Фридрих Незнанский - Мировая девчонка

— Тебе у нас не светит. Своя фирма есть, — небрежно бросил водитель, но при этом он как-то странно, слишком внимательным взглядом осмотрел Филиппа с ног до головы, и глаза его показались острыми и цепкими. Такой первым на сближение не пойдет.

— А если не секрет, кто? Мы ж не станем отнимать кусок хлеба у своих же коллег.

— «Орион», слышал?

— Погодите, это на Мневниках, кажется?

— Ну.

— Толковые вроде парни, нет слов. Но чего-то не видно их тут, у вас. Может, прячутся? — Филя непосредственно рассмеялся и покачал головой. — Из засады за расхитителями наблюдают? Ну, ладно, пусть себе наблюдают, раз им так нравится… Ох, работнички, мать их! — и он пренебрежительно махнул рукой.

За беспечным разговором Филя прочитал грамотно заляпанный номер «Лады», и этого теперь ему было вполне достаточно. А кто на ней катается — это уже вопрос техники.

Тут у водителя зазвонил мобильный телефон, и тот поднес трубку к уху. Долго слушал, ничего не отвечая, потом буркнул:

— Понял. Еду.

— Значит, не стоит, говорите? — вежливо завершил знакомство Филя и сделал движение, будто собрался уходить.

— Ну, подожди, если хочешь, — как-то неохотно и уже словно второпях, ответил водитель. — Спроси бригадира Тарас Палыча, он там, — водитель показал на строящийся объект, — должен подойти, вон его машина. — Он кивнул на «мерседес» и тронул свою «Ладу».

«Ни хрена себе, бригадир строителей! На „мерине“ раскатывает! Да тут они что, неучтенными миллионами ворочают?»

У выезда, заметил Филипп, водитель вышел, включил шланг и небрежно смыл грязь с колес с одной и другой стороны, а сам корпус, даже забрызганные номерные знаки, мыть не стал. Видно, у него уж привычка была такая. Или торопился, а может, кто-то другой мыл ему «Ладу». Но теперь это значения не имело.

Оставалось только одно небольшое дельце: выяснить, кто этот водитель. И в этом вопросе Филиппу тоже вскоре повезло. Пока он в ожидании Тараса Павловича бродил по площадке, из бытовки вышла пожилая женщина с ведром, отнесла его к обрезу бетонных плит и вылила воду на землю. А когда возвращалась, Филя ее остановил:

— Извини, мамаша, можно спросить?

— Ну, чего тебе? — не очень вежливо посмотрела она на него, а Филя подумал: «Что-то неприветливые они все тут».

— Я сейчас с вашим товарищем разговаривал, он на «Ладе» только что уехал. Сказал мне, чтоб я Тараса Павловича обязательно дождался, вроде тот должен подойти с минуты на минуту. И еще сказал, чтоб я в разговоре с бригадиром на него сослался. А я не успел спросить, — Филя дурашливо засмеялся, — как его зовут, так быстро он умчался! Извини, мамаша, не подскажешь? Крупный такой, здоровенный, ну, симпатичный мужик! В ковбойке и кожаной куртке.

— Хм, симпатичный… — пробурчала совсем и не старая «мамаша». — На «Ладе», которая вот тут стояла, что ль? Так то ж Игорь, братец бригадира… — сказала с неприязнью. — Сказал тоже! Симпатичный, ну надо ж?

— Прости, мамаша, я ж посторонний человек, не знаю ваших отношений. А сам-то бригадир, он как? С ним можно поговорить по-человечески?

— Смотря какой человек… А то пошлет — и не задержишься. Крутой он у нас мужчина.

— Ты гляди, — Филя покачал головой, — выходит, что он, что братец его? Одна сатана? Бригадир-то, выходит, на «мерине» катается, ишь, как блестит! Чистенькая! Одно удовольствие… А у того — прямо смотреть обидно, ну, что ж он не следит за машиной? Новенькая, видать, машинка-то, а грязная, — мама родная! — и он укоризненно развел руками. — А он тоже тут работает, Игорь-то ваш?

— Да ты че, сдурел, дядя? Он самого возит! У него, знаешь, какая крутая «тачка»? Что ты! А эта… «Лада», она, Федькина, что ль… Помощник у Тарас Палыча.

— Не понял, мать, — засмеялся Филя. — Значит, он имеет крутую тачку, а сам на «Ладе» разъезжает? Да будь у меня такая тачка, я б…

— Ты б… — презрительно бросила тетка. — Много понимаешь! И вообще, слышь, дядя, чего это ты выспрашиваешь? Как шпиен какой! А ну, вали отседа, пока я сторожа не кликнула.

— Ну, мать, ну, ты — молодец! Я ж к вам в сторожа и пришел наниматься. А Игорь, стало быть, и велел подождать бригадира. Куды ж мне бежать-то, сама посуди? Да и сторожа вашего я не вижу что-то, а уж целый час тут, почитай, без дела торчу! Непорядок, мать, большой непорядок! — последнее он произнес уже строгим, громким голосом, как бы демонстрируя ей, что имеет полное право так говорить.

И тетка притихла, может, поняла чего, кто его знает, что за человек?

— Отчего он машину-то не моет? — недовольно заговорил Филипп. — Не положено в городе на таких грязных ездить. Любой гаишник тормознет и штраф заломит. И пост ведь специальный оборудован! С помывкой!

— Да не ездит на ней никто, — понизив голос, ответила уборщица. — Все тут стоит, кому до ней дело! Берут, поди, кто ни попадя. А Федька — в больнице, еще когда выйдет!..

— Чего на стройке случилось?

— Да нет… — поморщилась она. — Лечится он… — Тетка посмотрела на Филю и более мягким тоном пояснила: — По энтому делу, — и щелкнула себя пальцем у кадыка.

— А-а, — сообразил догадливый Филя. — Это дело нам понятно. Ну, конечно, кому следить, если машина не ездит, как ты говоришь…

— Почему не ездит? Ездит… — а тетка-то оказалась словоохотливой, главное, разговорить человека уметь. — Вон, и давеча Игорь выезжал.

— Вчера, что ль? — небрежно бросил Филя. — И не боялся, что гаишники остановят?

— Так уж под вечер… Темнеть начало. И кому тут следить-то, скажи на милость?

— Верно, мать, говоришь, верно. Нигде порядку нет… Ох, и я нынче не дождусь, видать… Дел-то и своих хватает. Слушай, посоветуй… извини, как тебя кличут, мамаша?

— Да какая ж я тебе мамаша? — возмутилась, наконец, тетка. — Тоже мне, папаша выискался!

— Не, ну, раз ты у нас — молодая, так и я — вообще, перец в огороде! — засмеялся Филипп. — Так как все-таки? Меня — Филипп Кузьмич, а ты?

— Анна Дмитриевна, — подобрев, кивнула тетка.

— Ну, и будем знакомы, может, вместе служить придется, ты как, не против такого варианта, а?

— Ох, и проказник, поди! — мелко засмеялась она. — Так чего спросить-то хотел?

— Они с утра-то когда начинают? Это я, чтоб не ждать понапрасну. Еще в пару мест сбегать хочу.

— Так кто с восьми. А энти, — она кивнула на бытовку, — когда к девяти, а так — в десять.

— Ну, ладно, не буду ждать. Так я завтра, к девяти, стало быть. До свиданья, Анна Дмитриевна, очень приятно было познакомиться с симпатичной, молодой женщиной.

— Пока, папашка, — хмыкнула она, — ух, проказник! Приходи ужо… — улыбаясь и покачивая головой, не обращая на Филиппа больше внимания, она ушла обратно, в подсобку.

Ну вот, и первая полезная информация.

Есть немытая машина «Лада» десятой модели, с заляпанными номерами и перегоревшей лампочкой правого габаритного сигнала. Выезжала вчера, ближе к вечеру. Только что опять уехала. Зачем и куда? А может, у Дины поменялись планы? А эти дяденьки — народ настойчивый? Ну-ка, ну-ка…