Борис Седов - Правила боя

– А что с лодкой, кстати?

– Пока ничего. Стоит, как стояла, на запросы не отвечает, сама в эфир не выходит. Хотите посмотреть?

Посмотрели на лодку. Огромное металлическое чудовище, красивое, как вся правильная военная техника.

– Ладно, бог с ней. Давайте еще на замок посмотрим.

Шахов вернул на дисплей панораму замка.

– На машине к нему не подъехать?

– Для машин на берегу паркинг устроен, там же кафе, туалеты, все по американскому стандарту сервиса. Сейчас туристов немного, поэтому кафе закрыто, но машину поставить можно, а дальше, уж извините, пешочком. Но, Алексей Михайлович, максимум – десять человек, американцы большими группами не ездят.

– Ладно. Извините, я бы хотел с бойцами посоветоваться…

– Я понимаю, – Шахов посмотрел на часы. – Как раз время ленча, съезжу перекушу, часа через два приеду.

– Отлично, – сказал я и пошел вглубь безразмерной квартиры за старшими пятерок.

Бандюки пусть пока отдыхают, для них потом тоже работы хватит.

Бойцы откопали среди мебели телевизор, поставили в одной из комнат, устроив таким образом красный уголок, и смотрели теперь какой-то музыкальный канал. Когда я вошел, в боевых пятерках живо обсуждался возраст «бабушки американской попсы» – Мадонны, цифры назывались самые необычные, подчас за гранью кавказского долголетия, но все сходились в одном – для своих лет – 60, 70, 80 и т. д. – она сохранилась очень неплохо и если выпить литр виски и закрыть ей тряпочкой лицо, то очень даже можно… Дискуссия прервалась, все в нетерпении посмотрели на меня, я кивнул им – понимаю, засиделись – и сказал:

– Пошли, командиры, совет держать будем. И ты, Костя, техникой будешь командовать…

Командиры резво поднялись на ноги, а я решил все-таки зайти к уркаганам, просто поглядеть – что там творится.

Творилась там тишина, долгий ночной перелет и несколько литров водки сделали свое дело – братва спала в причудливых позах, на матрасах и на полу, сжимая в руках огурец, пустой стакан или гриф сломанной нечаянным падением гитары. Но спали сторожко, при моем входе заворочались, захрипели невнятно, у киреевцев первым поднялся Седой.

Я приставил палец к губам и кивком позвал его за собой. В соседней комнате не спал знаток английского языка, к моему удивлению, он внимательно изучал «Вашингтон Пост». Без слов и знаков он сам все понял, аккуратно сложил газету, сунул под матрас, неслышно поднялся.

– Идти? – спросил одними губами.

Я кивнул, он тоже кивнул, переступил через руки, ноги и тела «есаульских», выбрался в коридор…

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Паша-командир, – ответил он. – Я думал, ты знаешь.

– Я никого из ваших не знаю, – честно признался я. – Надо бы познакомиться.

– По ходу познакомишься.

По Паше и Седому было не видно, что они только что пили водку, трезвые, спокойные, повадкой похожие на морпехов капитана Баркова. Экономные движения, тихий шаг и что называется – ушки на макушке…

Я показал командирам замок, вернее – ноутбуком командовал Костя, а я уточнял:

– Здесь покрупнее, здесь останови, это повтори еще раз…

После двухкратного просмотра, с вопросами и комментариями, я сказал:

– А теперь давайте решать, кто туда пойдет.

– Не хрен тут решать, – спокойно сказал Седой, – мы и пойдем. Для того Кирей с Есаулом нас и отправили, чтобы Береговского вытащить.

– Точно, – подтвердил Паша-командир, – это наша забота.

– А вы справитесь? – осторожно спросил Николаев, отставной полковник-разведчик.

– А ты? – вопросом ответил Седой.

– Не знаю, – честно сказал полковник, – но нам как-то привычнее.

– Вот и я не знаю, однако, мы за Береговским приехали, и без него нам обратной дороги нет.

– Ша! Кончайте базар! – вмешался Паша. – Сказано – мы пойдем, и точка!

Я понял, что пришла пора мне вмешаться.

– Пойдут пятерки Седого и Паши, пятерка капитана Сажина будет страховать.

– А мы? – в один голос спросили Барков и Николаев.

– А у вас, господа, будет такая задача, – сказал я и попросил Костю показать нам атомоход «Лакшми».

– Знакомая штучка, – обрадовался кап-три Барков, – проект «Дельфин», натовцы называют «Дельта-4». Какая задача?

– В идеале – захватить. На борту – ядерное оружие, грозят взорвать двенадцать американских городов.

– Мусульмане? – спросил Николаев.

– Мусульмане, – со вздохом ответил я.

– Они могут, – согласился Николаев, – и, наверное, только они и могут…

– Отрабатывали мы такую задачу, – сказал Барков, – на других лодках, правда, но отрабатывали. – Он оглянулся, словно ища поддержки у своей команды. – На месте надо смотреть, что можно сделать. Но опыт говорит, что всегда можно что-нибудь сделать.

– Это точно, – подтвердил полковник Николаев.

Я взглянул на часы:

– Через часик подъедет Шахов, подготовьте ему заявочку, какое оружие надо, сколько, может, вам акваланги нужны, еще что-нибудь…

– Так точно, – ответили в один голос Барков с Николаевым.

– Ну, – сказал Володя Седой.

Паша-командир молча кивнул.

Вечером я снова встретился с Джорджем Вашингтоном. Он внезапно проявился из темноты – в черной футболке, черных джинсах, с огромной черной магнитолой в левой руке.

– Музыку послушаем, – сказал он вместо приветствия и включил магнитолу.

Улицу заполнила торопливая скороговорка рэпа.

– Эминем, – объяснил он, – классно! Пойдем погуляем, – и взял меня под руку.

– Чего-то мне вчера показалось, что нас подслушивают, – он вопросительно посмотрел на меня.

– Может быть, – я вспомнил капитана Бахтина на площадке третьего этажа и его нелюбовь к черномазым.

– Новости есть?

– Есть.

Я рассказал о новостях.

– Когда выдвигаетесь?

– Завтра, на двух вертолетах. Я с бандюгами и пятеркой Сажина – к замку, две пятерки бойцов – на побережье.

– Хорошо, значит, я сейчас за вами следом.

– На машине, что ли? – удивился я.

– Ты чего – на машине? Далеко же. Самолетом куда-нибудь поближе, а там – на машине. Нормально, – к утру доберусь, – уверенно сказал он, блеснув зубами. – Пошли обратно, а то твой сторож еще подумает чего-нибудь. Когда черный с белым в Гарлеме под ручку разгуливают, это разные мысли навевает, в основном игривые.

Остановились у подъезда.

– Чао, у замка встретимся, – сказал тезка американского президента и растворился в темноте.

Только белый рэпер Эминем жалобно причитал о нелегкой судьбе белого человека в черной Америке.

На площадке третьего этажа курил капитан Бахтин. Молча он включил свой армейский фонарь, осветил лестницу и только когда я поравнялся с ним, спросил:

– Хорошо на улице?

– Хорошо, – честно сказал я.

– Тогда я еще покурю…