Валерий Ковалев - Волчья стая. Повесть

Там, вдоль стен, на венских стульях, уже сидели все командиры эскадрилий, а напротив них, за обширным столом с висящей сзади картой Арктики, в кресле глыбообразно возвышался сам полковник.

– Итак, начнем, господа, – сказал он, когда майор, извинившись за опоздание, занял свое место. – Только что получена радиограмма из Киркенеса о том, что разведка люфтваффе засекла в море, на подходе к острову Медвежий, американский транспортный конвой.

В его составе тридцать пять судов и семнадцать кораблей охранения. Нам предписано атаковать конвой всеми имеющимися силами.

Под Сталинградом началось очередное наступление вермахта и военные грузы с транспортов не должны попасть к русским. В этой связи приказываю немедленно готовить все эскадрильи к вылету. Сигнал – красная ракета. За дело господа, хайль Гитлер!

– Хайль! – рявкнули присутствующие и, вскочив, выбросили руки кверху

Спустя непродолжительное время, база ожила.

У самолетов, расчехляя моторы, забегали механики, экипажи заняли места в кабинах, и машины взревели двигателями. А еще через несколько минут, над штабом взмыла ракета и эскадрильи, одна за одной, порулили на взлет.

Поначалу ото льда тяжело оторвались юнкерсы, а вслед за ними в небо устремились мессершмитты. Набрав высоту и выстроившись в боевые порядки, крылатая армада взяла курс на зюйд.

Сидя в командирском кресле своего юнкерса, Фриц Крюгер внимательно обозревал проплывающую далеко внизу ледяную пустыню, которая вскоре сменилась отливающим под солнцем ультрамариновой синью морем. Настроение у него было прекрасное, и приказ о вылете он воспринял как очередную охоту – теперь уже на людей. Майор воевал давно, успешно, и убивать ему нравилось.

В своем «Ju-88» с бронированной кабиной, тремя пулеметами и полутора тоннами бомб, Крюгер чувствовал себя могущественным и неуязвимым. Все это, с предвкушением предстоящего боя, настраивало на мажорный лад, и он затянул свою любимую песню

Отмечен смертью, лечу по-птичьи,

за человечьей живою дичью.

На черных крыльях – патронов строчки,

взбухает бомба могучей почкой.

Под бомбой тучи, чернее ночи,

лечу я в тучах, я – черный ловчий.

Несу вам смерть я не без причины –

охочусь ночью за мертвечиной.

Безлунной ночью я, черный ловчий,

отмечен смертью, лечу над ночью…

Наконец на горизонте показался конвой с густым облаком синеватого, висящего над ним дыма. Транспорты и корабли шли походным ордером. Гудящая армада перестроилась в два эшелона (снизу юнкерсы, а над ними мессершмитты) и стала заходить на цель со стороны солнца.

Первая атака была неожиданной и увенчалась успехом.

Спланировав вниз, юнкерсы, с ревом пронеслись над палубными надстройками, сбросив на суда смертоносный груз. Рвущиеся бомбы накрыли два транспорта, и они потеряли ход, а на одном из эсминцев сопровождения, получившем прямое попадание в рубку, вспыхнул пожар, и он отвалил в сторону. Но уже при втором заходе, конвой открыл ответный огонь, и все смешалось в адском грохоте.

С ревом пикировали самолеты, оглушительно рвались бомбы и, сотрясая воздух, гремели залпы корабельных орудий.

Выйдя из пике, Крюгер набрал высоту и, решив добить оставшийся без хода эсминец, направил тяжелую машину в его сторону. Корабль окутался дымовой завесой, из которой в сторону атакующего юнкерса понеслись орудийные и пулеметные трассы.

Зайдя к кораблю с кормы, где их было меньше, майор лег на боевой курс, а бортинженер приник к бомбовому прицелу, в котором стремительно нарастал корабельный силуэт. Когда, едва не задевая надстройку, самолет пронесся над целью, он нажал кнопку сброса, и серия бомб пошла вниз.

В следующую секунду в юнкерс попал снаряд, он завалился на крыло и стал терять высоту. Последнее, что увидел Крюгер, были стремительно несущиеся ему навстречу и кипящие от взрывов волны…

Тем же временем, по блестящему под солнцем фирну, от базы эскадры люфтваффе, в сторону Полюса, удалялись три собачьих упряжки. В первой, за спиной рослого ефрейтора – шведа, выполняющего роль погонщика, полулежал с сигаретой в зубах Макс Ланге, а в остальных находились еще четверо егерей.

Вся группа была в арктической экипировке (меховых комбинезонах, защитных масках и темных очках). Их путь лежал к острову Греэм Белл, лежавшему в сотне километрах от базы. Именно там, по сведениям воздушной разведки и находилась стоянка эскимосов, которую следовало разыскать и уничтожить.

Полученное задание не смущало капитана. За время службы в горно-стрелковых частях он привык к такого рода поручениям. Их Ланге не раз приходилось выполнять в свое время в Греции, а потом и в Норвегии.

– Ах, как тепло и солнечно было на Крите, – вспоминал капитан. – А какое вино и женщины? Не то, что здесь, во льдах, где одни медведи и ночные сполохи на небе. Он огорченно сплюнул и толкнул ефрейтора ногой.

– Хельмюрс, вам приходилось иметь дело с эскимосами?

– О да, господин капитан, до войны я плавал на норвежском китобойном судне и видел этих дикарей, – обернулся тот к Ланге. – Мы не раз посещали их стоянки.

– И что они из себя представляют?

– Да как сказать? Это малочисленное племя, обитающее в Гренландии, и еще на ряде островов в Арктике. Кормятся охотой на китов, медведей и рыбалкой. Живут в снежных норах, грязные, а еще очень любят спирт.

– Знаешь ли ты их язык?

– К сожалению, нет, господин капитан.

Первый день путешествия прошел без приключений, и когда солнце повисло у горизонта, егеря остановились на ночлег у отдельно стоящего тороса.

Не выпрягая собак из упряжек, они накормили их мерзлой медвежатиной и разбили три небольших палатки. Затем, разогрев в них на спиртовках мясные консервы, основательно подкрепились, хлебнули шнапса и, забравшись в спальные мешки, завалились спать.

Утром, когда немеркнущее солнце вновь покатилось по небу, стрелки позавтракали, свернули лагерь и двинулись дальше. Через десяток километров, путь упряжкам преградила глубокая извилистая трещина во льду, тянущаяся перпендикулярно их курсу. Ланге внимательно осмотрел ее, выругался и приказал объезжать – препятствие оказалось непреодолимым…

Всю ночь старый эскимос Айаго беспокойно ворочался на своей постели из тюленьих шкур, слушая долетающий со стороны фиорда шорох и треск дрейфующих льдин. Накануне, охотясь в скалах на птиц, его сыновья видели в море стаю китов, и вот уже второй день в заливе для них приготовлена сеть, у которой посменно дежурят мужчины рода.

Он небольшой, всего четыре десятка мужчин и женщин, не считая детей. В эти места род Айаго переселился прошлым летом, приплыв на каяках с северного побережья Гренландии. Путешествие было долгим и утомительным. Во время него погибли две лодки с людьми. Одна утонула во время сильного шторма, а на вторую обрушился тающий айсберг.