Фридрих Незнанский - Опоздать на казнь

— Ну что вам? — спросила очередная дама у Андрея, смерив Лену взглядом и найдя, что она уж слишком легкомысленно выглядит. — Ваша помощница имеет право доступа?

— Моя? — мультяшно ткнул себя пальцем в грудь Андрей. — Моя помощница?

— Это он мой помощник, — холодно ответила Лена (ох, не надо было ей этого делать, но уж больно вокруг было жарко, хотелось прохлады!)

— Ах вот оно что? — издевательски переспросила очередная дама. — Значит, начальница с инспекцией пожаловала? Ну смотрите, как у нас тут. Вот — стол, давно пора менять, — дама ткнула кулаком в свой письменный стол, и тот жалобно скрипнул, — папки, смотрите, — она без труда похлопала одной пухлой папкой о другую, от чего вокруг образовалось облако пыли. — Папки советских времен еще! Ни регистраторов, ни оборудования. Маринка вон одна, бедняжка, все в компьютер набивает!

Бедняжка Маринка выглянула из-за компьютера. Вид у нее был как у сушеной воблы, решившей для живости завязать на макушке кокетливый хвостик.

— Вы с инспекцией, да? — гнусаво спросила она.

— Нет. Мы из Москвы. Нам нужно ознакомиться с документами по делу некоего Фирсова. Словесное описание и приметы у нас есть, вот. — Лена достала из сумочки копии с допросов Бурцева, где он описывал внешность Фирсова.

— А что же это вам в Москве не сидится? — из-за пыльного шкафа выглянула еще одна женщина. — В Москве небось Лужков такого не допустит!

— Там в Москве еще и Путин есть! — улыбнулся Андрей.

— Ладно, смотрите. Только меня не отвлекайте — я занята! — сказала первая дама и принялась ожесточенно пилить ногти на левой руке.

— Давайте, какие у вас приметы, — сказала гнусавая Марина. — Посмотрим, может быть, он у меня уже в базу забит.

У Марины была внешность программистки-неудачницы, но она была гораздо моложе своих товарок и человеческий облик потеряла еще не до конца. К тому же Андрей был такой милый, молоденький, а Марина как раз на прошлой неделе купила сиреневое кружевное белье…

— Нам известно следующее, — ухватилась за человеческое понимание Лена, — человек представлялся своим партнерам по игре фамилией Фирсов. Также известно, что он сидел, что он картежник. Вот словесный портрет, сделанный человеком, который был с ним знаком.

— Почему же был? — спросила любопытная Марина, быстро колошматя по клавишам. — Дружок в тюрьму — и прощай, дружок?

— Нет, просто его убили, — пояснила Лена, — в тюрьме задушили. Уголовники.

— Нет у меня такого! — резко сказала Марина.

Лена от неожиданности выронила листок с описанием внешности Фирсова.

— Я подниму, — улыбнулся Андрей, наклоняясь за листком. Лена отвечала ему благодарным взглядом. Ненависть немолодых женщин и обожание юноши — это Лене было знакомо, хотя привыкать к такой ситуации она отказывалась.

— Наталья Степановна, посмотрите, может быть, это у вас? — крикнула Марина в сторону самого могучего шкафа.

Из-за шкафа выглянула сухонькая старушка в нарукавниках.

— Сейчас поглядим! — голосом доброй сказочницы произнесла она. — Идите сюда, посмотрим, что там у нас.

Наталью Степановну не зря не хотели отпускать на пенсию. Маленькими морщинистыми руками она перебирала корешки папок, что-то бормотала про себя, улыбалась и печалилась каким-то воспоминаниям. На ее старческом, изрытом морщинами, но более живом, чем у всех прочих сотрудниц, лице отражались тени давних громких и не очень дел.

— А вот посмотрите — Максим Аронов, известный питерский шулер по кличке Катала. А? Подходит по всему. И внешность, и делишки соответствующие. Почитай, девочка. Как же я забыла про Аронова? Такой был хулиган известный, эх!

— Аронов? Это такой еврей, немолодой уже, известный картежник? — вдруг хлопнул себя по лбу Андрей.

— Ну да! — с воодушевлением ответила Наталья Степановна. — О нем же легенды ходят, а мы с тобой забыли, два растяпы!

— Что тебе известно про Аронова? — спросила у Андрея Лена. Получалось, что она одна тут не в курсе ситуации.

— Ох, Аронов — это ого-го какой матерый человечище! Мы его проходили — ну если так можно про человека живого сказать, — в школе милиции. Якобы это именно он придумал метод игры в преферанс под названием «ленинградка», законы которой даже жестче, чем «сочинка», но не столь расточительны для проигравших, как «ростов».

— Ну-ну-ну! — быстро-быстро закивала Наталья Степановна. И они с Андреем принялись вспоминать все, что когда-либо слышали об Аронове. Было похоже на воспоминания о любимом родственнике. Когда их разговор сошел к легендам и анекдотам из жизни картежников, Лена присела на край стола и начала знакомиться с делом Фирсова-Аронова. В деле было немало мелких деталей и интересных подробностей.

Следователь Сергей Михайлович Пендюрин, который вел дело Аронова, человек был добросовестный и записи делал очень тщательно. Причем, прежде чем Аронов был задержан в прошлый раз и привлечен по статье за мошенничество, за ним некоторое время велось наблюдение, и в деле накопилось немало сведений о вкусах и привычках фигуранта.

Наталья Степановна отошла к своему столику. Андрей подошел поближе к Лене, стал робко заглядывать ей через плечо.

— Андрюша, а я в его вкусе, — сказала Лена, больше с целью подразнить молоденького оперативника. — Вот читай, наш клиент, оказывается, предпочитает натуральных блондинок в возрасте от 25 до 30 лет.

— У него хороший вкус, — вздохнул Андрей. — А что он еще любит?

— Любит он широко тратить деньги, любит рестораны в пышном стиле раннего нэпа, не любит казино, предпочитает «семейные игорные дома», а точнее — притоны и подполье. Так что мы будем ловить его именно там.

Ирина Галковская не ложилась спать в эту ночь. Впрочем, как уже несколько ночей подряд. Только совсем под утро на нее наваливались тьма и безволие, но с первыми лучами солнца она снова просыпалась. И не могла уснуть до следующей ночи…

Ирина всегда жаловалась, что не может нормально спать в белые ночи. Ну как уснуть, когда за окном светло? Правда, сейчас период «полярной ночи» шел на убыль, и причина Ирининой бессонницы была совсем в другом.

— Как же я могу нормально спать, есть, говорить с людьми, если Сереженька пропал?

Чтобы как-то справиться со случившейся бедой, Ирина пыталась с головой погрузиться в работу, но работа не шла. Все валилось из рук. Да и сезон для заказов был неподходящий. Лето, все разъехались в отпуска.

Отпуск. На кой черт ей сейчас отпуск? А ведь так хотелось поехать куда-нибудь вдвоем с Сергеем. Пусть даже не в заморские дали на экзотические острова, пусть недалеко — под Питер, пусть даже не на неделю-другую, а на выходные.

За окном серебрились низкие облака, сбивались в тучи, обещали дождь. Но Ирине было сейчас не до дождя, не до погоды. Она одетая лежала на диване, укрывшись легким пледом, пыталась читать книжку, тоскливо посматривала на лежащий рядом перевод. Нет, не до работы ей сейчас. Она легла на спину, уставилась в потолок невидящими глазами и принялась вспоминать, как начались ее отношения с Дублинским.