Сергей Самаров - Дао воина

– «Друг», я «Весна»… – подал голос капитан Трошин. – Похоже, они для нас ту самую ловушку именно здесь ставят, на месте… С моей стороны хорошо видно. У них между двумя кустами четыре «МОН-50» и две «МОН-100» уложены. Не складированы, а именно уложены. В землю, в углубления.

– Мне тоже видно, – добавил «Робин», не отрываясь от прицела «винтореза».

– Я – «Друг»… – голос Клишина прозвучал уже строго. – Внимание всем «драконам»… Продолжаем наблюдение. Действовать только по моей команде. Соблюдать скрытый режим… Окружение завершено?

– Я – правый фланг, – доложил капитан Трошин. – Без бинокля вижу левый лежачим под боком у себя… Могу рукой дотянуться… Значит, уже не уйдут…

Время тянется медленно, как всегда бывает, когда ждешь. И пальцы, нетерпеливо замерев на спусковых крючках, чуть заметно подрагивают. В момент прицеливания палец обязательно должен быть расслаблен. Но в момент ожидания он напрягается против воли. И глаза от напряжения начинает слегка ломить. Бой уже начался, но он носит пока еще чисто эмоциональный характер.

Боевики поднялись от костра только через сорок минут. Лениво потягиваясь и разминая затекшие от долгого сидения ноги и спины… Эмир джамаата Сафар – высокий чеченец с тонкой талией, с видимым трудом приподняв перевязанную после ранения руку, посмотрел на часы и нервно сказал что-то человеку, сидящему рядом с полевой рацией. Похоже, колко упрекнул того… В ответ радист недовольно плечами передернул и что-то сказал. Высказались и остальные боевики. Они, похоже, обсуждали сложившуюся ситуацию… Должно быть, еще не поняли ее, а потому чувствовали себя неуверенно. В итоге, обменявшись мнениями, решили, кажется, подождать еще несколько минут. Сели снова… Радист с рацией заговорил резко, с недовольством, пытаясь пробить сквозь вязкий эфир связь, которая пробиваться не желала, несмотря на все его усилия… Были бы вокруг горы поскалистее, отсутствие связи было бы понятно. В скалистых горах со связью всегда напряженка. Но здесь горы небольшие, лесистые – в таких местах связь обычно осуществляется нормально. Однако, как оказывается, не всегда…

Боевики продолжают вяло разговаривать. Жалко, что бинокль и «оптика» снайперских винтовок приближают объект, но не приближают звук, хотя подполковник Клишин читал в журнале для специалистов по оружию, что американцы разрабатывают полицейскую снайперскую винтовку с дистанционным лазерным звукоснимателем, позволяющим слышать и разговоры. Вот бы сейчас такую сюда, в чеченские горы… Помогла бы основательно…

Ясно одно – боевики не могут понять, что происходит…

Но ситуацию прекрасно понимают те, кто наблюдает за ними.

Спецназовцы еще пару часов назад перехватили и на месте, скоростным методом, обычно не дающим сбоев, допросили разведчика-радиста джамаата, растянувшего антенну своей рации с дерева на дерево. Но рация не армейского образца, провод антенны для маскировки был поверх никеля выкрашен зеленой краской. А краска на проводе всегда держится плохо. И эта местами облупилась, в результате чего никель на солнце поблескивал. Это разведчика боевиков и выдало. А он уже и сам не устоял, когда ему предложили «побеседовать» – выдал своих собратьев. Еще сказал, что боевики должны заманить спецназовцев в ловушку дымом костра. Согласно замыслу эмира Сафара, спецназовцы не смогут не среагировать на такой дым в районе поиска. И пойдут на него… Для прямого столкновения у Сафара сил не хватает. Да и не любит эмир, как говорит его досье, прямых обоюдоопасных столкновений. Только позавчера в таком бою эти же спецназовцы прострелили ему руку, и он едва ушел с остатками своего джамаата. Сейчас Сафар задумал другое. И надеется воплотить задумку в жизнь. В момент снятия спецназа с места разведчик-радист должен подать сигнал. А он не подает. И боевики не знают, как им поступить. Ждать дальше у костра – опасно. Уйти – значит не выполнить поставленную задачу, сбежать с поля боя. За это могут и голову снять те, кто платит деньги…

Что должна представлять собой ловушка, разведчик-радист не знал. Если бы знал, сказал бы обязательно, в этом подполковник Клишин полностью уверен, потому что «развязывать языки» спецназовцы умеют в совершенстве. Пришлось гадать, а потом выяснять уже на месте, возле того самого костра, куда бойцы пожаловали раньше запланированного Сафаром времени. Настолько раньше, чтобы успеть самим подготовиться к бою и понять, что представляет собой ловушка.

Осталось, перед тем как начать действие, выяснить детали…

Прошло еще пять минут.

Эмир Сафар снова поднялся первым, морща лицо, словно только что разжевал лимон без сахара, поправил на руке тугую бинтовую повязку и посмотрел на часы. Еще один взгляд на радиста. Недовольный взгляд… И вот наконец эмир отдал команду. Выполнять ее начали сразу четверо – стали ворошить обгорелые поленья, раздвигая их явно с определенной целью. Что-то бросили в костер. Снайпер в прицел и командир в бинокль наблюдали за боевиками.

– Не пойму… Что там? Доложи, молодой человек, своему боевому командиру, которого глаза начинают подводить… Или оптика… Она тоже, сам понимаешь, не к каждому глазу подходит…

– Записная книжка… А-ага… По-моему, так…

Подполковник помолчал несколько секунд, всматриваясь в окуляры бинокля, стараясь подстроить их к своим глазам. Подстроил.

– Уговорил… Соглашусь, пожалуй… Книжка… Записная… И что дальше, скажи-ка мне, эмир Сафар?..

Эмир вопрос не услышал и потому ответить не спешил.

Книжка только и успела обгореть по краям, когда ее вытащили и сбили с нее огонь. И радовались при этом, как дети, рассматривая, как она выглядит. Посчитали, что затея удалась. Затем принялись затаптывать костер, поднимая при этом клубы дыма. Потом под прошлогоднюю лежалую листву быстро, привычно и аккуратно уложили провод, протянутый от кустов к потушенному кострищу, прикрепили к книжке. Книжку опять в костер и горелое полешко сверху на уголок будто из-за него книжка и не сгорела. Натюрморт… Находка для художника-баталиста…

Другой конец провода пока еще остался свободен. Он в руках у того, что ковырялся с запалом от УЗРГМ-2. Боевик улыбнулся довольный своей предстоящей работой, играя в героя, почесал запалом шрам на лице и начал крепить конец провода к запалу. Затем поднял руку, требуя внимания, поскольку совершал, по собственному понятию, «колдовские» действия. Другие боевики смотрели на него, но не отходили. Минер в самом деле считается в джамаате Сафара почти колдуном, и ему доверяют безоговорочно. Слава всего джамаата держится на действиях этого минера, специалиста по хитрым ловушкам, – это спецназовцы давно знают, и при случае предпочли бы его уничтожить раньше, чем самого эмира Сафара.