Сергей Самаров - Человек без лица

– Что у тебя еще? – спросил Алимхан.

Кадыр дрожащей рукой вытащил из кармана трубку сотового телефона.

– Зачем тебе здесь эта трубка? – Алимхан продолжил допрос. – Здесь нет связи.

– В Грозном покупали, с Вали… Чтобы там разговаривать… – Голос начальника разведки звучал так, словно в языке у него множество мелких трещин, которые вибрируют при каждом слове. – Жалко было выбрасывать.

– Жалко было. Жадный, стало быть. Ты знал, что в Грозный попадешь не скоро. Или ты собирался вскоре туда попасть? Этот вопрос меня очень интересует.

– Просто… Просто – вещь красивая… Как игрушка… – Кадыр сам чувствовал, насколько неуверенно звучат его оправдания.

– Ладно… Любить красивые вещи не грешно… А это что за игрушка? – Алимхан взял со стола и показал пробитый ножом радиомаяк.

– Я не знаю, – Кадыр сделал удивленное лицо.

– Что это? – рявкнул Зелимхан.

– Не знаю… – Теперь уже голос начальника разведки зазвучал тверже. – Это не мое. В первый раз вижу.

– Это было вшито в подкладку того бушлата, что ты мне дал! – повысил голос Алимхан.

– Откуда я знаю, что там может быть…

– Ты, значит, не вшивал?

– Я, значит, не вшивал, – теперь уже и ответ прозвучал агрессивно.

Зелимхан смотрел то на брата, так быстро в себя пришедшего, и ставшего почти прежним Алимханом, то на Кадыра. Что-то во всей этой ситуации не нравилось Зелимхану, он чувствовал, что не нравится, как волк чувствует опасность, приближающуюся к нему со всех сторон, но не понимал, что именно, и откуда эта опасность идет.

– Пусть так, – внезапно согласился Алимхан. – Давай будем говорить с тобой, как с начальником разведки. Разведка и контрразведки – понятия близкие. Кто к бушлату доступ имел?

– Любой, кто в земляку войдет. Если бы я… Я бы бушлат не отдал. Это могло быть и давно.

– Это не могло быть давно. Сел бы аккумулятор. Кто в ближайшие дни прикасался к твоему бушлату?

Кадыр задумался на несколько секунд и после этого уверенно встал с колен.

– Толстяк Али. Я в город выходил, в куртке пошел, чтобы внимания не привлекать. Бушлат костром пропах. Прихожу, толстяк на моем бушлате спит.

– Кто это видел?

– Завгат.

– Оба убиты. И Завгат, и толстяк. Что тебе надо было в городе?

– Ничего… Просто – на людей посмотреть… На город…

– Допускаю, – согласился Алимхан. – Значит, толстяк Али… На кого он мог работать?

Кадыр пожал плечами.

– На федералов – едва ли.

– Почему?

– Он очень любил пленным головы отрезать. А федералы этого не любят.

– Тогда…

– Наверное, на Дуташева. Наверное, он и предупредил их. Мы обстреляли дом, но часть людей успела уйти раньше. Они на нас и напали в дороге.

– И убили своего агента.

– Если он поставил радиомаяк, он стал ненужным.

– Не верю…

– Но кто-то же их предупредил… Кто-то же знал, где мы пойдем…

– Это нетрудно вычислить. – Зелимхан посчитал, что и он должен хоть что-то сказать.

– Дуташеву такой радиомаяк совершенно ни к чему. Это или федералы, или Закария. Закария сам по национальности турок, и воюют у него почти одни наемники. Он может иметь доступ к какому-то спутнику. А Дуташев – нет.

Алимхан посмотрел на брата, спрашивая того взглядом, что делать с Кадыром.

– Иди, – сказал Зелимхан. – Я сам присмотрю за тобой.

– Подожди… – Алимхан вытащил из телефонной трубки sim-карту, а саму трубку отдал начальнику разведки. – Возьми свою игрушку, и забери sim-карту у Вали. Нас могут контролировать и по sim-картам.

– И отдайте ему оружие, – распорядился Зелимхан.

Полковник Согрин снова позвонил Мочилову, и доложил, что Кадыр, похоже, выкрутился из сложного положения, поскольку отпустили его с оружием.

– Тем не менее радиомаяк уже не функционирует. И телефоны Кадыра и Вали, мне вот сейчас докладывают, тоже не подают сигнала.

– Я не имею возможности спросить у Зелимхана, почему не работает радиомаяк, – холодно ответил Согрин.

Мочилов понял, что его раздражительность вовсе не к месту.

– Короче, так, Игорь Алексеевич… Басаргин ведет тебя по твоему номеру. Мы такой возможности не имеем. И вынуждены работать напрямую через Басаргина. Значит, твоя задача на данный момент остается прежней плюс к этому – никак не удаляться от Зелимхана. Контроль за передвижением его банды осуществляется только по твоему телефону, без подстраховки. Вернее, ты являешься единственной подстраховкой, а у тебя подстраховки нет. Следовательно, ни в какие сомнительные соприкосновения с противником не входить. Исключение может составлять только форс-мажорный случай, если придется выручать Алимхана. Понял?

– Что ж не понять. Контролируйте.

– Голос у тебя изменился, – сказал Зелимхан. – Не полностью, узнать можно, но изменился. Иногда интонации не те.

Алимхан пальцем показал два места у себя на горле.

– Вот они, операционные шрамы… У тебя такие же будут, и голос из-за них тоже изменится. И тоже не полностью. Первое время некоторые слова вообще произнести не сможешь.

– Больно это? – Зелимхан поморщился.

– Больно. А главное – долго. Неделю лежишь с забинтованным и заклеенным лицом, все чешется, и ничего увидеть не можешь. Не знаешь, где ты находишься и кто рядом с тобой. Психика начинает пошаливать. Но через это надо пройти.

– Честно говоря, мне собственное лицо нравится больше. Ты, вроде, посимпатичнее стал. Такие бабам больше нравятся. А мне свое лицо жалко.

– С чем-то расставаться всегда приходится.

– Ты быстро оживаешь, – сказал Зелимхан, и в глазах его опять промелькнуло подозрение. Он и сам этого, пожалуй, не хотел, но подозрительность давно стала его второй натурой. Алимхан и это заметил.

– Я стараюсь…

– Аллах поможет… И я помогу.

– А тебе еще одну операцию надо будет сделать.

– Какую? – не понял Зелимхан.

Алимхан показал на живот.

– Родимое пятно… Родимое пятно в форме кольца – я узнавал специально, практически не встречается. Науке известны только редкие отдельные случаи. А родимое пятно вокруг пупка – это единственная примета, по которой тебя могут опознать.

Это, наверное, мог знать только брат. Глаза Зелимхана потеплели.

– Федералы такую примету знать не могут.

– Мало ли что… Кто-то из родственников сболтнет… Лучше – убрать…

Зелимхан вздохнул. Но в этом вздохе было и облегчение. Такие подробности недоступны постороннему человеку. Но трудно, ой как трудно смириться с новой внешностью брата. А еще труднее смириться с предстоящим изменением своей внешности.

Доктор Смерть принял шифровку и запустил ее в распечатку.

Пришел Басаргин, услышал слабый шум принтера и сразу подошел к нему. Принял лист распечатки, начал читать.

– Откуда? – со своего места спросил Дым Дымыч Сохатый.