Фридрих Незнанский - Взятка по-черному

— А есть и другой конец?

— Ох, Юрий, Юрий Петрович, ну конечно, есть… Наверное, я должна была начать с того, что Егора не только подставили друзья. Его еще и… как это называется у бандитов, когда выманивают деньги?

— Некоторые говорят: «развели».

— Да, кажется, он так матушке и сказал: «Меня крупно развели». Я вспомнила. Его ведь поначалу, когда началось следствие, никто и не собирался сажать в тюрьму. Сказали, что можно дать взятку следователю, и тот ограничится подпиской о невыезде. Что и было сделано. Затем последовало следующее предложение, потом еще одно, а только уже потом Егора арестовали.

— И много он заплатил?

— Он сказал, что за три раза заплатил, в общей сложности, двести тысяч долларов.

— Сколько? — не поверил Гордеев.

— Двести тысяч. Для Егора, ворочавшего миллионами, не так уж и много, — объяснила Лена.

— Так, может, его и держат в тюрьме, чтобы доить, извините, дальше?

— Откуда я знаю? Меня к нему не пускают, а матушке он не скажет. Он за нее боится. Даже это немногое сказал под строжайшим секретом. Варвара Николаевна, которая никогда не лезла в дела Егора, чуть с ума не сошла, когда услышала такие суммы.

— У нас несколько сумбурный разговор. А чем он занимается? Откуда миллионы?

— У него сеть супермаркетов в Юго-Восточном округе, бензозаправочные станции «Стандарт», встречали, наверно, если вы автомобилист. Пакет акций нефтеперегонного завода. Автосалон. И так далее.

— Тогда понятно. Еще вопрос: кто его партнеры? Хоть какие-то фамилии назвать мне можете?

— Только те, что называл он сам. Ну самый близкий, как он говорил, и я их не раз вместе видела, знакома… Игорем его зовут, Игорь Петрович Брусницын. Но все его звали Гариком, так ему больше нравилось. Он бывший военный, кажется, полковник в отставке. Крупный такой, безалаберный, бабник — просто жуткий! Там у них какой-то фонд был, вот из-за него и произошла ссора. А до этого друзья — не разлей, как говорится, вода… Гарька мне потом звонил. Это когда Егора уже посадили. Звал приехать к нему, посоветоваться, как выручать. А я как вспомню его глаза — масленые такие, знаете? Как у бритого кота. — Лена поморщилась. — Прямо до рвоты, ненавижу этот тип людей….

— Но, может быть, отчасти вы и явились причиной того, что лучший друг вашего Егора, как вы предполагаете, отправил его в тюрьму? Из-за женщин и не такое случалось на свете. Вы ему отказали во взаимности, а он… воспользовался возможностью насолить сразу всем. С его-то точки зрения, а?

— Любопытный вы больно, Юрий Петрович, — недовольно ответила она, — не там копаете. Я с большой долей уверенности могу сказать, что такие мужики, о которых у нас с вами идет речь, из-за какой-то бабы, вроде меня, не стали бы рвать друг другу глотки.

— Так Егор же и не рвал. Или вы знаете, что было нечто иное?

Елена пристально посмотрела на Гордеева и отрицательно покачала головой:

— Нет, не знаю. Но думаю, что если когда-то, в прошлом, я для Егора представляла какую-то ценность, то уж для Гарика — никогда. Его истинная цель была написана в глазах. Нет, я тут ни при чем.

— Как знать, как знать… — вздохнул Гордеев.

— Да что вы все напускаете на себя бог знает что! Философ доморощенный! Вот вы же, — с неожиданной горячностью заговорила она, — смотрите на меня, как нормальный мужик! И ваши желания у вас тоже в глазах написаны. Но вы же не кидаетесь на меня, не заламываете руки, не швыряете на стол, как…

— А может, я вас просто боюсь? — улыбнулся Юрий Петрович.

— Да будет вам! Боится он… — уже спокойно, с невеселой усмешкой отвечала Лена.

— А тот, значит, не боялся? Я про Брусничкина вашего, — напомнил Гордеев.

— Брусницын, — поправила Елена. — А он вообще ничего не боится. Как всякий, кто лишен совести. Воображаю, что они в Чечне творили…

— И там побывал… И что же, кинулся, значит, заломил?

— Ага, и получил по морде. Все? Нужны еще подробности? — Лена гордо глянула адвокату в глаза.

— Экая вы, Леночка, ей-богу! — с укором заметил Гордеев. — Да это ж для мужика первая радость — представлять себе, как другому по морде дали! Это ж какие надежды сразу являются! А уж про изыски воображения я и не говорю.

— Ловко перевели стрелку.

— Я пока изучаю возможные мотивы, понимаете? А про Ромео и Джульетту это у вас удивительно точное наблюдение. Постараюсь ответить вам тем же.

— Ну-ка? — с вызовом сказала она.

— Это ведь, помнится, финал трагедии, да? Последняя фраза?

— Вот именно.

— И если я, как делают некоторые, открыв книгу, загляну в конец, чтобы узнать, чем кончилось, то возникнет вопрос: «А стоит ли вообще читать?» И что я должен ответить себе? Хочу я или не хочу знать, почему же эта повесть — «печальнейшая»? Мне перевод Пастернака больше нравится. «Но повесть о Ромео и Джульетте останется печальнейшей на свете…» Звучит? Ну так и что я, по-вашему, должен ответить себе? Это — тест.

— Почти уверена, что вы захотите узнать. Мне нравится ваша логика.

— Что ж, видно, придется. — Гордеев не мог сдержать улыбки, видя серьезность Елены. — Диктуйте ваши координаты. Все, какие есть. Адреса, мобильники и прочее. Все про Варвару Николаевну. Кстати, она хоть в курсе?

— Это наше общее решение.

— Ваше отношение к «миксту»?

— Принимается.

— Сумма в десять процентов от взятки вас устроит? Или я перебрал? Меня интересуют возможности обвиняемого. Не получится ли так, что к моменту его выхода на волю он может оказаться круглым банкротом?

— Он не настолько глуп, чтобы класть яйца в одну корзинку. Полагаю, что нет. А мои возможности? Думаю, вы сможете действовать свободно — в пределах обозначенной суммы, — решительно сказала Лена. — Это пока, а там — посмотрим.

— Фамилии палачей?

— Возбудила дело Хамовническая межрайонная прокуратура, по месту жительства, но курирует, определенно, генеральная, фамилию куратора не знаю, эти деятели из Хамовников только многозначительно поглядывают наверх. А вот следователь, который ведет дело, Нина Георгиевна Ершова, — она «важняк» из Следственного комитета МВД.

— Взятку передавали ей? Кто, известно?

— Так адвокат же! Дмитрий Аркадьевич Штамо, контора где-то на окраине. Называется чудно. Помните, у Образцова был кукольный квартет — Дидл, Падл, Дудл и Семенов? Вот и у этого — тоже что-то вроде Дидла, Падла и Штамо. Я уточню. А вы сегодня в самом деле можете навестить генерала Грязнова?

— Разве я называл вам фамилию? — Гордеев посмотрел на посетительницу с мгновенно вспыхнувшим подозрением.

— Не называли, но я тоже когда-то была знакома с Вячеславом Ивановичем Грязновым.

— Так в чем же дело? Почему вы не отправились сразу к нему?

— Он же не адвокат, Юрий Петрович. Но если вы увидитесь, пожалуйста, не сочтите за труд, передайте ему привет от Лены Казначеевой. От меня. Может быть, он вспомнит.