Сергей Самаров - Супербомба

Судя по всему, он любил разговаривать и сам своим разговором наслаждался. Меня такие люди быстро утомляют, и я предпочел его вернуть ближе к земным делам, без диалектики.

– Нет, Генрих Юзефович, все контакты меня, судя по всему, интересовать не должны, поскольку времени мне отпущено мало. Или я с вашей помощью сумею вовремя выбрать нужные, или меня поймают и дело закончится безрезультатно. Не могу же я всю жизнь прятаться. Так что давайте вместе подумаем, что мы сможем рассмотреть как наиболее реальное.

Под окном прошелся, как часовой на посту, Владимир Викторович Сапожников. Мы с Генрихом Юзефовичем одновременно проводили коротко стриженный затылок глазами и снова друг на друга посмотрели.

– А по какому принципу я должен выбирать контакты Мамонова? – он словно бы радовался затруднительности моего ответа.

– Давайте по порядку начнем. Мне подсунули пистолет. Подсунуть его могли в течение половины рабочего дня. Это время, которое я отсутствовал в квартире – только четыре с половиной часа. Маленькое исследование из тех, что пока доступны мне, – опрос жителей дома, – показало, что у соседнего подъезда в этот промежуток времени останавливалась ментовская машина. К сожалению, я не имел возможности проверить, к кому в соседний подъезд приезжали менты и приезжали ли они именно в соседний подъезд. По поведению ментов во время обыска я имею полное право предположить, что они приезжали ко мне, зная, что меня на месте нет. А открыть дверь они могли бы без проблем, замок несложный. А потом, когда я появился, приехали и они. Уже на готовенькое. Возглавлял приехавших капитан Севастьянов из городского уголовного розыска. Это раз. Первое направление поиска. Идем дальше...

– Вы лично опрашивали жителей дома? – Генрих Юзефович поднял в удивлении густые брови.

– У меня слишком мало помощников, чтобы я мог кому-то поручить это дело.

– И вас не узнали?

– Разве трудно изменить внешность?..

Я прекрасно знал, что информацией о методах работы ГРУ вообще и спецназа ГРУ в частности простой обыватель, даже адвокат, не обладает. Даже офицер Российской армии, не имеющий отношения к военной разведке, знает об этом, как правило, не больше простого обывателя. И потому мог смело врать. И мне поверят. При этом вполне могу использовать даже принцип пропаганды Геббельса: «Ложь должна быть чудовищна, чтобы в нее поверили». Я солгал. Генрих Юзефович поверил. Это я по глазам увидел. Поверил и даже зауважал человека, который умело меняет свою внешность.

– Идем дальше, – предложил я, чтобы не зацикливаться только на капитане Севастьянове, поскольку, имея к ментовскому капитану некоторые серьезные вопросы, я не мог пока еще рассматривать его как подозреваемого. Чтобы иметь подозреваемого, мне необходимо было рассмотреть много вопросов и задерживаться при этом на каждом моменте нестандартного поведения многих людей. – Ментовская машина у соседнего подъезда вызывает у меня обоснованное подозрение, тем не менее она не является центром вселенной, вокруг которого все остальное вертится. Даже если учесть подозрительное поведение самих ментов во время обыска. Есть еще варианты. Там же, рядом с домом, в этот же промежуток времени видели посторонних кавказцев.

– А кавказцы есть и не посторонние? – Генрих Юзефович хотел точных формулировок.

– В том доме живет семья азербайджанцев. Но эти приезжали не к ним. Более того, одного из кавказцев окликнули из машины, и молодой человек двенадцати с половиной лет от роду запомнил имя – Алиахмет. Зная не понаслышке характер некоторых представителей кавказских народов, поскольку дважды бывал в командировках на Северном Кавказе, могу предположить, что они могли кардинальным образом решать какие-то вопросы с Мамоновым. Правда, подстава – слишком сложный для них вариант, обычно они применяют более лобовые решения, но я его тоже не отвергаю, поскольку они могли иметь консультантов с хорошим художественным воображением. Без консультантов в чужом городе трудно.

– Так-так, – Генрих Юзефович отстраненно смотрел в стену, и хорошо видно было, что названное мной имя заставило его задуматься.

Я продолжил:

– И третий вариант, последний из тех, что на данный момент меня интересуют, – я не хотел пока загружать его активнее, потому что сам мог бы, грубо говоря, «перебрать» в количестве набранных за такой небольшой промежуток времени сведений. Надо быть скромнее, как меня учили с детства родители. – Рядом с подъездом останавливалась машина с казахским номером. Казахский номер определил водитель-«дальнобойщик», житель того же подъезда. Вот три вопроса, которые интересуют меня в первую очередь. Менты, кавказцы и казахи. Итак, Генрих Юзефович, вы можете дать мне какую-то информацию по этим направлениям поиска?

– Могу, – не задумываясь, сразу ответил он. – По всем трем направлениям. В каждом направлении есть нити, за которые можно подергать, чтобы до чего-то добраться. Не знаю только, до чего эти нити помогут вам дотянуться, поскольку каждая из них достаточно опасна. Как показала действительность, они оказались опасными даже для Мамонова, казалось бы, вполне защищенного человека. Так что уж говорить о вас...

Это прозвучало серьезным предупреждением. Но меня такое предупреждение не смутило.

– Я слушаю.

Он подумал больше минуты.

– Начну с того, что представляет наименьшую опасность. С Копилки.

– С чего? – Я старательно сделал вид, что не понял, хотя уже был знаком с этой кличкой ментовского капитана.

– С кого. Копилка. Так за глаза все любовно зовут капитана Севастьянова. Вороватый, продажный, сам проявляет активность, чтобы продаться. Его даже покупать не надо. И на любую цену соглашается. Сколько ни дадут, он всему рад. Продает сведения не только о ментовских мероприятиях, которые могут кому-то стоить свободы, но и другие, что становятся ему известными в ходе следствия.

– Например.

– Например, о богатых людях и их планах.

– Грубо говоря, мент-«наводчик».

– Можно и так сказать.

История достаточно популярная, и меня этим было трудно удивить.

– Он имел основания «заказать» Мамонова? – пошел я напрямик.

– Кто знает, какие у него могли быть основания. Я могу только предположить. Скажем, такая ситуация. Мамонов использовал сведения от Севастьянова, а того начали прижимать по службе. И это только первый, навскидку высказанный вариант. И таких вариантов может быть множество. Ему должны были звание майора дать. Я так слышал. Если бы он быстро раскрыл убийство Мамонова, он бы уже сегодня погоны менял. Это другой вариант. Ради новых погон он мог бы любого подставить.

– Пистолет, – напомнил я. – Мне подбросили не какой-то случайный пистолет, а тот, из которого Мамонова застрелили. Следовательно, капитан Севастьянов должен иметь отношение к этому пистолету и к убийству. Впрочем, пистолет менты могли бы подобрать на месте убийства, но сразу не «засветить» его. Тогда Севастьянов мог и не иметь отношения к убийству.