Сергей Самаров - Супербомба

– Товарищ подполковник, вы мне обещали мобильник привезти.

– Да-да, – Владимир Викторович, уже было к калитке направившись, вернулся и протянул мне трубку.

– Вот спасибо. Без связи трудно.

Едва они уехали и шум двигателя стих вдали, я с новой трубки позвонил Вениамину и провел, как и договаривались, проверочный разговор. После этого осталось результата дождаться. И за это время осмыслить беседу с Генрихом Юзефовичем. Время у меня было, и я еще раз все тщательно проанализировал. И выводы получил соответствующие обстановке – мы в своем поиске на правильном пути.

Только после этого, уже с другой трубки, которую прослушивать не должны были, я позвонил капитану Рустаеву во второй раз и передал сведения, настояв, чтобы он временно, пока не прибыла «наружка» из Москвы, своими силами организовал все же слежение за ментовским капитаном. Чувство причастности капитана Севастьянова к событиям, ради которых и затевалась вся операция, не покидало меня. Я, конечно, списывал частично свои ощущения на личную неприязнь к Севастьянову, тем не менее факты тоже играли в моих ощущениях не последнюю роль. И особенно такой сильный факт, как пятьдесят тысяч долларов, если они действительно находились в распоряжении капитана Севастьянова. Сильно интересовал меня и пристрастный интерес к кошельку капитана со стороны Олега Юрьевича. Не к содержимому кошелька, а именно к самому кошельку. Здесь было что-то, но что именно – предстояло еще разобраться. А разобраться с этим можно было только с помощью или самого Севастьянова, или отставного подполковника Сапожникова, с которым, следовательно, стоило поработать плотнее.

Естественно, без согласования с оперативным штабом операции капитан Рустаев не мог начать действовать. И я еще не знал, каким будет решение оперативного штаба. Мне следовало в третий раз позвонить Рустаеву после возвращения Владимира Викторовича, чтобы выяснить ситуацию. Кстати, и новые возможные сведения передать. И я стал опять ждать.

Тихий звук культурного двигателя «Мицубиси Паджеро» раздался вскоре. Я снова не вышел в сад навстречу, и отставной подполковник вошел в домик после короткого стука. Я при его появлении, естественно, встал, как и полагается младшему по званию при появлении старшего по званию. Мое уважительное отношение, видимо, напоминало Владимиру Викторовичу ушедшие военные годы и нравилось ему. И потому он привычно махнул рукой, разрешая мне сесть, и сам на диване устроился, и ногу на ногу забросил.

– И как тебе наш юрист, который не слишком хочет быть нашим?

– Не хочет? – удивился я внешне, внутренне пытаясь и эту случайную информацию вложить в систему сведений, что мне уже удалось получить. – Мне показалось, он с удовольствием идет на контакт и готов к сотрудничеству. По крайней мере, ко мне он с открытой душой двигался и даже чуть-чуть подпрыгивал. Мне именно так показалось.

– Подпрыгивает он всегда, даже когда убегает, – походка такая. Что касается открытой души... Это к тебе. А в сторону Олега Юрьевича Генрих Юзефович двигаться упорно не желает. С самим Мамоной порой легче было сговориться. У нас сейчас присутствует некоторое столкновение коммерческих интересов – мелочь, но болезненная для самолюбия и, главное, создающая прецедент, и потому с ним трудно договориться. Иванов хоть и в стороне вроде бы стоит, а в действительности, как Олегу Юрьевичу кажется, заправляет в своей фирме всеми делами. Пока там все не утрясется после смерти Мамоны. Ладно, это дело постороннее. Давай вернемся к нашим делам. Что-то дельное он тебе подсказал?

– Я высказал свое мнение, он его поддержал. Обещал подобрать нужные сведения, – высказался я осторожно.

– Понял, – кивнул Владимир Викторович, принимая мою осторожность за естественное поведение. Человек военной разведки, военной разведкой воспитанный, он легко встраивался в подобную модель поведения и не видел в ней ничего выходящего из общепринятых норм. – Не настаиваю. А по моим вопросам?.. Удалось что-нибудь узнать?

Не убеждать же его активно, что его вопросы являются одновременно и моими вопросами, причем весьма актуальными. Однако небольшое совмещение интересов все же необходимо, поскольку надо предложить какое-то оправдание моим настоящим или даже будущим действиям, которые не могут остаться незамеченными, и даже моим вопросам, чтобы они не выглядели простым любопытством, совсем не свойственным людям нашей профессии. Кроме того, Сапожников и сам предупреждал, что наши интересы могут сойтись.

– Конечно. Только ситуация складывается таким образом, что ваши вопросы автоматически становятся моими, и мне хотелось бы наладить более тесное сотрудничество и в этом аспекте. По крайней мере, хотелось бы большего откровения. Что касается ментовского капитана, то я еще раньше, при первой встрече, говорил, что имею подозрение относительно «подставы», организованной ментами. Только не пойму, какой с вашей стороны может быть интерес к этому человеку, если он не касается нашего совместного интереса.

Отставной подполковник неопределенно плечами пожал, то ли не зная точного ответа, который может и не входить в сферу его профессиональных обязанностей, то ли не желая вводить меня в курс дела.

– Могу только грубо объяснить, навскидку. Я предполагаю, что Олег Юрьевич желает держать Севастьянова «на крючке». Это вполне в стиле Изотова. Он человек дальновидный и может что-то предпринимать просто на будущее. Если капитан прокололся где-то, это следует знать, чтобы позже применить с пользой для себя. Я с таким уже встречался. По крайней мере, твоего опасения любопытство Олега Юрьевича вызывать не должно.

Мне показалось, что Владимир Викторович откровенно говорил то, что ему казалось. Значит, Изот не держит его в курсе всех своих дел, и для контактов со мной выбрал именно Сапожникова только потому, что подполковнику спецназа ГРУ, пусть и отставному, легче контактировать со старшим лейтенантом спецназа ГРУ. В этом случае можно было бы предположить, что и сам Сапожников не все будет докладывать Олегу Юрьевичу, если в силу своего профессионализма сможет вникнуть в суть дела более глубоко, чем мне хотелось бы.

– Могу только сообщить, что Генрих Юзефович подтвердил тесные контакты покойного Мамонова и капитана Севастьянова. Севастьянов поставлял ему информацию и об акциях МВД, которые могут затронуть интересы фирмы Мамоны, и, в дополнение, о состоятельных людях, которыми Мамона интересовался в силу своих уголовных наклонностей, от которых, в отличие от Изотова, так и не отошел до последних дней. Короче говоря, он был платным информатором. Кроме того, Севастьянов нашел по просьбе Мамонова человека, которого искал Алиахмет Садоев. Но Садоев не пришел на встречу. Просто пропал куда-то.