Вист Братья - Место, которого нет

– Давненько я у тебя не был. Ничего не изменилось… Пакетик возьмешь?

– Спасибо.

– А в кабинет можно?

– Заходи, пожалуйста.

Майкл заглянул в ближайшую дверь.

– Свежих артефактов и здесь я что-то не вижу…

– Вон они, посреди комнаты еще стоят, – и Винсент кивнул на два чемодана.

– Отлично, будет чем заняться после того как…

– Как что?

– Как мы выпьем за твой прошедший!.. – гость озорно подмигнул хозяину, – и заодно обсудим одно дельце, мсье лейтенант.

– Отставной, но все равно приятно, – Винсент раскрыл пакет. – О, «Шато О-Брийон», 1930 года! Знал, чем угодить. Видимо, дело серьезное…

– Да уж, не шуточное.

– Хорошо, располагайся, я сейчас.

И вот хозяин внес большой поднос, уставленный всякими яствами – пахучими сырами, вареньем из инжира и виноградом, и конечно, глиняной кастрюлей, из которой распространялся главный аромат вечера. При виде ее гость ощутил, как давно он не ел.

– Накладывай скорее!

– Ты, вероятно, все-таки знал, что я буду? – с удовольствием заметил Винсент.

– Чувствовал, что вернешься к своему дню рождения.

– Ну, извини, немного опоздал…

Налив вино, они подняли бокалы к свету. Переливы темно-бордового цвета заиграли сквозь толстое пузырчатое стекло. Майкл произнес:

– Твое здоровье. За твои?…

– Тридцать шесть.

– Как быстро летит время! Казалось бы, только вчера ты спас бедного американца, обогрел, приютил…

– Не преувеличивай.

– Но накормил, это точно.

– Было дело. Ладно, что там у тебя, выкладывай.

Майкл вздохнул и, пригубив вина, начал:

– Только обещай, что все останется между нами.

– Ты же меня знаешь. Никому ни слова…

– Это я так, на всякий случай. Значит, слушай, – гость понизил голос и подался вперед. – Мой напарник и, как ты говоришь, «немец» Хельмут – альпинист, и очень хороший. Он ходит в горы круглый год, причем всегда в одиночку. И недавно ему абсолютно случайно посчастливилось стать обладателем некоей тайны. Судя по всему, очень серьезной.

– То есть ты ее не знаешь?

Американец на секунду задумался, чувствовалось, что он взвешивает каждое слово.

– Можно считать, что так. Но не в этом дело. Он готов посвятить в нее меня и тебя заодно.

– А меня зачем?

– Ему нужен археолог твоего уровня. Речь идет об одном объекте.

– Где?

– В Альпах…

Винсент посмотрел на друга долгим взглядом и вдруг прыснул от смеха. Казалось, более смешного ему слышать не приходилось.

– Сама наивность! – на его глазах выступили слезы, он все никак не мог успокоиться. – На дворе 1936 год, а им тайна в Альпах! Ну, сказанул!

Американец непонимающим взглядом долго изучал бурную эмоцию француза.

– Винс, по-моему, ты преувеличиваешь, – наконец пробормотал он недовольно. – Высокогорья изучены не более, чем глубины океана.

– В каком конкретно месте эта тайна находится?

– В районе Альпенбурга [1] Здесь и далее многие географические названия, касающиеся Альп, а также карта местности, изменены. , высоко в горах.

– О-у, Альпенбурга! Тогда другое дело. Тогда, думаю, стоит рассмотреть это дело под иным углом, – и Винсент снова потянулся за бутылкой.

– Хватит ерничать, более того, я тебе скажу, он кому-то наступил на пятки…

Но француз, наливая вино, пропустил это мимо ушей. Он пребывал в состоянии куража, замешанном на хорошей порции доброго вина. И к тому же ему так не хотелось вновь бросаться в объятия экспедиционной жизни. Опять палатки, спальные мешки, алюминиевые кружки. Он только пару дней, как избавился от всего этого.

– Нет, – сказал он твердо, – здесь истоптан каждый метр.

Майкл отпил большой глоток вина.

– Хельмут был на восхождении зимой, – начал он, чеканя каждое слово, – спускался с вершины, попал в облако и сбился с пути. Ему просто посчастливилось заблудиться там, куда просто так не попадешь. Когда он наткнулся на это, то был в шоке.

– Ну и что?

– Винс, тебя что, лавры первооткрывателя больше не влекут?

– Первооткрывателя чего?

– Такого большого, необычного, загадочного… – надув щеки и широко раскрыв руки, американец попытался изобразить сказанное.

– Ага, все-таки в курсе. А конкретнее можно?

– К сожалению…

– Похоже, кто-то виляет туда-сюда хвостом, – Винсент уже начинал терять терпение. – Так ты знаешь или не знаешь, о чем говоришь?

– Не до конца. Он конкретно не сказал. Я тебе передал в точности, как он описывал это мне, слово в слово…

– И жест в жест…

– Верно! Но потому, как у Хельмута при этом горели глаза, даю голову на отсечение – это достойно внимания.

– То есть он не захотел конкретизировать, что его так впечатлило?

– Сказал, что при встрече…

– Нехороший мальчик!

– Альпинист…

Винсент стал ходить по комнате взад-вперед. Инстинкт ищейки помимо воли вновь пробуждался в нем, но так мучительно не хотелось расставаться с негой большого города.

– Майкл, но ведь твой друг это НЕЧТО уже открыл?

– Да, но одно дело найти, другое – распаковать и грамотно преподнести. Ох, чувствую, будет сенсация! – американец, похоже, сдаваться не собирался. – Если, конечно, успеем.

Однако Винсент опять не поинтересовался, что может значить последняя фраза.

– Ты что, веришь в чудеса? – вместо этого спросил он.

– Нюхом чую, здесь что-то есть!

Сказав это, Майкл вдруг схватил Винсента за бороду.

– И я не отпущу ее, пока ты не скажешь «да» или хотя бы, что тебе это интересно.

– Хорошо, мне это интересно, но я все равно не хочу. Тем более, что я уже давно себе кое-что присмотрел, – хозяин квартиры, изловчившись, доверительно приобнял гостя. – Ты представь себе – новый Бугатти, ярко-красного цвета, «Type 57» … и не собираюсь, чтобы он полгода пылился в ожидании, пока его хозяин соизволит спуститься с гор.

– У тебя есть прекрасный выход.

– Какой?

– Взять его с собой.

Винсент смерил друга уничтожающим взглядом.

– Ты, Майкл, открылся мне с новой стороны… Ладно. Когда твой турист готов уделить нам внимание?

– Альпинист, – американец отпустил бороду. – Он назначил встречу на завтра в шесть часов вечера. Я договорился еще до твоего приезда. Чувствовал, что все сложится.

– Тогда давай выпьем за его здоровье… – вздохнул Винсент.

Все парижские подъезды на одно лицо. Немного другой цвет стен, иная плитка на площадке, вместо кактуса – фикус, но трещины те же и легкий запах сырости как печать благородного происхождения. Майкл уже устал звонить и сгоряча стукнул по двери кулаком. Вот, называется, договорились, ровно шесть, а его нет. Дверь неожиданно приоткрылась, и возникла узкая щель. Одновременно с этим сбоку послышался щелчок задвижки, и вслед за ним из соседской двери показалась нечесаная голова старика, одетого в полосатую пижаму. Сквозь толстые очки он подслеповатым взглядом уставился на двух молодых людей.