Сергей Самаров - Жестокий рикошет

– Теперь мне нужны гарантии безопасности на время после обмена.

– Какие я могу дать тебе гарантии, Крещеный? Только мое слово.

– Засунь его себе в штаны. Меня оно не убедит.

– А ты хамоватый парень, Крещеный. Жалко, что я сразу тебя не убил, как советовал Кадимагомед.

– Больше Кадимагомед не даст тебе глупых советов. Я не верю твоему слову, я сказал.

– Что тогда?

– Прикажи конвою отойти вниз на сто метров. Конвойных четверо, пусть оставят два автомата на дороге, рядом с тобой. Для нашей безопасности.

– Отойти они отойдут, но автоматы не оставят. Автоматы – их собственность, а не моя. Они их на свои деньги покупали. И я не могу распоряжаться их собственностью.

– Тогда купи у них автоматы. Они потом себе новые купят. Иначе я не вижу смысла в обмене. Пленников потом догонят и расстреляют. А с автоматами они смогут за себя постоять.

– Нормальный ход, – сказал в микрофон «подснежника» старший лейтенант Радченков.

– Но~ – Авдорхан сомневался.

– Никаких «но» быть не может. Это мое категоричное условие.

Авдорхан, видимо, был уверен в силе своей засады и еще больше в неожиданности нападения, потому сомнений больше не высказывал. Он был уверен даже в том, что через несколько минут и автоматы себе вернет.

– Ладно, твоя взяла. Но ты, Крещеный, меня разозлил.

– А на это мне плевать. Ты давно злишь меня. И что с того. Гони своих парней.

Авдорхан обернулся и начал что-то говорить по-чеченски. Двое конвойных положили на дорогу автоматы. И все четверо стали спускаться по дороге в сторону села.

Спецназовцы ждали. Конвойные остановились.

– Сто шагов, – сказал Авдорхан, который, видимо, считал.

– Полшага не может считаться за целый. Пусть еще столько же пройдут.

Авдорхан вздохнул и громко отдал команду. Конвойные спустились по дороге дальше. Но опять не на столько, насколько требовал Кадочников. Но младший сержант не стал дальше спорить. И командир тут же подсказал:

– Хватит. Они могут выйти за линию «зеленки», и тогда их трудно будет достать. Выходи. Выводи Ризвана.

– Я иду, Авдорхан, – сообщил младший сержант, убрал трубку, взял в левую руку автомат, в правую – гранату и осторожно, не отрывая глаз от Авдорхана, стал открывать дверцу машины. Движения младшего сержанта были медленными, но уверенными. Он напоминал чем-то крадущуюся кошку, готовую в любой момент прыгнуть. Известно, что у домашней кошки из всех животных самое короткое время между действием-раздражителем и собственным действием. И Денис Кадочников готов был продемонстрировать свою реакцию. По крайней мере, вся его поза говорила об этом. Но Авдорхан никаких угрожающих действий не предпринимал. Он только ногу с камня убрал и повернулся анфас к машине, но автомат на изготовку не взял, хотя ствол молодого спецназовца в его сторону уже смотрел.

Перед тем как открыть заднюю дверцу машины и выпустить Ризвана, младший сержант Кадочников вытащил из кармашка-подсумка «разгрузки» гранату, демонстративно показал ее Авдорхану и имитировал момент срывания кольца. С такого расстояния Авдорхан не мог увидеть, в самом ли деле сорвано кольцо у гранаты. И даже Ризван за закрытой дверцей тоже не видел, сорвано ли кольцо, и не мог предупредить брата.

Дверца распахнулась. Старший лейтенант Скорняков подтолкнул пленника, помогая ему выбраться, что со связанными ногами и руками было нелегко. С другой стороны, чтобы Ризван не упал, его поддержал младший сержант.

– Пойдем, – сказал Кадочников.

– И что? – спросил пленник.

– Что? – не понял младший сержант.

– Засада. Авдорхан выставил засаду?

– Спроси у него сам. Идем.

Ризван, казалось, не мог быстро идти. Тем не менее Кадочникову приходилось придерживать его за шиворот двумя пальцами.

– Ты что суетишься, как развратная студентка. Все равно не сразу свободу обретешь. Спокойнее иди. Спокойнее.

Ризван сделал три коротких спокойных шага и опять начал торопиться. Денису пришлось дернуть за шиворот сильнее. Так прошли десять метров.

– Авдорхан, отпускай пленников. Пусть идут нам навстречу, – потребовал Кадочников. – Автоматы пусть не забудут.

– Эй, идите, – разрешил Авдорхан.

У пленников руки были связаны за спиной. Авдорхан не поленился, поочередно поднял автоматы и сунул двоим в руки. За спину. Так безопаснее, хотя нести неудобно. Но он даже ремень через шею перебрасывать не пожелал. И они понесли. Но потому, что ноги у них были не связаны, имели возможность идти быстро. А потом и побежали.

– Отпускай его, – через наушник «подснежника» скомандовал старший лейтенант Скорняков. – Пусть топает.

– Устать не успеет, – добавил старший лейтенант Радченков.

– Гони. – Младший сержант подтолкнул Ризвана в спину. Но не сильно, чтобы не упал. Можно было только удивляться, как быстро тот семенил и как скоро встретился на дороге с пленниками. Но они друг на друга даже не посмотрели. Каждый к своим стремился, где рассчитывал оказаться в безопасности.

Пленники поравнялись с Кадочниковым.

– Всем за машину, быстро, – скомандовал он. – Сейчас начнется захват~ Скорее всего, стрелять не будут, но – кто его знает~

– Денис, – остановившись, предупредил Вован Ласточкин, сверкнув синяком под глазом – успел где-то заработать. – Пять человек в «зеленку» поднялись.

– Они уже не спустятся, – ответил Денис. – Там командир. Старший лейтенант Радченков. Там все в порядке.

Внизу, в двадцати метрах, два брата встретились и обнялись. Вернее, сначала только один другого обнял, потом нож вытащил и стал веревки на руках и ногах разрезать. И после этого они обнялись и, оглянувшись, хотели было побежать. Но в это время из машины вышли старший лейтенант Скорняков и ефрейтор Вологдин. Появление новых фигур вызвало короткий разговор между братьями, Авдорхан поднял автомат, но в это время у него за спиной раздались автоматные очереди, сразу свалив двоих вооруженных конвойных. Двое других подняли руки, понимая, чем им, безоружным, грозит сопротивление.

– Бросай оружие, Авдорхан, – раздался громкий голос над головой братьев. – Вам некуда податься. И даже эмир Билимханов вам не поможет.

Авдорхан и Ризван оглядывались. Внизу на дорогу спрыгнули из «зеленки» двое бойцов спецназа, перекрывая пути отступления. Бежать можно было бы только в сторону обрыва, но это слишком короткий путь, за которым неминуемо последует долгое падение, и падение это ни одному из них не понравилось бы.

Ничего наполеоновского в фигурах братьев уже не наблюдалось. Только растерянность. И над их головами, пролетая по своим делам, несколько раз кашлянула ворона – нехорошая примета. Авдорхан с Ризваном, не сговариваясь, задрали головы, понимая, что птиц им увидеть снова предстоит не скоро.