Сергей Самаров - Стрельба в невидимку

– Нет. Вторая ментовская бригада, что позже подъехала, надолго в квартире застряла. А потом привезли под охраной и жену Валентина. Очевидно, хотели проверить сохранность вещей после визита Гальцева.

– Хорошо. Твои дальнейшие действия?

– Дальше действовать будут Андрей со Славой. Сегодня ночью, чтобы никто не помешал. Слава откроет дверь, Андрей проверит компьютер. К тому времени, надеюсь, у меня будут данные от адвоката. Утром проверят человека из старой «жучки» – что ему там понадобилось. И тогда я уже смогу сделать выводы. Думаю, что сразу после обеда смогу все выложить. Если будут данные раньше, доложу раньше.

Хозяинов молчал пару минут. Наконец встал:

– Ладно. Завтра я вас жду. Расходы предвидятся?

– Вероятно… – уклончиво ответил Вениамин Вениаминович. – Они, сам же знаешь, возникают всегда неожиданно. Когда денег под рукой нет.

Хозяин достал из кармана бумажник и отсчитал пять стодолларовых банкнот.

– Смотри сам, как распорядиться. Итак, до завтра…

Гости вышли. И только после этого Хозяинов налил себе большую рюмку коньяка и выпил залпом, словно водку. И после этого нахмурился, чего не позволял себе при посторонних, и устало вытянул ноги.

– Рассказывай, что там у тебя нового? – встретил меня Лоскутков.

Я небрежно развалился на стуле у стены. Не люблю стулья перед столом. На них возникает ощущение допрашиваемого.

– Самое новое, новее не бывает – по дороге к тебе я обнаружил за собой «хвост», – содержательная пауза, чтобы дать ему осмыслить высказанное мной. – Неумело «ведут», дилетанты. Серая старенькая «Хонда» с правым рулем. Такие в нынешние времена только киностудии скупают, чтобы аварии снимать. Дай лист бумаги…

Лоскутков – всегда аккуратный, на столе у него ничего лишнего не бывает – достал из стола чистый лист, и я написал номер.

– Отнеси компьютерщикам, пусть проверят.

– Командир… – сказал майор чуть не презрительно.

Относить он не стал, просто набрал телефонный номер и запросил данные на владельца машины.

– Кстати, и по утреннему запросу тоже принесите. Мне просто некогда еще было зайти, – добавил, вспомнив.

– Как думаешь, откуда может появиться «хвост»? – поинтересовался я у профессионала.

– Я не знаю все твои дела. Тебе легче сообразить.

– До вчерашнего дня у меня вообще не было никаких дел. Без работы сидел. Предположить могу только одно – после сегодняшнего посещения квартиры Чанышева кому-то сильно не понравилась моя «фотокарточка». «Хвост», похоже, приклеился ко мне около «Аргуса». Оперативно они сработали. И вычислили, и последить не забыли…

– Кто «они»?

– Те, кто нас у подъезда Чанышева наблюдал.

– С какой-то из тех двух машин? Мысли есть?

– Или с «мерса», или с «БМВ». Выбор невелик.

– Ты не сильно пугаешься? – майор позволил себе даже изобразить гримасу, отчего его худая физиономия вытянулась и стало похоже, что он на горячий чай с сахаром дует.

– Если бы испугался, то уже взял бы их в оборот и тебе в сыро-сине-тухло-копченом виде на серебряном подносе доставил. Только что это даст? Морды им набить и без задержания можно. Потому я и решил их «не заметить». Ведь какие-то действия они так и так предпримут. Тогда можно будет и реагировать.

– Рисковый ты парень!

Вот, мент злобный, всем недоволен.

– Сам дурак! – не остался я в долгу и достал из портфеля пачку сахара. – Чай бы хоть поставил.

– Володя! – крикнул Лоскутков через дверь в соседнюю комнату. – Поставь нам с майором чайку. А через пять минут, – повернувшись ко мне, он посмотрел на часы, – привезут подозреваемую в убийстве. Может быть, ты за это время что-то пожелаешь мне рассказать? Поделиться опытом и информацией…

Каюсь, знаю за собой грех – меня чаем не пои, дай поиздеваться над Лоскутковым.

– Я бы рассказал, но это может оказаться не так в действительности, как я думал. Сначала саму Саньку Чанышеву спрошу, а потом и ты все сам, надеюсь, поймешь.

– Садист… – сурово сказал Лоскутков и в упор выстрелил в меня взглядом.

В дверь постучали.

– Войдите.

Заглянул крутомордый прапорщик внутренних войск. Физиономия весьма устрашающая, словно специально его подбирали для пугания непугливых зэчек – со вкусом и старательно перебитый нос, угреватая кожа лица делали его чем-то похожим на генерала Лебедя. И количество звезд на погонах такое же. Козырнул и доложил. Голос тоже пропитой, как и у генерала.

– Подозреваемую привезли раньше времени, она с сопровождающими ждет в машине. – Просто прапорщик хотел убедиться, что майор уже на месте и освободился от других дел.

– Веди ее, господин генерал-лейтенант…

А у Лоскуткова тоже глаз наметанный. Сам же «генерал-лейтенант» к таким шуткам, похоже, привык и не удивился.

– Да, чуть не забыл… – смягчился я. Меня вообще легко купить юмором. – Я звонил по твоей просьбе майору Асафьеву.

И опять пауза, чтобы вызвать его заинтересованность, его встречный вопрос. Но упрямый, черт. Смотрит на меня, как безработный пролетарий на «нового русского». Ждет продолжения.

– Твой подопечный следователь капитан Панкратов – личность темная. Малообщительный. Несколько лет назад вернулся из командировки и застал жену в постели с мужиком. Избил обоих так, что попали в больницу. Тогда еле-еле дело замяли. С тех пор холост. Интересный факт?

– Психический сдвиг на почве женской подстилочности? Это вариант… – задумался майор.

Но додумать ему не дали. Ввели Саньку Чанышеву.

Мелкая, худющая, как изгрызенная щепка. Острота плеч видна даже через толстую кожаную куртку. И возраст, отмеченный в протоколе предварительного допроса, ей никак не дашь. Глаза больше всего остального лица и очень мутные. То ли от слез, то ли это остаточные явления от наркоты. Возможно, когда-то у нее и были красивые глаза. Взгляд измученный, хотя мне не показалось, что есть в этом взгляде следы ломки. А ломка у наркомана должна быть. Ладно бы еще новичок в этом деле. А она принимала «дурь» уже постоянно. Странно.

Я положил на стол включенный диктофон, чем вызвал недовольный взгляд мента. Но возражать он не стал.

Пока я рассматривал Саньку, Лоскутков начал заполнять вводные данные протокола. Она отвечала коротко и устало, равнодушная ко всему, ее окружающему. Словно допрашивали ее уже неоднократно и по многу раз в течение недели.

– Я не совсем понимаю, зачем вам захотелось в «зону»? – сказал майор не менее устало, чем она. Было в этом высказывании и осуждение, и равнодушие одновременно. Почти будничный тон, который настраивает на неторопливый разговор по душам. Я почувствовал умение майора правильно подойти к допросу. Ловкач…

Большие глаза раскрылись.

– Я должна пригласить на допрос своего адвоката?