Фридрих Незнанский - Тройная игра

— Какой видеозаписи?

— А той, которую мы получили с одной из складских камер слежения.

— Горбатого лепите, гражданин следователь! — чуть не подскочил Кент. — Они все отключены были…

Вот так он и попался. Ну а дальше пошло намного проще.

— Мастерила? Он не наш, он ваш, — заносчиво ответил Кент на очередной вопрос следователя.

— Это что значит? — уточнил Александр Борисович.

— То и значит, что он либо из ментовки, либо из ФСБ. Он типа киллер. Только киллер не наш, не братвы, а типа у ментов как бы палач штатный…

Кенту так понравился этот интерес следователя к второстепенной, как ему казалось, теме, что он начал увлеченно сдавать Суконцева (а пусть этот хер в лампасах попляшет!). Сначала рассказал, как этот, похожий на смерть, генерал прислал ему Мастерилу, потом про генеральские, совместно с его сынком, дела.

И по тому, как он старательно направлял его в сторону от наркотиков, Турецкий понял: Кент уводит его от главного, как перепелка уводит хищника от выводка.

Сейчас, вчитываясь в протокол допроса, он подумал с усмешкой: «Ничего, порезвись пока, дойдет и до твоего заветного секрета очередь».

Так же бегло проглядел он протоколы допроса Нюси и Мастерилы. Оба они, допрошенные порознь, держались примерно одной версии: она приехала с подругой за город, а он напал на них с целью грабежа. А потом появился хозяин дачи, запер их всех троих в подполе ну и сдал милиции… Да, он виноват, каялся Мастерила, хотел немного разжиться за счет чужого имущества… Он уже давно бомжует, так что по дачам шарить научился незнамо когда. А как же! Такая жизнь — она чему хочешь научит. А дачи… это где еще найдешь столько добра, брошенного на произвол судьбы? Главное, совершенно безопасное дело — это ведь по чистой случайности он залетел… да и то не факт, что его взяли бы, не припутайся эти безумные бабы…

— Глупо, — сказал ему Турецкий. — Я уже знаю, кто вы, я даже знаю, что это именно вы убили Разумовского. Или казнили?

— Ужасти какие, — сказал Мастерила. — Не, начальник, вот убийство не надо мне шить. Я только вот по дачке прошелся да баб этих слегка тюкнул — чтобы, значит, шуму поменьше…

— Но-но, вы меня своими сказками не перебивайте, — остановил его Турецкий, — а послушайте, что я вам скажу. Личность мы вашу установим довольно быстро. И знаете почему? Экспертиза таки подтвердила применение вами приемов, выдающих специальную подготовку. Так что если вас не сдаст Суконцев — знаете такого?.. (Мастерила энергично замотал головой: нет, мол, понятия не имею.) Неважно. Если не через Суконцева, так с помощью кадрового архива КГБ или милицейского спецназа мы вас установим. А насчет вашей версии с ограблением… Хотите устрою вам пару очных ставок? С вашим другом и работодателем по кличке Кент и с Еленой Романовной Извариной… Да-да, той самой, которую вы вначале ударили по голове, а потом с помощью подельницы Лазуткиной попытались выведать у нее некие секреты, для чего прибегли к использованию наркотических средств…

Турецкий, конечно, не знал, что у Мастерилы в запасе есть надежная линия обороны — очень естественная и фактически достоверная версия: на дачу он поехал за Извариной только для того, чтобы выбить из нее долги. Конечно, версия криминальная, но ведь он же никого не убил и даже не ограбил, что ему могут за это припаять? Так, ерунду. Поэтому Мастерила держался довольно уверенно, не сознавался ни в чем, и это его сопротивление лишь усилилось, едва он услышал фамилию Разумовского. И его можно было понять: одно дело бомж и полуневинная кража с пустой дачи. И совсем другое — профессиональный киллер и заказное убийство.

Впрочем, теперь, когда Турецкий уже столько знал о нем, расколоть Мастерилу было делом техники, в этом Александр Борисович не сомневался ни секунды…

Отодвинув папку с протоколами, он взялся за свою служебную записку. Пожалуй, это будет единственное, что он реально сегодня успеет. А то действительно, размахнулись они с Костей. Бутырка, Суконцев-младший, а в перспективе и Гуськов, это, конечно, программа не на один сегодняшний день…

Итак, что он может сказать о дневнике, изучив его, как говорится, в первом приближении?

Дневник Разумовского содержал как бы два раздела, два качественно разных слоя. В одном случае события описывались подробно, с живыми, литературно обрисованными деталями, с метко схваченными говорящими подробностями. По признанию самого автора, подобного рода страницы он писал для себя. Второй же слой записок этого документа носил обычный для спецслужб характер оперативных донесений: строго, точно излагались факты, подробности того или иного события, производился анализ этих событий, делались лаконичные выводы, выдвигались аргументы в пользу того или иного решения возникающей проблемы. Здесь же в качестве иллюстраций приводились выдержки из средств массовой информации, статистические данные, копии документов, свидетельские показания и так далее. Словом, эта часть, как уже сказано, носила характер оперативных донесений.

В силу отсутствия достоверной информации, писал Турецкий, нет возможности утверждать, что Разумовский И. К. вел оперативную часть своего дневника по заданию каких-либо российских спецслужб. В то же время совершенно очевидно, что этот дневник, благодаря несомненным высокопрофессиональным агентурным навыкам Разумовского И. К., а также благодаря своеобразному общественно-социальному положению Разумовского, представляет собой документ уникальной ценности. Здесь суммированы сведения, проливающие свет на многие криминальные события, имевшие широкий общественный резонанс, а также вскрывающие симбиоз высших должностных лиц МВД и криминальных структур. В частности, здесь содержатся обстоятельные сведения о войнах за подряд на строительство Балтийского нефтяного порта под Санкт-Петербургом, о бандитских войнах на ВАЗе и пожаре в Самарском УВД, в результате которого были уничтожены все следственные материалы по ВАЗу, о захвате криминальными структурами руководства Новороссийским грузовым портом, о системе лжеэкспорта, созданной для перекачки и отмывки «черных» денег внутри страны, а также для пересылки этих денег за рубеж. Во всех этих криминальных проявлениях высшие структуры МВД принимали самое активное участие — и как заказчики, и как руководители непосредственных исполнителей.

Далее. В дневнике содержатся подробные сведения о механизме функционирования разнообразных благотворительных фондов, создаваемых под эгидой МВД якобы для социальной поддержки рядовых милиционеров и членов их семей, а на самом деле имеющих главной целью обогащение отдельных высокопоставленных чинов министерства; о переделе сфер влияния в алюминиевом бизнесе, осуществленном также при самом активном участии милицейских структур; о том, что МВД во многих регионах страны контролирует деятельность таможенных терминалов; о том, что отдельные руководители МВД «крышуют» проституцию и наркобизнес, а также поставки медикаментов; о лоббировании (естественно, не безвозмездном) руководством МВД интересов отдельных коммерческих структур и отдельных олигархов, о выполнении так называемых заказов на банкротство конкурирующих фирм, на использование ОМОНа как средства для беззастенчивого рэкета, а также для выбивания долгов и физического устранения неугодных лиц.