Сергей Самаров - Русский адат

Во дворе стоял вкопанный в землю стол и две скамейки рядом с ним. Там и уселись втроем: Алексей, дядя Леня и сын его Мишка, ровесник Алексея, здоровенный кудлатый парень со смешинкой в глазах, чем-то похожий на молодого разноцветного кота, что бегал по дому и никому не давался в руки, даже хозяевам, не говоря уже об Анастасии.

– Давно уже на пенсии, больше десяти лет…

– А что сам-то не приехал? Не до того, что ль?

– Мама болеет… Ей в неделю по два раза врача вызывать приходится… Оставить надолго не может… Но вообще-то обещал и сам наведаться…

– А Георгий-то как? Со здоровьем-то?… Он, чать, весь израненный из Афгана-то пришел?

– Да нет, что-то я не припомню за ним серьезных ранений… – возразил Алексей. – Несколько касательных только и было…

– А я вот, уж восемь лет как рак у меня нашли… Здоровее Мишки был, – дядя Леня глянул в Мишкину широченную физиономию. – Оперировали, химиотерапию назначили, я отказался… Спросил только, пить можно, сказали, хоть упейся… Вот восемь лет и упиваюсь… И ничего, скриплю, но терплю… А в этом году вот делянку мне не дали… Сушняк только с Мишкой валим… А сколько этого сушняка на зиму надо-то… Раньше всегда давали, как инвалиду, теперь леса частные стали, покупай, говорят… А что я на инвалидскую пенсию куплю…

Голос у дяди Лени тихий, шелестящий, и сам он выглядит спокойным и добродушным. И не верится, что это был когда-то крепкий мужик, на своего сына похожий. Только кисти рук не соответствовали размерам тела. Большие и сохранившие, кажется, свою природную, от земли, силу.

– А ты что с клюкой-то ходишь? Поломал, что ль?

– Ранение…

– Тоже военный?

– Старший лейтенант.

– Чечня?

– Рядом… Дагестан…

– Все одно… Гнали б их взашей из России… Пусть там друг с другом воюют… Людям дышать легче стало бы… – это прозвучало неожиданно зло и конкретно, как застоявшееся и наболевшее, хотя Алексей не понял, почему это может быть наболевшим здесь, в этой деревеньке, затерянной в русской глуши…

– К нам-то надолго? – спросил Мишка, поглядывая через штакетный забор куда-то в другой конец деревни.

– Что высматриваешь? – строго спросил отец.

– Машка Веселова прошла… Домой… Может, сбегать?

– Я-т те сбегаю… Раскатал губищу… Ты как, Алексей, насчет самогоночки? А то Мишка сгоняет… У Машки Веселовой самогонка, как слеза… Горит, как подожжешь… И внутри горит…

– Мне хватит… Я не большой, сознаюсь, любитель этого дела… А комбат наш вообще учил так: сколько влезет в тару, выливаешь и сразу выпиваешь… И больше ни-ни…

– Хороший, наверное, человек комбат…

– Хороший…

– Ну, и нам хватит… А то, как бывает, зарядим на неделю и дрова не вывезем… Мы с сынком сволочи такие… Ровно неделю, потом день отлежаться надо, и снова за работу… А коли работа-то, как сейчас, на середине висит, никак нельзя на неделю… Мы ж как пилим… На свой, как говорится, страх… Лесник у нас свояк… Сволочь, конечно, не разрешает, но поймает – все договоримся… Раньше как было, при Советской-то власти… Сушняк пилишь, вывозишь, значит, лес чистишь… Тебе еще за это платят… А сейчас и за сушняк с тебя дерут… А сами весь лес засрали, ни пройти, ни проехать… Все частное, мать их, и без хозяина… Только хапнуть хозяину нужно…

– К нам-то надолго? – повторил Мишка свой вопрос, а горящие глаза от другого конца деревни не отрывал.

– Дом купить хочу… – объяснил Алексей. – Вместо дачи… Отец просил, чтобы и он сюда приезжал, и мы на лето… Я-то уж как придется, если время выпадет свободное, а семью отправить можно… В городе-то дышать совсем нечем… А в Москве тем более…

– Присмотрел уже?

– Пока – нет… Я же только приехал, по деревне даже не прокатился, к вам сразу… Отцу хотелось бы на месте, где их дом стоял… Там живет кто-то?

– Так, кажись, только продали… – сказал дядя Леня. – Я позвоню, спрошу… Продавали, точно знаю… Не знаю, как сговорились… Дай бог, чтоб не продали козлу этому…

– А кто там в конкурентах? – поинтересовался Алексей.

– А-а… – махнул рукой дядя Леня. – Чтоб он сдох… А отец-то когда к нам намеревается?

Алексей понял, что о конкуренте дядя Леня разговаривать не желает и умышленно переходит на другую тему. И настаивать не стал.

– Мы устроимся, и он на денек заглянет… Он на подъем легкий… На машину сядет, через четыре часа здесь…

– Долго больно, четыре часа-то…

– Дорога плохая…

– Это – да, это только мне хоть на тракторе, хоть на «Запорожце», без разницы – в любую сторону света… Попробую как-нибудь для ради интереса на тракторе в Москву съездить…

– Не рекомендую… Угонят там… Там такую технику быстро угоняют…

Дядя Леня хохотнул.

– Мне от этого счастье только… Вот угонят, так пусть сами с ним и вошкаются… Гидравлика через день летит… Ну дак, пойдем в дом, что ль, позвоним…

Они пошли в дом, а навстречу попалась Анастасия, которая пыталась поймать злобного маленького песика. Песик убегал, и на бегу звонко отлаивался через лохматое плечо, и был очень счастлив, что нашелся человек, которому есть до его мелкой особы дело…

– Смотри, чтоб не укусил… – остановился Алексей на крыльце, когда дядя Леня с Мишкой в дом вошли. – Ты для него чужая…

– Пап, а у нас собака будет, когда дом купим? – подбежала Анастасия к нему.

– Тебе сразу и дом, и собаку…

Алексей оперся плечом о стену и слегка потряс ногой. Нога снова начала болеть, напоминая старшему лейтенанту, что он не совсем здоров.

– В деревне без собаки нельзя… Она будет дом и огород охранять…

– Так ты еще и огород сажать собралась?

– А как без огорода… Огурцы, помидоры… Все свое должно быть, чтоб не покупать…

– А работать там кто будет?

– Я и мама… А ты будешь ногу лечить…

– Уговорила… Ногу лечить надо…

– Счастье твое… – сказал дядя Леня, когда Алексей в дом вошел. – Не продал… Не сторговались… Он, конечно, многовато для наших мест просит… Но поговорить можно…

– И сколько просит? – спросила Людмила.

– Четыреста пятьдесят тысяч… Но четыреста дать можно… На четыреста он пойдет… Хотя это для наших мест тоже многовато… Потянете на такие деньги?

– Постараемся… – ответил Алексей.

– Тогда смотреть пойдем… Хозяин уже пошел…

– Идите, мы догоним… – сказала Людмила.

Алексей хотел машину открыть, чтобы доехать, но дядя Леня усмехнулся:

– Тут идти-то два с половиной шага…

На тросточку племянника он внимания старательно не обращал.

Шли не в обход, не по дороге, а по тропинке между кустов, срезая углы. Алексей, как ни старался вспомнить, полностью вспомнить место не мог и ориентировался только по отцовскому рисунку, запечатленному в памяти, и только большая и, вероятно, неимоверно старая липа отложилась в детской памяти, но раньше казалось, что она стояла почти рядом с двором деда, однако пройти пришлось еще метров пятьдесят за липу. Улица была односторонняя, окна домов смотрели за дорогу в поле, когда-то, видимо, паханое, но давно уже и прочно заросшее сорняками. Вот поле это Алексей помнил хорошо. В памяти что-то голубое отложилось. Кажется, здесь лен сеяли… Когда-то кругом в здешних местах лен выращивали. Сейчас забыли, что это такое…