Никита Костылев - Пустынник. Война

–М****к ты конченый! Ты сделал все наоборот!

–Так точно!

–Сука, – я слышу вздох Мишки, глухой стук, после чего Мазур тихонько охает.

–Короче, сторожи лаз, мудак ты эдакий, – говорит Мишка. – Если вылезет – сразу вали. Понял? Тело обратно свали в лаз, потом засыплем. Понял? Тут то не промахнешься?

–Не промахнусь, товарищ младший сержант! – ответил Мазур.

–Смотри у меня, придурок, – ответил Мишка. После еще одного глухого удара по Мазуру, я слышу топот удаляющихся тяжелых берцев.

–Сам придурок, – бурчит где-то вдалеке голос Мазура.

Я не знаю, сколько я лежу в этом гребаном тоннеле. Проходит, наверное, целая вечность, прежде чем я снова слышу стук берцев.

Раздается голос Мишки:

–Ну чего?

–Глухо, – ответил Мазур. – Я светил пару раз внутрь тоннеля, никого там нет.

–Понятно, наверное по веревке взобрался.

–А что, как теперь его уберем?

–Уж точно без твоей помощи, – огрызнулся Мишка. – Придется исхитриться, может в следующем выходе вальнем. Посмотрим.

–А что, мне его тут ждать еще?

–Не надо, – буркнул Мишка. – Если он сразу не вылез отсюда, значит наверняка уже в крепость пробрался. Еще полчаса покарауль, да дуй отдыхать, отсталый.

Я слышу, как Мишка уходит. Спустя минут десять, видно, решив не выжидать положенное время, по металлическому полу гремят берцы Мазура. Тяжело вздохнув, я выбираюсь из лаза.

Обливаясь холодным потом, я прислоняюсь к металлической стене. Твою мать, что же происходит? Неужели в этой чертовой цитадели все против меня?

Прокручивая события последних дней, я начинаю думать, как же так вышло, что люди с которыми я служил все это время, решают от меня избавиться. Так, начнем с моего друга на вышке и его оговорке про полковника.

Пашка. Сколько мы с ним знакомы? Лет пять-шесть, это ведь ему я первому говорю, что хочу рассказать правду про лейтенанта или вопрос решить с ним по-другому и он… отправляет меня к матери Славы. Сходи, Олег, надо сходить. Она должна знать, как погиб ее сын. Так, да? И вот матушка совершенно искренне хочет навестить сына. На могилку сходить. Возле Малых Ворот мой старый знакомый Мишка улыбается и жмет руку, взятку конечно берет, но совершенно по-дружески ведет себя, отправляя на верную смерть. Ох, Светлана Игоревна, хороша. Твой приемный сын погибает, а ты решаешь и тут выгоду получить. Старая работа «Черной Смерти» не дает покоя, похоже. Она ведь говорила, что к ней заходил лейтенант Хадин, только вот зачем? И вот я становлюсь на месте, где выведен белый крест мелом и меня там уже ждет Мазур. А когда он промахивается, то Мишка шарит по всем лазам, чтобы вальнуть меня, когда я буду вылезать. Понятное дело, что в крепости меня по тихой завалить не удастся. Другое дело если за территорией – тут все понятно. Пошел солдатик в самоволку, да попал под пулю дозорного. Причем и дозорного выбрали такого, который любит пальнуть, чтобы убийство совсем смотрелось правдоподобно: сам виноват военный, что пошел шастать ночью, да словил пулю. И вот уже мое тело отправляется на Аллею Павших. Солдатики берут лопаты и копают мне неглубокую могилку рядом с мастер-сержантом Гориным и ефрейтором Славой, я остаюсь на глубине метра-полутора, а полковник уже точно никогда не узнает, из-за кого разбили отряд в поселке железнодорожников, да и наглый рядовой уже не решит с лейтенантом вопрос «по-другому». Ну и остальные дозорные получают четкий посыл, что будет с теми, кто захочет сдать лейтенанта Хадина.

Я вытираю потный лоб. Да, Олег, съездили проверить «подозрительные перемещения». Теперь сиди и думай, когда вальнут в следующий раз. В крепости вряд ли решаться действительно прийти ко мне в каморку чтобы придушить, во-первых я уже не ребенок и могу наделать ножом много дырок, да и зачем внимание привлекать. Правильно мыслит Мишка: гораздо проще в затылок выстрелить во время очередного боевого выхода, а потом сказать, что опять бандиты обстреливали из развалин железнодорожного поселка. Или пойдем какое здание проверять, да и выбросят из окна. Так еще и лучше, не надо искать мифических бандитов, ну навернулся парень. Какая трагедия, но с кем не бывает. Или провалюсь куда под землю.

Тьфу, Смирнов, я только выругался. Только что не грохнули, а ты сидишь и думаешь, как бы тебя лучше завалить. Ну не дебил ли.

Я поднимаюсь на ноги, обтирая спиной пыльную стену. Через пару часов крепость окончательно проснется, надо добраться до каморки и поспать хотя бы часок. Вряд ли конечно, я смогу уснуть после всего произошедшего, но сидеть возле лаза в Большой Башне точно не буду до рассвета. Выбравшись по лестнице на первый этаж, я уже собрался тихонько шмыгнуть через дверь и быстро затеряться на узких улочках внутреннего двора цитадели среди многочисленных бараков, как за моей спиной щелкнул затвор.

–Привет, Олег. Я уже устал ждать.

Повернувшись, я увидел Мазура, удобно устроившегося на сваленных мешках с песком, а дуло автомата смотрело прямо мне прямо в лицо.

Я закрываю глаза. Это конец.

***

Выстрела не последовало. Я открываю глаза и вижу, что Мазур уже отложил автомат в сторону. Подперев кулаком подбородок, он смотрит на меня. Внешность у рядового Мазура забавная: все лицо покрыто мелкими рыжими веснушками, нос широкий картошкой, серо-голубые глаза смотрят немного наивно и заискивающе. Выцветшая почти белая фуражка натянута почти на затылок и не скрывает короткий ежик светло-рыжих волос.

Он смотрит на меня и слегка улыбается.

–Какого хрена, Дима!? – я обращаюсь по имени к рядовому.

–Во, поэтому я тебя и не грохнул, – Мазур откидывается на мешках, – ты хотя бы знаешь, как меня зовут, а то все как заведенные – «Мазур, Мазур». Иногда просто рыжим называют. А у меня есть имя, Дмитрий, ага.

–Ты серьезно только поэтому меня не грохнул?

–Не, не только, – Мазур подхватывает автомат и спрыгивает с мешков. Закинув оружие на плечо, он подходит ко мне: – Потому что ты, Смирнов никогда не был тварью вроде этого Мишки. И никогда не называл меня рыжим. Они еще вечно ржут надо мной, что нет у рыжих души. Откуда им знать вообще? Все у меня есть. И душа и чувства там… – он хлопает меня по плечу: – ты знаешь, Олег, что сегодня второй раз считай родился?

–Знаю, – меня все еще немного трясет. – Можешь рассказать, кто сказал меня вальнуть?

–Да я ради этого и остался тут, чтобы все тебе рассказать, – хмыкнул Мазур. – Я же слышал как ты сопел в тоннеле, почти к самому выходу подлез поди. Это Мишка придурок полуглухой, не слышал, а я хорошо расслышал как ты полз. И Мишке сказал, что в тоннель светил вроде как, чтобы он сам фонарем не лез. Тут в узком проходе спрятаться то некуда, фонарь метров на пятнадцать-двадцать бьет. И тут твоя рожа была бы, обосравшаяся. Так что считай два раза спас тебя, в первый раз когда другого человека вместо тебя вальнул возле рва, второй – когда тут сержанта отвлекал. А не лез я в лаз чтобы убедиться, что оружия у тебя нет. Кто тебя знает, начнешь с тобой говорить, башку опустишь, а ты и со страху шмальнешь мне в лобешник.