Александр Войнов - Бриллианты в аксонометрии

Полярная ночь. С горнодобывающего рудника поднимается военный вертолет. В кабине пилот, два охранника и сопровождающий. У него в ногах опечатанный парусиновый мешок с гербом СССР.

– За бортом минус пятьдесят, – пилот обращается к сопровождающему, – это технологический предел моторного масла. Можем не долететь до Верхоянска.

– Синоптики обещают потепление, – отвечает сопровождающий, – Главное – пролететь горный перевал. А там и лету всего часа четыре. За грузом уже прибыл посыльный от Первого. Нужно долететь во что бы то ни стало. Это приказ.

Ночь. Над тайгой резко теряет высоту военный вертолёт. Двигатель работает с перебоями. Вертолет дает крен и падает на краю замерзшего болота. Слышен скрежет металла и треск ломающегося льда. Винт делает последнее вращательное движение, лопасть цепляется за лед и замирает. Тишина.

С другого берега болота за падением вертолета наблюдает бородатый человек. Борода и усы покрыты инеем. Он одет в меховую парку с капюшоном, унты и рукавицы. В руках охотничий карабин. Охотник становится на лыжи и идет в сторону вертолета.

Поздний вечер. По пустынному асфальтовому шоссе быстро едет забрызганная грязью легковая автомашина марки ВАЗ-93. Моросит мелкий дождь. За рулем небритый сорокалетний человек. У него черные густые волосы и правильные черты лица. Такие мужчины нравятся женщинам с первого взгляда.

Водитель включает дальний свет и смотрит на доску приборов. Стрелка спидометра колеблется между ста тридцатью и ста сорока. Дождь усиливается. Водитель сбрасывает скорость и включает магнитофон. Салон «девятки» наполняет спокойная инструментальная мелодия.

На развилке водитель останавливает машин. Он смотрит в зеркало кругового обзора и вдалеке видит огоньки движущегося автомобиля. На минуту задумывается, сворачивает на проселочную дорогу и тихо произносит:

– Не важно, какие дороги мы выбираем. Важно то, что внутри нас заставляет выбирать эти дороги.

На выезде из очередного населенного пункта водитель видит человека в милицейской форме, который светящимся жезлом приказывает ему остановиться. Он смотрит на спидометр, отмечает явное превышение скорости и жмет на педаль тормоза. Машина послушно останавливается возле гаишника. Водитель опускает стекло, внимательно всматривается и видит, не гаишника, а обычного милиционера, голосующий жезлом.

Милиционер открывает дверцу и спрашивает:

– До Старых Высылок довезете?

– Если по трассе, не сворачивая, то садитесь, – отвечает водитель доброжелательно.

Неожиданный попутчик стряхивает дождевые капли с фуражки и плаща и садится на переднее сиденье. Машина трогается и плавно набирает скорость. Милиционер, спросив разрешения, закуривает. В свете зажигалки водитель видит майорские погоны, крупные мужественные черты лица и узловатые пальцы рук.

– Издалека едете? – Интересуется майор.

– Прилично наколесил, – отвечает водитель. – Был в командировке за Уралом. Тысяч шесть проехал, не меньше. Но, слава Богу, осталось немного.

– Да, немного, – майор задумчиво кивает головой и спрашивает, – ну, как, удачно съездили?

– Вроде, да. Грех жаловаться, – отвечает водитель.

Оба надолго замолкают. Дождь льет как из ведра. Щетки двориков с трудом успевают откидывать воду с лобового стекла.

– В такой ливень трудно вести машину, – говорит майор. Он поворачивается всем корпусом к водителю, – сбросьте скорость. В любую минуту может возникнуть неожиданное препятствие.

Водитель сбрасывает скорость до восьмидесяти и, присматриваясь украдкой за попутчиком, на косточке запястье левой руки, замечает символичную татуировку. Она состоит из пяти точек. Четыре располагаются в форме квадрата, а пятая посредине.

– Сколько еще до Старых Высылок? – Cпрашивает водитель.

Майор внимательно смотрит на него и отвечает:

– Мы почти у цели. Осталось километров тридцать.

Водитель жмет на педаль газа до упора. Стрелка спидометра приближается к ста шестидесяти. Двигатель работает на пределе. Водитель искоса посматривает на попутчика. Майор с недовольным видом смотрит на дорогу.

– Плохая видимость, сбросьте скорость, – советует он водителю, – а то как бы чего не случилось.

Правой рукой майор расстегивает верхнюю пуговицу плаща. Движения рук неторопливые и уверенные.

Водитель переключается с четвертой на вторую передачу, резко тормозит и, нажав кнопку фиксатора стилета, вмонтированного во внутренней полости рычага переключения передач, выбрасывает руку со стилетом в сторону пассажира.

Удар приходится точно под сердце. Майор хрипит, его тело содрогается в предсмертных судорогах, безвольно валится на торпеду и сползает вниз. Изо рта тонкой струйкой стекает кровь.

Водитель съезжает с дороги, выключает двигатель и габаритные огни, выходит из машины и вытаскивает труп на обочину. Щупает пульс и убедившись, что попутчик мертв, он выдергивает стилет из тела. Достав из багажника канистру с водой, моет лезвие стилета, выполненное из трехгранного русского штыка, и вставляет его в трубчатую полость рычага переключения передач.

Он расстегивает плащ покойного, осматривает труп и под левой рукой находит наган с глушителем в оперативной кобуре.

Дождь заканчивается. Светает. Водитель еще раз внимательно осматривает тело противника. Он расстегивает китель покойного, осматривает наколку на левом запястье, а на правом плече видит наколотый в виде эсэсовского погона.

– Значимая татуировка. Так ты еще и участник лагерного бунта, – говорит водитель, всматриваясь в наколку на плече. – То-то, мне знакомым твое лицо показалось. А ментом нарядился, так это тебе по делам твоим впору. Если бы перчаткой наколку на руке закрыть догадался, тогда может твоя бы взяла. А, пока, мой верх. А ты, свое отгулял и отбунтовал. Спи спокойно, земля тебе ватным одеялом.

Вдалеке, на трассе мелькают огни движущегося транспорта. Водитель подхватывает труп под мышки, тащит в посадку. Саперной лопаткой роет неглубокую могилу, засыпает тело землей и маскирует травой и старыми листьями.

– Ну, что же и на этот раз пронесло? – Тихо говорит он и глядит на низкие свинцовые тучи, – значит, еще не время.

Водитель возвращается к машине, мокрой тряпкой протирает коврик переднего сиденья и садится за руль.

Двигатель не успевает остыть, машина охотно рвет вперед, как будь-то и ей не хочется оставаться на этом проклятом месте.

Зимний день. Стекла одноэтажного, обветшалого школьного здания заклеены крест на крест бумажными полосами. Звенит звонок. Учительница идет по проходу между партами, поздравляет первоклассников с новогодними каникулами и раздает табеля. В конце класса учительница останавливается возле последней парты и кладет открытый табель перед большеголовым, со смешливыми глазами, учеником, одетым в перешитый из военного кителя пиджак.