Фридрих Незнанский - Штрафной удар

— Иван Трофимович, срочное дело, — затарахтел Филя вместо обычных своих приветственных шуток-прибуток. И Гальцев тут же увидел по его лицу, что дело обстоит именно так. А еще Гальцев увидел кое-что, что сам Филя в спешке несколько упустил из виду: а именно то, что он чертовски голоден. В самом деле, ничего ведь во рту не было с самого утра, если не считать коктейля этого ненормального Гарринчи.

Гальцев впихнул Филю на кухню. Иван Трофимович был отменным кулинаром, он много экспериментировал, отдавая, впрочем, предпочтение русской кухне. Сегодня он без устали лепил пельмени, как чувствовал: теперь вот было кому их поглощать. У Ивана Трофимовича от этого мигом поднялось настроение, он знал, что, несмотря на свои скромные кондиции, едок Филя отменный. И Гальцев засуетился у плиты.

Когда Филя отказался от стопочки, Иван Трофимович понял, что дело не только срочное, но очень серьезное, тем более что всегдашний балагур Филя никак не мог расслабиться.

— Жук, — сказал Филя с набитым ртом, — там был рогатый жук.

— Нарисовать можешь?

Сыщик отрицательно покачал головой. Потом прожевал и добавил:

— Я его не видел. Это с чужих слов.

— Плохо. — Гальцев отправился в комнату — рыться в своих криминальных библиях и талмудах.

Сейчас он скажет, подумал Филя, что язык татуировок — это колоссальный набор символов и передаваемые в устной традиции правила их сочетания и чтения.

— Понимаешь, Филипп, — сказал из комнаты Иван Трофимович, — времена сильно изменились. Сейчас ведь много салонов, где делают татуировки с помощью различного современного оборудования и рисуют, что хотят сами или по желанию клиента. Восточные мотивы стали очень популярны, иероглифы там всякие, шмиероглифы. Вавилонское смешение культур. Если так, то любые наши потуги найти ключ, используя классические трактовки, будет…

— Но ведь попробовать-то мы всегда можем, — заметил Филя, отставив тарелку и тоже перемещаясь в комнату. Он был слегка удивлен, что не услышал привычную фразу, с которой Гальцев всегда начинает свою работу.

— Можем и должны, — подчеркнул Иван Трофимович. — Кроме того, хочу тебе заметить, что язык татуировок — это колоссальный набор символов и передаваемые в устной традиции правила их сочетания и чтения. Язык этот подобен воровскому жаргону и играет похожую роль — скрывает тайную воровскую информацию от непосвященных фраеров.

Гальцев отложил одну книгу, полистал другую.

— Вот, например, старая воровская татуировка «Сохрани раба твоего Алексея». Существует еще известный воровской оберег-тату «Да принесет мне воровскую удачу царица небесная».

— Что такое оберег?

— Защита. В данном случае, татуировка-талисман. К оберегам же относится и распространенная надпись «Спаси от легавых и суда». Встречал, наверно?

Филя вздохнул, он знал, что это неизбежно — озвучивание постулатов.

— Животных много, — бормотал тем временем Гальцев. — А вот насекомых не очень жалуют… Вот если бы ты пришел ко мне со змеей там, летучей мышью, а то жук! Прямо какой-то Эдгар По получается. Может, не воровская татуировка-то, а, Филипп?

— Может, — вздохнул Агеев. После длинного рабочего дня и сытного ужина его стало понемногу клонить в сон.

— А ты приляг, — тут же сказал старик, кстати повернувшийся в это время к сыщику спиной, — отдохни, кто знает, сколько времени понадобится. — Ко мне недавно из Мичиганского университета один наш бывший хлопец приезжал, он там диссертацию пишет по наколкам американских зэков. Так, знаешь, много общего, оказывается.

Филя решил, что спать он, конечно, не станет, как-то неловко все же, но вот прилечь на диване поудобней, расслабить мышцы, помочь пищеварению — он вполне заслужил. Вполуха он продолжал слушать неторопливую речь старика-криминалиста, который все перебирал свой архив в поисках чего-то одного ему ведомого.

— Татуировка использует обычные, на первый взгляд всем знакомые знаки (обнаженная женщина, горящая свеча, тюремная камера и так далее) для передачи тайного знания, то есть на самом деле является символическим знаком… Понимаешь, Филипп? Язык этот предельно социален, предельно политизирован… Нет, это не то… — Он что-то отложил в сторону. — Так что неудивительно, что подчас у тех, кто сидел много лет, человеческая кожа функционально превращается прямо-таки в мундир, покрытый регалиями, орденами, знаками чинов и отличий… Кстати, на воровском жаргоне комплект воровских татуировок называется — «фрак с орденами»… Я говорил тебе уже о так называемых оберегах? Так вот, изображение жука-скарабея относится к ним впрямую. Это очень древний оберег.

Сон, дремоту как ветром сдуло. Филя резко сел на диване. Не послышалось ли, не приснилось?

— Как вы сказали?!

Старик ехидно улыбался. Нашел, понял Филя, он нашел уже!

— Жук-скарабей. Вот. — Филе было продемонстрировано изображение. — Это классика. Носитель такой татуировки — человек несомненно серьезный, обычаев придерживающийся, и что особенно ценно, если уже сидевший, то…

— Это должно быть зафиксировано как важная его примета, — закончил Филя. — Значит, искать теперь можно и с другой стороны! — И Филя снова стал звонить в МУР.

Итак, один из дорогих сердцу водителя Рябова друзей, которого он водил на футбол, звался Деготь Алексей Леонидович. 1972 года рождения. На правой руке татуировка — жук-скарабей. С 1990 по 1994 год «отдыхал» в мордовской колонии общего режима за непредумышленное убийство. Вышел по амнистии. С 1996 по 1999 год работал охранником в ЗАО «Комфорт». В 2000 году находился под следствием, но был отпущен, поскольку дело развалилось: все основные свидетели отказались от своих показаний. Но именно ко времени его нахождения в следственном изоляторе в Бутырках относится упоминание о татуировке в виде жука-скарабея.

После 1999 года следы гражданина Дегтя теряются, единственное, что о нем достоверно известно, — это московская прописка: Каширское шоссе, дом 69, квартира 30. Телефон имеется.

Филя размял челюсти, повращал языком, потом позвонил и сказал сварливым женским голосом:

— Это из РЭУ беспокоят. Заливаете, граждане! Будем меры принимать, а то…

— Чего?! — зарычал мужской голос. — Да в этой квартире два месяца никто не живет уже год! Я только заглянул на полчаса!

— Ой, — пробормотал Филя якобы сконфуженно, — это дом 69, квартира 39?!

— Да ты вообще охренела, мать?!

Филя аккуратно положил трубку и потер руки. Кажется, дело выгорит.

В густом утреннем тумане, который покрывал город, ничего не было видно даже на расстоянии пяти метров. Все вокруг тонуло в холодной, сероватой субстанции. Город ждал, когда выйдет солнце и разгонит своими лучами эту пелену. Тогда жизнь войдет в привычное русло. Но пока…