Сергей Самаров - Убойная позиция

– Мины кончились... – сообщил Самурай. – Выходим к вам прямым курсом... Наше оружие и рюкзаки не забыли?

– Не забыли, товарищ капитан... – отозвался младший сержант Лаврентьев...

Первое, что сделали, оказавшись на недавней позиции, – это обезоружили семерых раненых. Впрочем, те и не собирались оказывать никакого сопротивления и сами, не дожидаясь действий спецназовцев, отложили оружие в сторону.

– У меня вообще складывается такое впечатление, что местные менты – самые мирные люди на свете, – сказал Самурай подполковнику Джабраилову.

Подполковник после боя был более серьезен и сосредоточен, нежели перед боем или во время него.

– Да, они такие... – сказал хмуро и отошел в сторону.

Самурай нагнулся, чтобы поднять автомат, пистолет и нож очередного раненого и из рук самого раненого вытащил мелкозернистый наждачный брусок. Видимо, не стреляя в противника, раненый мент нервы успокаивал, нож точил. Нож оказался очень острым. Пистолет «глок-17» был, конечно, не штатным оружием, потому вполне мог лечь не в основную кучу, а в большой карман «разгрузки» спецназовского капитана. Вовремя вспомнил обещание – подарить младшему сержанту Лаврентьеву пистолет, как уже подарил старшему сержанту Колоскову. Оба постоянно участвуют в боевых операциях. Оружие вполне может им сгодиться. А чтобы оно не ушло на сторону, в роте существовала система контроля со стороны командира взвода.

– Капитан... – донесся из наушника негромкий зов. – Хамидрашид...

Самурай обернулся. Подполковник Джабраилов отзывал его и эмира в сторону для какого-то разговора, который не должны были слышать другие.

Сели на камни, какой-то невиданной силой вдавленные в землю почти правильным кругом. Подполковник выключил свой «подснежник», протянул руку и выключил подснежник Хамидрашида. Самурай с собственной техникой сам справился.

– Вам не кажется, что мы в неприятную историю попали?.. – спросил Джабраилов.

– Мы в эти истории попадаем каждые два часа настоящей операции, – сказал Самурай.

– Я не шучу... Мы серьезно прокололись...

– Где? – поинтересовался Хамидрашид.

– С пленными... С ранеными... Они видели нас вместе – Хамидрашида и меня, и тебя, Самурай... А этого допустить было нельзя... Что теперь прикажете делать с ними? Расстрелять, как это делал Волкодав?

– А где сам Волкодав? – спросил эмир.

– У тебя за спиной, в пяти шагах лежит... Мина рядом взорвалась... Его сразу и похоронило... Наполовину в землю врыло...

Хамидрашид особого любопытства не проявил.

– И что делать будем, товарищ подполковник? – спросил Самурай, вытащил наждачный брусок, отобранный у раненого, и принялся точить свою лопатку. Этот процесс успокаивал капитана, наверное, точно так, как раненого успокаивало затачивание ножа. А главное, занятие позволяло не смотреть в глаза собеседникам. Очень не хотелось говорить на такую скользкую тему и смотреть собеседникам в глаза.

– Я для того и позвал вас, чтобы решить... – сказал Джабраилов.

– Я не совсем понимаю сложность положения... – сказал Хамидрашид. – Наверное, я просто не в курсе всех тонкостей...

– Ты не в курсе всех тонкостей... – сказал Самурай. – Основная тонкость такая... Операция вступает в завершающую фазу, и на этой фазе операцию нам следует провести предельно аккуратно и осторожно, чтобы никого не спугнуть. Нам необходимо вытащить на подготовленное для снайпера место основных действующих лиц. Чтобы этого добиться, следует провести небольшую, но красивую игру, в которой ты будешь главным действующим лицом и героем... Ты сейчас должен будешь позвонить подполковнику Тамирханову и сообщить ему, что группа Самурая большей частью перебила высланных против нее ментов и бойцов джамаата Дуташева, а остальных просто рассеяла по лесу на склоне. Вернее, группа Самурая уничтожила тех, кто у ментов и Дуташева остался после столкновения всех трех сторон в ущелье... Тамирханов знает про столкновение и предполагает значительные потери... Итак, моя группа опять стала победительницей... Но сама при этом понесла большие потери. Однако ты эмир опытный, у которого на счету немало опасных операций, ты всех перехитрил и устроил засаду, когда Самурай считал тебя выбывшим из игры и не ожидал появления с новыми силами. Таким образом, ты перебил оставшихся спецназовцев и готов этим сообщением порадовать Арслана Мовсаровича... Винтовка в настоящее время у тебя в руках...

– Хорошенькое дельце... – сказал Хамидрашид. – Тамирханов просто вызовет вертолет и прилетит сюда за винтовкой... Мне, конечно, есть, что сказать ему... Но у меня еще больше слов накопилось для другого человека... И помнится, ты, Самурай, обещал мне встречу с ним...

– И сейчас обещаю... – капитан Рудаков так и не отрывал взгляда от острого края своей малой саперной лопатки, почти с любовью оттачивая каждую грань до остроты бритвы. – Но подполковника Тамирханова ты принять не пожелаешь... Во-первых, ему не выдадут вертолет по первому же требованию... Ему вертолет выдадут только завтра, а сейчас техника стоит на плановом ремонте... Но он не потому не прилетит... Он не прилетит потому, что ты откажешься сейчас отдать ему винтовку... Просто возмешь и откажешься, и при этом еще зло посмеешься, скажешь, играя, что она тебе самому очень нравится и твой снайпер уже опробовал ее и нашел превосходной... Это сразу приведет Тамирханова в некоторое замешательство. Но ты почти добьешь его своими следующими словами... Ты вообще откажешься отдать ее, пока Арслан Мовсарович не принесет тебе и не передаст обещанные сто тысяч долларов.

– Нам точно известно, что у него нет таких денег, хотя он и обещал их всем занятым в операции силам... – добавил подполковник Джабраилов. – Отдавать, естественно, он не собирался. Сумма вообще выплыла только потому, что Тамирханов был передаточным звеном и передавал такую же сумму снайперу вместе с винтовкой. Тоже не свои деньги... Но теперь ему придется искать эти баксы и отдавать... А это вопрос не десяти минут, поскольку сумма велика...

– Нудный мне, похоже, предстоит разговор... Он только уговаривать и стыдить меня, сына своего старого закадычного друга, будет не меньше часа... – улыбнулся Хамидрашид. – Он очень любит вспоминать о моем отце... Только за вчерашний день несколько раз вспоминал...

– На все его доводы есть только один контрдовод, но достаточно убедительный... – сказал Самурай, поднял глаза и неожиданно резко перехватил иначе лопатку, которую оттачивал наждачным бруском, стремительно встал и сделал быстрый выпад между сидящими к нему лицом подполковником и эмиром, едва успевшими посторониться, чтобы избежать столкновения.

Движение и звук падающего тела заставили собеседников так же резко, как капитан, встать и обернуться. За их спинами лежал лицом вниз человек в армейском «камуфляже». Из перерубленного горла стекала, булькая, кровь, но большой кривой нож из руки так и не выпал...