Фридрих Незнанский - Факир против мафии

— Да. Он отдавал… Лично.

Следователь кивнул и уточнил:

— То есть именно Отаров приказал вам с Халимоном убить Канунникову?

— Ну да. Он приказал, мы замочили… — Дашкевич раздраженно поморщился. — Че непонятно, а? Я мочил… Юдин стоял на стреме. Халимон… Халимон на всякий случай… для подстраховки…

Скрипнула дверь, и в дверном проеме показалась голова врача. Врач сказал:

— Александр Борисович, пора.

— Да-да, — кивнул следователь. — Уже ухожу. — Затем повернулся к Дашкевичу и сказал: — Я оставлю охрану. Насчет Отарова не волнуйтесь, мы его арестуем. В ближайшее время я к вам наведаюсь, и вы расскажете мне все подробно.

Следователь встал со стула и, не прощаясь, вышел из палаты. Как только дверь палаты закрылась, Дашкевич опустил отяжелевшие веки. Разговор со следователем страшно утомил его. Постепенно накатившая усталость стала проникать в каждую клетку его мозга, голова стала тяжелой и ватной, а перед глазами, прямо под зажмуренными веками, поплыли желтые круги. Дашкевич зевнул, больно хрустнув челюстями, и стал смотреть на эти круги и уже через несколько секунд погрузился в тяжелый, тревожный сон.

Несколько мгновений изображение колебалось, словно по экрану монитора ходили невидимые волны, затем картинка стала отчетливой, и Турецкий вновь увидел перед собой красное, одутловатое лицо пожилого, седеющего человека с выпученными, как у рыбы, глазами. Это был генеральный комиссар литовской полиции Аурэлиос Климас.

— Ну что, картинка появилась? — спросил комиссар по-русски, но с легким литовским акцентом.

Картинка на мониторе, движущаяся легкими рывками и то и дело дробящаяся на мозаичные цветные блоки (огрехи цифровой связи), слегка отставала от слов, поэтому губы комиссара шевелились не в такт его словам.

— Да, теперь нормально. Я вас вижу, — сказал Турецкий.

— Я вас тоже, — отозвался генеральный комиссар. — Так на чем я остановился?.. Ах да. Я сказал, что мне… вернее, моим людям удалось зафиксировать беседы советников президента и спонсоров его предвыборной кампании с представителями криминального мира Литвы. В этих беседах имена Петрова и Отарова упоминались чаще, чем какие-либо другие. Я уверен, что Отаров и Петров… как это у вас говорится… верховодят нашими доморощенными бандитами. Они действуют с ними в прочной спайке.

— Да-да, я понял, — кивнул Турецкий. — В начале нашего разговора вы намекнули, что Отаров и Петров связаны с крупнейшими российскими корпорациями. Расскажите об этом подробнее.

Комиссар уставился на Турецкого своими большими, блеклыми, выкаченными глазами, потом поднял руку и задумчиво почесал толстым пальцем переносицу.

— Простите мне мою прямоту, но у меня нет времени ходить вокруг да около, — добавил Турецкий.

— Что ж… — проговорил Климас. — Такая информация у нас и в самом деле имеется. Мы уже подготовили аналитический материал, в котором доказывается, что предвыборную кампанию Юргеса Василяускаса через Романа Петрова и Юрия Отарова финансировали крупнейшие российские энергетические компании. Среди тайных спонсоров нашего президента я бы назвал такие компании, как ЛУКОЙЛ и РАО «ЕЭС России». Сразу замечу, что эта информация не имеет прочных доказательств. Я бы назвал ее версией, которая имеет прочные основания.

Климас на секунду замялся и продолжил чуть смущенным голосом:

— Раз уж мы решили быть друг с другом предельно откровенными… У нас есть предположение, что Отаров и Петров связаны с российскими спецслужбами.

— Да что вы? — притворно удивился Турецкий. — Разве такое возможно?

Комиссар пожал плечами:

— А почему бы и нет? В американской жизни подобное событие бывало. К примеру, убийство Кеннеди. Со дня убийства Кеннеди прошло уже сорок лет, и сейчас многие журналисты говорят о том, что его убила мафия. А организовали убийство нефтяной техасский миллиардер Хант, глава ФБР Гувер и будущий президент Америки Джонсон. Как видите, убийство Кеннеди было политическим заказом, но осуществила его именно мафия. Нечто похожее происходит сейчас и у нас в стране. Мафия в лице Отарова и Петрова осуществляет политический заказ, а руководят ими российские спецслужбы.

— Смелая версия, — заметил Турецкий.

— Правдоподобная, — поправил его Климас. — Чтобы не засветиться и не попасть впросак, спецслужбы толкают впереди себя «троянского коня» в виде мафиозных группировок. Эти люди дестабилизируют обстановку в стране и тем самым оказывают содействие в достижении целей, необходимых спецслужбам.

— Каких целей? — осведомился Турецкий.

Комиссар нахмурился.

— Это уже другой вопрос, — пробурчал он. — Но я уверен, что установку дают политические власти на самом верху вашего государства.

Комиссар повернулся и сказал кому-то несколько слов на литовском языке. Затем снова посмотрел на Турецкого и сказал:

— Мне пора. Если вы действительно хотите поймать Отарова, прилетайте в Литву. Я обещаю оказать вам всемерную поддержку. Мой телефон вы знаете. Если что — звоните. До свидания.

Александр Борисович не успел попрощаться, а лицо Климаса уже исчезло с экрана монитора. Турецкий откинулся на спинку стула, не спеша достал сигарету, закурил, выпустил густое облако дыма, посмотрел на свое отражение в угасшем мониторе и сказал:

— Что ж… Значит, в Литву.

Он придвинул к себе телефон и набрал номер Вячеслава Ивановича Грязнова.

В Вильнюсе было ненамного теплее, чем в Москве. За три дня, прошедшие после прилета, Александр Борисович и Вячеслав Иванович успели переговорить не только с генеральным комиссаром, но и еще примерно с дюжиной чиновников из прокуратуры и департамента госбезопасности Литвы. Не сказать, чтобы их встречали везде ласково. Но гнать не гнали и на сотрудничество шли. Да и как было не пойти, если Турецкий прибыл в Вильнюс с целой папкой официальных документов.

Несмотря не кропотливую работу, найти Отарова не удавалось. Его деловой партнер, Роман Романович Петров, от правоохранительных органов не прятался, но встретиться с Турецким отказался, сославшись на занятость.

— И вообще, — сказал он Александру Борисовичу по телефону, — я не верю в виновность Отарова. А значит, и сказать мне по этому поводу нечего.

— Но вы должны знать, где он находится, — мягко заметил Турецкий. — Организуйте нам встречу. Ну не украду же я его, в самом деле.

— Как знать, как знать… — Петров на секунду задумался, а затем сказал: — Знаете что, господин следователь, Отаров — мой деловой партнер. А найти надежного делового партнера в наше время сложнее, чем друга или жену. Поэтому я не стану вам помогать. Нужен вам Отаров — ищите его сами. Понадоблюсь я — приходите, только не забудьте прихватить с собой ордер. В противном случае я не стану с вами разговаривать. Все, разговор окончен.