Макс Строгов - Противостояние. Армагеддон

– Мы хотим видеть вашего руководителя, Сучева Альберта Семеновича. Только не говорите, что его нет на месте. Мы знаем, что он есть. А мы – дольщики дома, строящегося по улице Вересаевской.

Охрана пришла в замешательство от такого уверенного напора, и принялась куда-то звонить. Затем старший охраны сказал:

– Сейчас подойдет заместитель Альберта Семеновича и вы с ним поговорите.

Ждать пришлось долго. Наконец откуда-то сверху спустился на лифте сравнительно молодой красномордый полный мужчина, похожий на того Гайдара, который пытался вылечить страну шоковой терапией. За ним гуськом подтянулись четверо человек характерной бойцовской внешности.

– Я – Ракицкий Евгений Моисеевич. Что вам угодно, господа?

Сильным голосом спросил Евгений Моисеевич. В отличие от Гайдара, это был крепкий орешек.

Выслушав спокойно Петра Николаевича, предводителя дольщиков, он сказал:

– К строительной фирме "Жилкомстрой" ни наш холдинг, в целом, ни Альберт Семенович, в частности, никакого отношения не имеют. Вы обратились не по адресу. И еще, господа, если кто хочет говорить со мной, то прошу представляться. Я же представился. И вы – не пещерные люди.

– Я – Бражников Петр Николаевич. А вот копия официального документа, свидетельствующего, что след от фирмы "Жилкомстрой" ведет сюда. Оригинал документа у нас.

Протянутый документ перехватил один из охранников и отдал Евгению Моисеевичу. Тот не глядя и не поворачиваясь, передал его стоящему чуть сзади крепкому мужчине, коротко подстриженному, лет пятидесяти, в сером костюме, глядевшему исподлобья на все происходящее.

– Я повторять не буду! Сказано все предельно понятно. Не так ли?

Это "не так ли" разозлило Илью Ивановича. Он протолкнулся вперед и сказал:

– Сейчас не девяностые годы и не двухтысячные. Это у вас не пройдет!

– Вы кто? – прервал его Евгений Моисеевич.

– Я – Муромский Илья Иванович, тоже дольщик. И заявляю, что мы пришли не просить, а предупредить, что с этим и другими документами мы идем в прокуратуру. Юридические консультации проведены. Вы – не в выигрышном положении.

Смятение пробежало по лицу Евгения Моисеевича. Не говоря ни слова, он повернулся и быстрым шагом направился к лифтам. Остальные потянулись за ним.

Выйдя на улицу на пронизывающий, почти зимний ветер, Илья Иванович попридержал Бражникова и тихо сказал ему:

– Не нравится мне, Петр Николаевич, что мы представились и нас незаметно фотографировали эти типы, пришедшие с Евгением Моисеевичем.

– Наше дело, Илья, правое! Мы должны победить. Нам бояться нечего.

– Ну-ну, – протянул в ответ Илья Иванович, чувствуя, как его спецназовское чутье бьет тревогу.

2

Через два дня в послеобеденное время, когда Илья Иванович был на работе, ему позвонил Вячеслав, тоже дольщик. Он, как имеющий юридическое образование, готовил документы в прокуратуру, суд и другие инстанции.

Срывающимся голосом Вячеслав рассказал Илье Ивановичу, что сегодня утром в парковом пруду нашли мертвого Петра Николаевича. Воды в пруду было меньше, чем по колено. Готовясь к зиме, городская служба частично пруд осушила, оставив немного воды под каток. Труп прохожие увидели сразу. Он лежал в воде лицом вниз, спина была видна.

Помолчав в трубку, не дождавшись реакции Муромского, Вячеслав добавил убитым голосом:

– Я больше нашим новостроем не занимаюсь. Гори он огнем.

Илья Иванович позвонил участковому района, который посещал занятия по рукопашному бою, проводимые Муромским. Директор Охранного агентства, заинтересованный в получении заказов от жителей на установку охранной сигнализации с подачи участкового, естественно, разрешил. Капитан полиции Вадим Васильев, преданный поклонник Муромского, вначале извинялся, мол, не телефонный разговор, потом все же сказал:

– Следов насильственной смерти нет. Криминалисты говорят, что похоже на несчастный случай. Сейчас проводят медэкспертизу. Может у него был сердечный приступ. Но вот что не ясно. Куда делась собачка, которую он вчера вечером выгуливал?

Поблагодарив Вадима, Илья Иванович в задумчивости положил трубку. Долго глядел в окно на голые качающиеся под стылым ветром деревья, испуганные, казалось, как и вся природа, надвигающейся зимой. Думал: "Нет, это не несчастный случай. Из этого следуют, как минимум, два вывода. Первый: новой квартиры ему не видать. Эти негодяи убивают не для того, чтобы потом предоставлять квартиры дольщикам. И второй: ему и его семье грозит опасность. Что делать?"

Так он сидел долго, постукивая тупым концом карандаша по развернутой на столе схеме новой сторожевой системы для коттеджей и дач. Ничего не придумав, собрался и пошел вниз в спортзал на тренировку.

Домой Илья Иванович поехал пораньше. После телефонного разговора с Вадимом он не виделся. Тот не пришел на тренировку. Новой информации не было. Да и нужна ли она? Все ясно. Сделают вывод: несчастный случай. И спокойно закроют дело, никому ведь сложности не нужны.

В голове с той самой минуты, когда о случившемся ему сообщил Вячеслав, стучал молоточек страха за родителей. Везти их было некуда. Ни родственников, ни достаточно близких людей с соответствующей жилплощадью у него не было. Светка, скромный библиотекарь, с которой он встречался, жила в маленькой комнатке старой коммунальной квартиры. С другой стороны, этим волкам что стоит вычислить его родственников и знакомых, если обнаружат, что его родители внезапно исчезли?

К своему дому он подъезжать не стал, оставив старенькую "Ауди", в соседнем дворе, где до этого никогда не ставил. Уже стемнело. К дому подошел не как обычно, а с другой стороны. Когда он шел вдоль дома к своему подъезду, увидел, как навстречу едет машина с выключенными фарами. Муромский оглянулся. Похожая машина шла и сзади.

В голове взорвалось: "Опасность! Действуй!"

Справа сплошной стеной росли высокие кусты, отделяющие сквер, слева – чахлые голые деревца и стена дома. Вдруг взревел двигатель, зажглись фары, и задняя машина резко ускорилась. Он рванул вперед. С разбега прыгнул ногами вперед прямо в лобовое стекло той, что надвигалась спереди, туда где предполагалось быть водителю. Стекло, точнее уже мелкие кусочки, скрепленные пленкой, влетели в кабину. Машина резко затормозила. Водитель, впав в ступор, не пригнулся, и от сильнейшего удара ногой в лицо у него сломалась шея. Остальные двое, сидевшие в этой машине, выскочили в правые двери. Один из них сразу побежал в обратную сторону, если смотреть по ходу машины, другой же растерялся и в замешательстве бросился к стене дома, где его и настиг соскочивший с капота Муромский.

Вторая машина остановилась, освещая фарами происходящее впереди нее. Три человека, выскочив из нее, начали стрелять. Илья Иванович сходу сбил бандита и, прижав коленом к земле, свернул ему шею. Затем упал на спину, перевернул мертвеца на себя, нащупал у него в боковом кармане куртки пистолет, выхватил и начал стрелять, прикрываясь трупом. Стрелял Муромский так, как положено стрелять "чистильщику". Пятью выстрелами он уложил всех трех бандитов. Двое не подавали признаков жизни, третий пытался подползти обратно к машине. Она же газанула и задом помчалась прочь, виляя и задевая кусты, оставив раненого бандита на произвол судьбы.