Сергей Савелов - Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов

– Кровоизлияние в мозг. На вашей даче это случилось, вероятно, вечером. Спохватились на следующий день, когда она не появилась на работе. Квартира была закрыта. Мария (кивнула на вытирающую слезы соседку и мамину подругу) поехала на дачу и там ее обнаружила. Сообщила нам в профком. Мы уже организовали транспорт, отвезли в морг, купили гроб, а потом привезли уже сюда. Сегодня, в час дня намечен вынос тела. Мы все организовали. Вывесили на главной проходной объявление, в газетах – «Городская жизнь» и заводской малотиражке тоже. Валентина Ивановна была старейшим работником завода и ее многие знали. Документы на похороны у меня. Могилу ребята уже копают. От завода выделили грузовик и автобус. К выносу прибудут, привезут коллег по работе и знакомых, а после рабочего дня люди еще подойдут на поминки.

Помолчав, представилась:

– Меня зовут Анастасия Александровна. Я от профкома занимаюсь похоронами Вашей мамы. Держитесь, Андрей! Примите наше соболезнования. Валентина Ивановна была достойным человеком, хорошим, надежным работником и пользовалась заслуженным авторитетом в коллективе. Нам всем очень жаль, что так произошло.

Коснулась моей руки и отошла. Ко мне стали подходить другие женщины, что-то говорить, сочувствовать, но я их уже не слышал.

«Мама! Когда случилась беда, рядом с тобой никого не оказалось! Никто сразу не спохватился, хотя наверняка тебя можно было спасти, вмешайся врачи вовремя, а ты лежала всю ночь одна на своих любимых грядах», – мысленно сокрушаюсь. В глазах было сухо, но в горле вновь появился комок и болезненно тянуло внизу живота.

Мама никогда не жалела себя на даче. Начинала ездить туда, когда еще не сошел снег. Почти ежедневно проводила на даче все свое свободное время после работы и в выходные, а когда папа умер и возить ее стало некому, то уезжала к своему любимому саду на одном из первых автобусов и возвращалась на последнем. Хвасталась: «Я редис, зеленый лук, клубнику и огурцы раньше всех начинаю собирать! Многие не верят», – и смеялась довольная.

– Андрюша! Пойдем, дорогой ко мне, попьем чаю и поговорим. Отдохнешь с друзьями хоть немного с дороги. Вы голодные небось, вот и покормлю. Вон сколько добирались! – рядом послышался сочувственный голос тети Маши.

Еще раз взглянул в родное лицо и кивнул головой. Стоять на одной ноге, хоть с опорой на костыли было утомительно. Развернулся, чтобы идти с тетей Машей, но меня вновь перехватила профсоюзная активистка:

– Андрей! Вы на машине? Надо бы съездить в Горторг и привезти для поминок водку с продуктами.

Разыскиваю глазами своих ребят и увидел только Олега у дверей с нашим багажом и свертком Вадима. Заметил, что парень чувствует себя неловко среди незнакомых людей и от безрадостной обстановки.

– Настька! – возмутилась соседка, – Дай ребятам отдохнуть хоть немного с дороги и перекусить. Неужели на заводе машины не нашлось?

– Да вызвали «Волгу» куда-то, – оправдалась Анастасия Александровна.

Кивнул вопросительно Олегу. Тот без слов понял вопрос:

– Вадим ушел спать в машину и просил разбудить, если понадобится. Вот он передал продукты для похорон, – протянул громоздкий сверток женщинам.

– Вот видишь! – с чувством собственной правоты заявила соседка активистке.

– Через полчаса машина будет в Вашем распоряжении, – обрадовал Анастасию Александровну, соображая: «Сначала надо решить все дела, а отоспимся потом!»

У себя на кухне тетя Маша пока Олег отмывался с дороги в ванной, вполголоса сообщила мне:

– Я, когда наводила у вас в квартире порядок, нашла у Вали в кровати кошелек с семистами с лишним рублей и на всякий случай прибрала вместе со всеми документами из вашего серванта. Тебе сейчас отдать или потом заберешь?

– Потом, – отмахнулся вспоминая, что мама бережливо относилась к деньгам и часто хранила кошелек в своей постели.

«На маминой сберкнижке тоже должны быть какие-то деньги», – предположил. Мама как-то признавалась, что ей на жизнь одной денег хватает с продажи излишков дачного урожая. «Когда по закону получу доступ к унаследованным сбережениям, то надо будет срочно перевести все мамины и свои деньги в доллары, пока рубль дорогой и не обесценился!» – появилась неожиданная мысль. «Опять третий глаз?» – предположил удивленно.

Вспомнилось – когда пошли полноценные урожаи с дачи, мама впервые вышла в выходной день на городской рынок торговать излишками. Вернулась оттуда испуганная и смущенная. Испугали ее пьяные мужики, которые стали прицениваться к ее товару, а заодно оказывать знаки внимания симпатичной женщине. Чтобы отделаться от них ей пришлось отдать часть овощей и фруктов бесплатно, а смутили ее коллеги по работе, которые увидели инженера-конструктора, торгующую овощами на рынке. Отец категорически отказался стоять с ней рядом, и я был против ее затеи с торговлей, однако она упорно продолжила сбывать продукты на рынке, привыкла и торговля вошла в ее обыденную жизнь.

Никогда не понимал причин этой дачной страсти. Сначала бороться за урожай, а потом – с урожаем. Пытался выяснить причины этого фанатичного увлечения, но получил какой-то невнятный ответ. Наверное, так же страстный охотник, рыбак или филателист не сможет логично объяснить причины своей увлеченности.

– Может, выпьешь? Легче станет, – предложила тетя Маша, участливо заглядывая в лицо. – И я выпью с тобой за помин души хорошего человека, – добавила, разливая светло-коричневую жидкость по рюмкам. – Настояно на орешках, – объяснила необычный цвет самогона.

– Царствие ей небесное! – подняла свою емкость. – Крепкая! – предупредила.

Сомневаюсь, что спиртное облегчит горечь утраты, но кивнул. Выцедил рюмку самогона и почувствовал лишь горечь во рту и жар в пищеводе.

– Спасибо вам, тетя Маша, за помощь и участие. Покормите, пожалуйста Олега, – кивнул на появившегося из ванной медбрата, – а я кушать не хочу, нет аппетита. Пойду, пожалуй, побреюсь, – пощупал подборок, – и надо бы переодеться в форму, – посмотрел со значением на напарника.

– Заодно повязки осмотрим, укол сделаю и таблетки надо бы принять те, что врач прописал, – добавил тот и отправился из квартиры за формой.

– Хорошо, хорошо! Делайте все, что вам нужно, – забормотала хозяйка, вытирая слезы и направилась к плите.

После туалетных процедур уединились с Олегом в другой комнате.

– Чего-нибудь беспокоит? – поинтересовался медик, раскладывая на столе медицинские принадлежности.

– В животе тянет и дергает, – признался.

– Снимай штаны и повернись. Сейчас должно полегчать, – пробормотал он, выпуская воздух из шприца.

С трудом стягиваю спортивки. Самая болезненная процедура, так как приходится глубоко наклоняться, чтобы освободить больную ногу из правой штанины. Также и с одеванием. Олегу пришлось помогать мне. Бинты держались хорошо и перевязку решили сделать вечером.