Максим Михайлов - Право на месть

Осипенко с опаской следил за тем, как из распахнувшейся двери теплушки на бетон рампы один за другим спрыгивают военные в непривычном украинском камуфляже. Старший моложавый широкоплечий подполковник вразвалочку подошел к застывшему дежурному и небрежно козырнув представился:

– Подполковник Померанец, Сбройные Силы Украины. Сопровождаю ракеты для испытаний.

– Подполковник Осипенко, – тоже бросив ладонь к козырьку отрекомендовался дежурный и зачем-то добавил, вызвав невольную улыбку украинца: – Вооруженные Силы Российской Федерации.

– Слушай, – Померанец сразу же уверенно перешел к неформальному общению, показывая, что все международные сантименты закончены. – Тебя как зовут?

– С-сергей… – огорошено протянул дежурный, в это время напряженно размышлявший, что же ему теперь делать со свалившимися нежданно-негаданно на голову иностранцами.

– Меня, Паша, – Крепкая сухая ладонь на секунду сжала вялую руку дежурного.

– О-очень приятно, – проблеял первое что пришло в голову и более-менее подходило к случаю Осипенко, все еще силившийся найти какую-то правильную линию поведения.

– Взаимно, – отрубил Померанец. – Короче, Серега, это жопа! Мы одиннадцатый день в дороге. Намотались на перекладных по самое немогу. У меня там четыре контрабаса, и начкар – молодой лейтеха.

Украинский подполковник мотнул головой в сторону сгрудившихся у открытой теплушки вояк. Дежурный невольно тоже проследил за его взглядом. Надо сказать, что по виду приезжих вполне можно было поверить, что они одиннадцать дней не выбирались из товарного вагона. Форма казалась обтрепанной, мятой и даже на вид грязной, лица и руки были прокопченными въевшейся гарью от буржуйки, а отросшие волосы свисали на лбы слипшимися неопрятными сосульками.

– Короче, Серега! – энергично вернул к себе внимание дежурного украинец. – Нужна баня, нормальные койки и, если есть возможность, путевая жратва. А то столько времени на одном сухпае сидим, что уже кишки друг за дружку заворачиваются.

– А как же это… Ну ракеты… – сделал последнюю попытку отпихнуться от свалившихся на него неплановых проблем дежурный.

– Летела ракета, упала в болото. Какая зарплата, такая работа! – неожиданно изрек давнюю полигоновскую шутку Померанец, расплываясь в улыбке. – Чего, сдать под охрану некому?

Дежурный виновато развел руками, ему понятное дело не улыбалось принимать под охрану чужих «птичек». Мало ли, отвечай потом…

– Понятно, – сплюнул в сторону украинский подполковник. – Ладно, херня. Сейчас своих выставлю, поохраняют поочереди. Небось не помрут дармоеды. Давай так – мои контрабасы ночь пополам ломают. Но остальным ты уж организуй нормальную встречу. Мы же гости как-никак…

– Гости, это понятное дело, – обреченно вздохнул дежурный. – Только вы все же иностранцы. Режимный объект и все такое, сам понимаешь…

– Чего? Это с каких пор хохлы с кацапами иностранцами стали?! – вполне натурально возмутился Померанец. – Я между прочим самый натуральный русский, хоть и кокарда с «вилкой» на шапке. А ты, чуется мне по фамилии, как раз наоборот, хохол с «орлом-мутантом». Так, нет?

– Ну…

– Баранки гну! Ты чего, брат, совсем поляну не стрижешь? Мы же не фрицы тебе какие и не юсовцы. Такие же как и ты вояки. Я, если хочешь знать, до девяносто первого года тоже на испытательном полигоне служил. В Казахстане…

– А где в Казахстане? – тут же оживился дежурный.

Мир испытателей-ракетчиков тесен, всегда найдутся общие знакомые, одни и те же места службы.

– На Эмбе, где же еще войсковая ПВО испытывалась?! – вновь блеснул металлическими коронками Померанец.

– Правда? А когда служил…ли?

Украинский подполковник выглядел ощутимо старше дежурного по возрасту и Осипенко никак не мог решить стоит ли обращаться к нему на «вы», или все же сойдет им же самим предложенное демократичное «ты».

– Ты, брат, со мной во множественном числе не разговаривай. Не люблю, – тут же разрешил его сомнения неожиданно оказавшийся русским хохол. – А служил я там еще при Союзе, до всего этого блядства, что дерьмократы наворотили…

– Может, помните Добронравова, Никитского? – робко поинтересовался дежурный.

– А то, помню конечно! Отличные ребята! Но давай воспоминания потом, смотри, мои орлы уже совсем крылья скукожили, принимай гостей, а за столом все и обсудим.

– Да, конечно, – просиял дежурный. – Сейчас все организуем. В столовой чего пожевать всегда найдется, повара у нас все равно на суточном дежурстве, так что приготовят. Баню не обещаю, но душ с горячей водой найдем. Койки, уж извините, только в казарме. Гостиницы у нас нет.

– Да хрен с ним, пусть будут в казарме. После нар и солдатская кровать – чудо! Сейчас своим очередность «фишки» определю и пойдем.

– Да Вы… То есть ты… – поспешно поправился увидев сдвинувшиеся брови подполковника дежурный. – Не спешите. Я пока пойду, распоряжусь, а ты со своими, потом подходи вон к тому зданию, там на первом этаже дежурка. Дальше я покажу что где.

– Что служили вместе? – панибратски поинтересовался у подполковника начкар, когда дежурный бегом сбежав с рампы зашагал скорым шагом к дежурке.

– Не вместе, просто на одном и том же полигоне. Оно и не удивительно, полигонов то не до фига, – думая о чем-то своем, отмахнулся Померанец.

– А-а… – понятливо протянул начкар. – А эти Добронравов и Никитский они кто?

– Понятия не имею… – и отвечая на невысказанный вопрос на лице начальника караула подполковник наставительно добавил: – Но скажи я ему об этом, остался бы ты без душа и горячей жратвы, понял, зелень?

– Ну Вы блин даете… – уважительно протянул молодой офицер.

Гром грянул утром. Командир орал на дежурного так, что тряслись приколоченные к стенам доски с документацией. Помощник благоразумно испарился еще издали заслышав грозовые раскаты командирского рыка, а посыльный сжавшись за массивным сейфом дышал через раз опасаясь выдать свое присутствие и отхватить долю начальственного гнева.

– Етитский вы папуас! – ревел командир, наливаясь изнутри свекольным соком бросившейся в лицо крови. – Это же иносранцы! Иносранцы, маму пополам!

Полковник захлебываясь слюной и дальше благополучно пропускал букву «т» в слове «иностранцы» превращая его в нечто фривольное и не совсем приличное. Но смешно от лезущих невольно в голову ассоциаций сегодня никому не было.

– Это какого же куя они у вас по режимному объекту расхаживают, как, извините, по Крещатику какому-нибудь?! А?! Вас, вас спрашиваю, наивное очарование! П… п… падший ангел, чтоб вам выстрючило! Давно с фээсбэшниками не беседовали?! Так я вам сейчас организую, или что?! Думаете командирская задница шире всех? А вот хер, вам! Тройной вперекладку!