Сергей Савелов - Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов

Стали встречаться. Она оказалась довольно практичной по натуре. Подарки принимала без ложной скромности, а когда дело дошло до постели, то показала раскрепощенность и фантазию. Я был в восторге от своей новой подружки. Красивая, яркая блондинка, всегда со вкусом модно одетая, без комплексов в постели, не скорбная умом и в то же время практичная в жизненных вопросах. Казалось, у нее не было недостатков.

Когда у нас дошло до серьезных отношений, то Светка отшила всех прежних своих поклонников и о прошлом старалась не говорить и не вспоминать. С радостью шла на свидания и не скрываясь проявляла свою симпатию ко мне. С удовольствием дарил подарки – часики, колечки, цепочки или понравившиеся ей женские вещи и наслаждался, замечая радость в ее глазах при виде очередной вещицы. Тогда мог себе позволить, не задумываясь тратить деньги на свою избранницу. В период службы в удаленном районе получал достаточно много с дальневосточными надбавками, а также за классность и выслугу лет. Тогда мой месячный доход значительно превышал совместный родительский и ежемесячно откладывал от сотни рублей и выше на отпуск, а на эти накопления с отпускными мог полтора месяца шиковать и жить на широкую ногу ни в чем себе и подруге не отказывая.

В гарнизоне того времени был не только широкий выбор вин, но и хорошее снабжение импортной и модной одеждой. Друзья могли привезти под заказ джинсы, батники и стильную обувь, поэтому в отпуске я выделялся своим внешним видом среди окружающих провинциалов.

Многие знакомые признавали нас идеальной парой. Оба красивые, высокие, стройные, модно одетые и веселые. Нам нравилось проводить время вдвоем и с друзьями. Часто шутили и смеялись, легко понимая друг друга.

При прощании по окончании моего отпуска Светка еле сдерживала слезы, а потом часто переписывались.

В следующем отпуске поженились. Расписали нас быстро, через несколько дней после подачи заявления, как военнослужащего. Еще год мы жили раздельно, пока ждал своей квартиры в гарнизоне.

Светка легко вписалась в круг моих друзей-офицеров, их жен и завела новых подруг. Только при совместной жизни у нее проявились некоторые недостатки, как жены и хозяйки. Готовила она замечательно. По ее словам – научилась у бабушки, однако зачастую приходя на обед или возвращаясь поздно вечером со службы, в доме могло не оказаться хлеба, соли и прочих мелочей. Моя молодая жена к тому же патологически не могла планировать наш семейный бюджет. На мой вопрос:

– Где деньги, «Зин»? До получки еще неделя, а в доме не копейки!

– А я плащик прикупила, ты же мне тогда разрешил. Не помнишь что-ли? Я тебе его еще не показывала. Прелестно, правда? – хлопала невинными глазами, примеряя при мне обновку.

Помнил смутно что-то, но о цене разговора не было точно. Эту проблему решил, не выкладывая ежемесячное денежное довольствие полностью.

Конечно, как и большинство мужчин я считал, что вести хозяйство и следить за расходом денежных средств должна жена и при этом я ориентировался на отношения в семье родителей.

Но главное – Светка не хотела заводить детей, пока мы живем в этом отдаленном гарнизоне, считая нашу жизнь здесь временной, а в одном серьезном разговоре призналась, что мечтает о жизни в крупном городе, нормальной работе для себя, высоком звании и должности мужа (то есть меня). Она не хотела понимать, что у меня нет «волосатой лапы», которая может способствовать продвижению по службе или переводу в более цивилизованное место, а для нее примером являлась старшая сестра, которая тоже была замужем за офицером. Те жили в областном центре, а муж сестры служил в военкомате с нормальным восьмичасовым рабочим днем, без ночных звонков, тревог, командировок, учений, лагерей на месяц и прочего.

К этому времени мама была одна, и я стал задумываться о смене военного округа, случай вскоре подвернулся и вызвался кандидатом в Афганистан. В обязательный перед командировкой очередной отпуск Светка поехала со мной и наотрез отказалась возвращаться на Дальний Восток и жить одной в нашей квартире, пока я выполняю интернациональный долг. Квартиру перед отъездом сдал, а немногочисленную мебель раздал или продал.

В части получил справку о сданной квартире, а в Горисполкоме своего города -Обязательство о выделении жилья моей семье по срочной очереди. «Похоже, это Обязательство уже не понадобится!» – предположил.

Мои воспоминания прервала остановка у родительского дома. Предстояло еще высидеть поминки. Возле подъезда на лавочке сидели и выпивали поселковые ребята и мужики. Верховодил в компании мамин сосед по подъезду Вовка Гром. Тридцатилетний детина, весом за сто килограммов и ростом под сто девяносто был заводилой местных любителей спиртного. В брежневские времена при доступности дешевого алкоголя все свободное время проводил возле поселкового магазина, стреляя у прохожих копейки на очередную бутылку в компании таких же. Повзрослев, копейки сшибать перестал, да и вино с водкой стали в дефиците, но любви к спиртному не утратил. Всегда появлялся в местах, где можно добыть водки – на свадьбах и похоронах. Наверняка прогнал старух с их обычного наблюдательного пункта, а водку выпросили с поминок. Он ненавидел сплетниц у подъезда и, приближаясь к дому уже метров с пятидесяти начинал орать:

– Если я подойду к подъезду, и хоть одна старая бл…дь еще будет сидеть, то … (тут были варианты). Старухи в панике покидали насиженное место, и он спокойно заходил в подъезд.

Вовка поднялся мне навстречу, протягивая руку для рукопожатия:

– Андрюха! Прими мои самые искренние …. Ты, это …. Держись. Если что, то можешь на меня всегда ….

– Спасибо Володя, – пожал ему руку, – Здорово, мужики! – кивнул остальным. – Поднимитесь, помянем? – мотнул головой в сторону подъезда.

– Не. Пусть уж там коллеги, знакомые и бабы поминают, да и тетя Валя меня не особо жаловала, – отказался. – Мы уж лучше здесь выпьем за хорошего человека. Не вынесешь? – поинтересовался на всякий случай.

– Какой из меня несун? – пристукнул костылем. – Пойдем со мной, скажу, вынесут, – развернулся к подъезду.

Гром пошел следом.

– Вижу, досталось тебе. Где служишь? – пробасил в спину.

– В армии, – ответил.

Не тот Вовка человек, чтобы с ним откровенничать, хотя в подлости или непорядочности замечен не был.

– Андрюха! Хотел тебе сказать …. Ты сегодня шел …. Твоя жена …. Я сам видел и другие говорили …. Она …, – спотыкаясь на каждой фразе, попытался сообщить мне то, что уже известно.

– Не надо Володя! Я все знаю. Сам виноват. Мы уже разводимся, – пришел ему на помощь.

Он громко выдохнул с облегчением или возмущением: