянул на высветившийся номер и жестом попросил сестру удалиться. Ему было необходимо срочно переговорить с важным человеком. Девушка послушно отошла. Опершись на леер, менеджер нажал на кнопку ответа:

– Сканков слушает!..

Голоса людей – женский и мужской – приближались к временному прибежищу Сергея. Прицепившись к катеру «Калуга-3» еще в устье реки, он безо всяких трудностей проник на его борт. Пока шумная толпа пассажиров развлекалась, накачиваясь спиртным и оттягиваясь на полную катушку, боевой пловец успел хорошо осмотреть почти все судно. Был и в машинном отделении, и на баке, оглядел капитанский мостик, при этом капитан и его помощник, стоя в полуметре от затаившегося бойца, даже не подозревали о его присутствии.

На нижней палубе с Сергеем чуть было не случился конфуз. Пробираясь полутемным коридором, он за грохотом музыки не сразу услышал топот шагов. Какому-то чиновнику стало невтерпеж, и он потащил свою подружку прямо туда, где находился Павлов. Пришлось Полундре прикидываться мебелью: с трудом втиснув себя в узенький промежуток между переборкой и пожарным щитом, он притаился в надежде, что парочка проскочит мимо него в каюту справа. Это было логично. Но страсть в смеси с алкоголем образовала такую гремучую смесь, что лишила людей всякой логики. И они остановились прямо у щита. Коридор вмиг наполнился хмельным сопением и пыхтением, шорохом снимаемой одежды и горячечным шепотом мужчины и женщины. Сергея они не заметили бы, наверное, даже если бы он прошелся мимо них с отрядом пионеров с барабанами и горном – настолько увлеклись своим занятием. Проверять Полундра не стал, и ему пришлось скромно ожидать, пока парочка удовлетворит свои половые инстинкты. А это произошло не скоро. Павлов уже грешным делом подумывал, не пристукнуть ли этих горе-любовников. В смысле – отправить в легкое беспамятство. Но передумал. Совесть не позволила. Пришлось считать до тысячи и вспоминать статьи устава, чтобы отвлечься. Хорошо еще, что, покончив со своими любовными утехами, парочка быстро, не оглядываясь, удалилась восвояси, оставив Сергея в некотором смятении чувств. После этого происшествия он предпочел скрываться в безлюдных местах, пока не найдет того, за кем он сюда пришел. Например, на корме.