Стивен Лезер - Выстрел издалека

Марта Эдберг стиснул пальцы и с ненавистью посмотрел на телемонитор. Картинка на нем дергалась во все стороны, словно человек, управлявший камерой, страдал болезнью Паркинсона.

– Уэнди, – процедил он, скрежеща зубами, – тебе не составит труда передать Лонни, чтобы он взял себя в руки? Скажи ему, что, если он не даст мне устойчивый кадр, я сам приду и придушу его вот этими руками.

Помощница Эдберга что-то тихо произнесла в микрофон, и картинка на мониторе установилась.

– Спасибо, – поблагодарил ее Эдберг.

На главном экране певец в ковбойской шляпе изо всей мочи драл глотку, исполняя «Звездное знамя», а изображение было настолько четким, что Эдберг видел слезинки, выступающие на его глазах.

– Уэнди, дай-ка мне крупным планом знамя, а потом наложи на него певца, – распорядился он.

Ассистентка быстро передала команду одному из операторов, и на мониторе моментально возникло изображение звездно-полосатого полотнища. Уэнди подвинула один из ползунковых регуляторов и медленно вывела флаг на главный экран, чтобы он, словно призрак, заколыхался позади певца.

– Хорошо, – одобрительно произнес Эдберг.

На телефоне перед Уэнди загорелась лампочка, и она сняла трубку. Послушав какое-то время, протянула трубку Эдбергу.

– Это парень из Секретной службы, он хочет знать, почему до сих пор нет картинки с дирижабля.

Эдберг посмотрел на десятый монитор. Экран все еще был пуст.

– Передай ему, что я тоже хотел бы это знать, – произнес Эдберг. – Скажи еще, что у нас нет связи с дирижаблем, поэтому мы предполагаем, что у них технические неполадки.

Уэнди передала послание, после чего прикрыла микрофон ладонью.

– Он заявляет, что хочет говорить лично с тобой, Марта.

Эдберг бешеным взглядом посмотрел на нее.

– Объясни этому Дику Трейси, что мы как раз сейчас ведем трансляцию изображения, которое смотрят миллионы телезрителей, и что я позвоню ему как только будет время. А сейчас я занят.

Многострадальная ассистентка кивнула. Эдберг впился глазами в ряды мониторов. Картинка опять плавала. Эдберг обхватил голову руками.

Пока президент и первая леди перекидывались словами с премьер-министром, Коул Говард и Дон Клутези перешли к дальней стене ложи. При первых же звуках национального гимна все встали по стойке смирно и устремили взоры на игровую площадку, зная, что сейчас их могут запечатлеть на фото, а потом напечатать во всех газетах или поймать камерой и показать по телевидению. Каждый имел подобающий моменту серьезный вид, за исключением агентов Секретной службы, которые продолжали бродить по закрепленным за ними местам. Боб Санджер стоял в двух шагах позади президента. Через наушник Говард слышал рапорты об обстановке по всему стадиону.

Говард увидел, как Джокер вышел из туннеля и замер на самом краю игровой площадки, словно до него только сейчас дошло, что весь стадион стоит столбом вне зависимости от своих симпатий. Его пестрый, бросающийся в глаза пиджак заставил Говарда улыбнуться. Он посмотрел на Клутези, который тоже улыбался. Клутези пожал плечами, и Говард укоризненно покачал головой. Тут он увидел в руке Джокера банку «будвайзера» и чуть не зарычал.

Говард оглядел президентскую свиту. Телохранители премьер-министра выглядели гораздо более расслабленно, чем их американские коллеги. Интересно, подумал Говард, когда им приходилось в последний раз иметь дело с попыткой покушения. Он припомнил, как смертники из ИРА совершили налет на Даунинг-стрит, 10 и устроили взрыв в отеле во время съезда Консервативной партии, но покушения со стрельбой в Британии, похоже, происходят не часто. Возможно, это связано с тем, что владение огнестрельным оружием в этой стране запрещено, или с тем, что население испытывает к своим правителям большее уважение, чем американцы к своему президенту. По телевизору Говард видел, как английские политики и члены британской королевской семьи запросто проходят через людскую толпу с минимальной охраной. На спортивных мероприятиях они, как правило, тоже гораздо ближе к народу, чем когда-либо был президент, и даже ближе, чем держатся кинозвезды к толпе обожающих их поклонников.

Поглядев на место подающего, Говард нахмурился. Он достал телефон сотовой связи и прошептал Клутези, что идет в переход. Когда заиграли гимн, Клутези встал, прижав руку к сердцу.

Говард кивнул двум агентам Секретной службы, охранявшим коридор, и отошел от них настолько, чтобы они не смогли его подслушать. Он набрал номер Энди Кима в Белом доме, и с третьего звонка подошла Бонни Ким. Услышав голос Говарда, она удивилась и даже обрадовалась. Он спросил, на месте ли ее муж, и Бонни передала ему трубку.

– Энди, сделайте для меня доброе дело, – произнес Говард, – Я хочу попросить вас ввести в компьютер данные балтиморского стадиона и сказать, что получится, если мишень будет стоять в кругу подающего.

– Но разве президент не в ложе? – сердито проворчал Энди.

– Да, но только что выяснилось, что британский премьер будет делать первый удар, стоя на площадке. Сделайте это для меня, хорошо?

– Конечно, Коул, конечно. Келли Армстронг передала мне копию расписания визита премьер-министра, но там ни слова не было о том, что он выйдет на поле, иначе я давно бы сделал это. Это займет несколько минут. Хотите, я вам перезвоню?

– Нет, я подожду. – Говард услышал, что гимн подходит к концу, затем в наушнике раздался приказ Секретной службе готовиться к сопровождению премьер-министра и первой леди вниз, на поле, где менеджер команды «Иволги» вручит им мяч. – И поскорее, Энди, пожалуйста.

Патрик Фаррелл посмотрел вниз, чуть-чуть изменил скорость и развернул нос дирижабля против ветра. В результате маневра произошло боковое смещение, после которого он попытался поравняться с углом аллеи и шоссе, следуя коротким указаниям Бейли.

– Еще немного влево, так, хорошо, – командовал Бейли. – Еще шесть футов. – По земле под дирижаблем красное пятно неумолимо двигалось в сторону аллеи. Бейли поднял голову и увидел Ловелла, прижавшегося щекой к прикладу винтовки. Бейли еще раз глянул вниз через окуляр. Красное пятно медленно перемещалось вдоль тротуара.

Фаррелл уменьшил обороты двигателей. Индикатор спутниковой системы уже некоторое время не менял своих показаний, что лишь подтверждало точность производимых Фарреллом маневров. Остальное делалось по командам Бейли.

– Есть, тютелька в тютельку, – произнес наконец Бейли. Фаррелл отер лоб тыльной стороной ладони, и напряжение ушло. Сверху пилоту было видно, как агенты Секретной службы стягиваются к месту подающего.

Джокер сделал большой глоток из банки «Будвайзера». На его вкус пиво было слишком теплым, но алкоголь сейчас требовался его организму больше, чем свежесть. Один из агентов Секретной службы пялился на него во все глаза, как будто хотел что-то сказать, но Джокер показал пальцем на значок, болтавшийся у него на шее. Осушив банку, он кинул ее себе за спину. Толпа взревела и захлопала, как только отзвучали последние звуки гимна. Беспокойный голос в ухе сообщил, что Краснобай вышел из ложи. Агенты вокруг места подающего заметно напряглись.