Сергей Самаров - Человек без лица

Сам Зелимхан вместе с Алимханом передвигался в середине колонны, со всех сторон окруженный охранниками-арабами. Алимхану после бессонной ночи и почти без отдыха после предыдущего перехода этот марш давался с трудом, но он сжимал зубы и шел. И несколько раз ловил на себе заинтересованные взгляды брата. Зелимхана беспокоил взгляд Алимхана. Временами этот взгляд становился совсем разумным и сосредоточенным, временами вдруг рассеивался, и в глазах появлялась растерянность, непонимание происходящего. Здесь, на марше, такое поведение еще допустимо. Но в бою рассеянность может стоить Алимхану жизни.

Кадыр с моджахедами разведывательного джамаата ушел далеко вперед, и уже прислал двух вестовых с докладом, что путь чист и можно не снижать темпа.

– Зелимхан Абдулович, привал делать будем? – поинтересовался начальник штаба в середине пути.

– Когда на место прибудем, тогда и отдохнут. И после боя привал. Для тех, кто в живых останется. А мертвым привал не нужен.

Зелимхан сам дышал тяжело, и ноги, после долгого отдыха отвыкшие от трудных маршей, слушались плохо. Но он превозмогал себя, и старался под обычным своим высокомерием скрыть усталость.

На позицию успели вовремя. И почти сразу подошел Кадыр, показал на противоположный склон ущелья, где из леса руками подавали сигналы люди в камуфляже.

– Подкрепление на позиции. Ждут нас.

– Понял.

Зелимхан осмотрелся. Оба склона не настолько крутые, чтобы по ним невозможно было подняться или спуститься. И заросли в разных местах по-разному. Один покрыт старыми деревьями и мелким кустарником, второй, куда главные силы вышли, скрывает только мелколесье и глубокий снег.

– Я осмотрел позицию впереди и позади тропы, – доложил Кадыр. – Позади, когда Закария пройдет, можно сделать завал. Последние джамааты зарыть. Впереди невозможно. Там лес и снега мало.

– А если деревья срубить? – спросил Алимхан. – Завал из деревьев.

– Засека? Времени нет. Не успеем. Закария на подходе. Да и не задержат их несколько деревьев.

– Пару пулеметов туда, – распорядился Зелимхан. – Чтобы никого из мешка не выпустить. Всем остальным – занять позицию! Вот им и отдых.

Спецназовцы заняли позицию на самой высокой в этом месте точке хребта. Сверху все видно хорошо. И даже минирование склона с целью создания лавины засекли и определили.

Согрин доложил по телефону диспозицию банды Зелимхана.

– Значит, Закарию он уничтожит.

– Нет сомнений.

– Тропа, где пулеметчики засели, широкая?

– Метра полтора… Но проход между отвесных стен. Узкий. Метра четыре. Там уже кто-то много раз ходил. И целыми группами. Наверное, из села в село. Здесь рядом.

– Навстречу Закарии довольно быстро идет Дуташев. Будет на месте, как высчитывает Басаргин, через час-полтора. Уложится Зелимхан за это время?

– Думаю, он постарается.

– Необходимо, чтобы Дуташев напал неожиданно. Если Зелимхан вышлет наблюдателей в ту сторону, их надо снять.

– Понял. Сделаем. Придется спуститься ниже. Здесь плохо видно ту сторону.

– Работай, Игорь Алексеевич. – Голос полковника Мочилова буднично прост, словно говорит он о вещах повседневных. – Как только Дуташев объявится, сообщай нам. Мы направляем к месту боя батальон. Парни уже сидят в вертолетах.

У полковника Согрина лицо тоже не хмурится от предстоящей задачи. Он в самом деле воспринимает эту работу за будничную. Привычка.

– Понял. Это все?

– Нет. Еще маленькое дополнение. Когда все закончится, на место прибудет еще один вертолет. Ты со своими должен его встретить и показать тело Зелимхана. Вертолет вылетает из Ханкалы после батальона по твоей команде. Увидишь, что дело идет к завершению, звони, мы передадим.

– Тело будут вывозить в Москву? – не понял Согрин.

– Нет. Рядом с Зелимханом положат еще одно тело. Настоящего Алимхана. Его привезут офицеры следственного управления ФСБ. Они же все происшедшее сфотографируют, чтобы выставить снимки в Интернете, и снимут у братьев отпечатки пальцев. Не спутай. Настоящий брат очень похож на нашего Алимхана. Если Зелимхан вдруг сумеет уйти, вертолет не сядет. Тогда «выводишь» нашего Алимхана, и на этом твоя миссия закончена. Командир батальона, что окружит побоище и организует ликвидацию уцелевших, знает о твоем присутствии. Выходишь на него, вылетаешь на базу вместе с батальоном.

– Понял, Юрий Петрович, мы сделаем.

Время в засаде всегда тянется втрое длиннее обычного. Но Зелимхан к такому давно привычный, и потому, если посмотреть со стороны, он совсем не нервничал, хотя горячая восточная кровь и заставляла его мысленно торопить события. Эмир давно взял за правило слова из Корана, в которых говорится о том, что сильный человек только тот, кто умеет управлять своими страстями, никому их не показывая. Правда, порой Зелимхан умышленно демонстрировал свою ярость, давая выход бушующей в нем энергии. Однако это было необходимо, чтобы держать людей в страхе. Ярости все боятся, и даже самые смелые перед ней жмурятся, отворачивая лицо. И сейчас страсть и нетерпение клокотали в груди, но Зелимхан держал себя в руках и никак не показывал своего состояния. И изредка на брата посматривал. Тот по-прежнему выглядел то полностью нормальным, то вдруг казался совершенно посторонним в этом мире войны человеком. Внешний вид, видимо, зависел от того, какие мысли приходили в его голову. Так сам Зелимхан, по крайней мере, понимал.

Вестовой с лицом, затуманенным паром дыхания, примчался из-за ровного ряда молодых елей. Бегом по сугробам несся. Еле отдышался. И глаза сияют, словно он невесту встречать приготовился:

– Идут! Через две минуты из-за поворота появятся.

Зелимхан взял автомат и перевел предохранитель на автоматический огонь. И периферийным зрением заметил, как это же самое сделал Алимхан.

– Если идут, мы встретим. Мы всегда хорошим гостям рады. – Зелимхан позволил себе оскалиться, изобразив улыбку.

– Какая большая толпа покойников. – Подполковник Сохно оценил маршевую колонну наемников Закарии. – Они привыкли по пескам бродить. По снегу им не очень нравится.

По большому счету, это была в самом деле толпа, и уж меньше всего она напоминала колонну готовых к активным действиям боевиков. Закария, должно быть, не ожидал, что его передвижение открыто и Зелимхан приготовился к встрече. И потому даже разведчики, обязательные при таком передвижении, шли всего метров на пятьдесят впереди, тяжело преодолевая зимний путь. И, случись что с разведчиками, основная группа узнала бы о происшествии не по звукам или по донесению, а визуально. И не имела бы времени на боевое перестроение.

– Кто он вообще такой, этот Закария? – поинтересовался Кордебалет.