Сергей Зверев - Граница на замке

Солдат изнутри ударил по крышке, но ничего путного из этого не получалось.

— Можешь и не пытаться, — съязвил Иевлев, — скорее голову расплющишь, чем отсюда выберешься.

Степченко вытянулся в полный рост, благо размеры ящика позволяли, и замолчал. Тем временем его коллеги рассуждали о том, кто же станет на посту вместо него.

— Так, Савельев, бери автомат и вставай на пост, — заявил Рахимов.

— А с какой это стати? Сейчас не моя очередь! — воспротивился тот. — Хочешь, сам и становись.

— Чего?! — возмутился сержант.

— Того самого. Салагами командуй.

Наконец после долгих препирательств старослужащие решили кинуть жребий. Выпало первому стоять все тому же Савельеву. Остальные отправились дрыхнуть в караулку.

Степченко лежал в ящике, словно в гробу. Другого сравнения ему просто не приходило в голову. Вокруг были доски, темнота и сырость. Лежа, он рассуждал, как странно все-таки получается: вместо того, чтобы служить, как полагается, он вынужден находиться в таком вот саркофаге. Поодаль слышались шаги Савельева.

Несмотря на то, что автомат у него отобрали, у Степченко оставалось кое-какое оружие — штык-нож. Терять теперь солдату было совершенно нечего, да и вообще, после конфликта страх перед старослужащими как-то сам собой исчез. Несмотря на свое незавидное положение, он теперь чувствовал себя гораздо увереннее, чем раньше. Ведь верно получается — важно только сделать первый шаг, преодолеть страх, сомнения, а там уже будет легче. Пользуясь штык-ножом, десантник попытался раздвинуть доски ящика. Но здесь его ждало разочарование: ящик в свое время изготовили с армейской основательностью. Доски были привернуты болтами к сварному каркасу из «уголков». Как ни ковырял их солдат, но пользы это не приносило.

— Я те поковыряюсь! — неожиданно раздался голос Савельева.

Привлеченный царапанием «заключенного», часовой с силой ударил прикладом в крышку. От грохота у Степченко зазвенело в ушах.

— Лежи тихо, а то я тебе устрою веселую жизнь, — злобно пообещал «коллега». — Ничего, боец, ты у меня еще наплачешься…

Солдат затих — да, как ни крути, а самостоятельно выбраться из «гроба» оказывалось невозможным.

Бежали минуты. Часовой, стоя под грибком, курил, пряча сигарету в кулак. Автомат, вместо того чтобы находиться у него на плече, стоял прислоненным к опоре — совершенно уверенный в том, что никто из офицеров в ближайшее время на посту не появится, Савельев позволил себе нарушить Устав караульной службы. Его товарищи крепко спали, строптивый Степченко был наглухо закрыт в ящике, а сам он понемногу начинал клевать носом.

Вдруг за его спиной бесшумно появилась почти не различимая в ночи тень. Незнакомец продвигался быстро и практически неслышно. Да и шел он не по дорожке с хрустящим гравием, а по траве. Почти мгновенно приблизившись к часовому, он взмахнул рукой, и острый нож перерезал бедняге горло — тот не успел даже крикнуть. Обмякшее тело убийца поволок в ближайшие кусты.

Там он не задержался, и вскоре тень уже показалась у бывшего КПП. Легко подпрыгнув, силуэт оказался в проеме высоко расположенного окна. Учитывая душную ночь, оно было открыто, что и сослужило находящимся там солдатам плохую службу. Несколько шагов внутрь — и могучие пальцы обхватили шею спящего Иевлева. Мгновение, и затрещали шейные позвонки жертвы, а по телу прошли конвульсии. Фигура двинулась дальше, сопровождая свои действия новыми приглушенными хрипами.

В стороне послышался шорох, и тут же вспыхнула зажигалка. Сонный сержант Рахимов вглядывался в темноту.

— Что такое? — недовольно спросил он. — Иевлев, это ты здесь шаришься?

Во вспышке света сержант увидел то, что повергло его в животный ужас. Леденящий душу крик раздался в тесных стенах, но резкий взмах ножа перерезал ему шею от уха до уха, оборвав истошный вопль. Тело Рахимова рухнуло на пол, повалив тумбочку, из которой со звоном выкатилась посуда. Тень вскочила на окно и бесшумно исчезла в темноте.

Савченко, находясь в ящике, слышал какую-то возню, но что это было, он пока не понимал. Лежа на спине, он имел возможность глядеть лишь вверх. Пока что в щель было видно только звездное небо.

«Что там творится? — думал он. — Может, эти придурки обкурились? Хотя почему не слышно ни одного членораздельного слова?»

Истошный вопль заставил его вздрогнуть. Это уже было мало похоже на «дружеское времяпрепровождение».

— Эй, — негромко позвал Савченко, прильнув к щели, — что у вас такое?

И тут он услышал тихое поскрипывание гальки на дорожке. Подсознательно, интуитивно он понял: люди так не ходят. Какой-то непонятный, необъяснимый страх охватил солдата, и он счел за лучшее замолчать, тревожно ожидая, что будет дальше. Но его услышали. Неприятным было то, что эти странные шаги в полном безмолвии приближались к его ящику. Савченко дернулся, но что он мог поделать? В щели между досками появился глаз — причем явно не человеческий. Послышалось злобное рычание. Этот «кто-то» горел желанием добраться до солдата. Сил у неизвестного было хоть отбавляй — это сразу же стало понятно по тому, как он с легкостью приподнял один край тяжеленного ящика.

— Ты что делаешь?! — заорал ошеломленный десантник.

Незнакомое существо, похоже, схватило большой камень, так как последовали тяжелые удары по ящику, от которых у рядового зазвенело в ушах. Солдат очутился в положении подопытного, когда с ним могут делать, что угодно, а он — ничего.

— Ладно, — прошептал десантник, — я тебе устрою приключение…

Когда после очередного приподнятия ящика с его последующим резким опусканием глаза чудища вновь заглянули внутрь, Степченко, приноровившись, ударил штык-ножом в глаз. В ответ раздалось дикое рычание, и ящик полетел в кювет. Из темноты послышался тихий свисток, и следом прозвучал голос:

— Фу!.. Чача! Чача!

Ударившись головой, Степченко потерял сознание. Песок набился ему в рот, нос, запорошил глаза.

В воинской части российских десантников, недавно прибывших в эти горные края, все было спокойно. Стояла глубокая ночь, и, естественно, бойцы, кроме тех, кто стоял в наряде и карауле, спали богатырским сном, глядя десятый, а может, и сотый сон. День был наполнен массой занятий, столь обычных и привычных для десантников, и ночь восстанавливала силы спящих бойцов.

Здание казармы, в которой расположилось подразделение, было возведено еще в тридцатых годах прошлого века. Строение еще ни разу не попадало под капитальный ремонт и на сегодняшний день выглядело весьма удручающе. Однако благодаря усилиям военнослужащих порядок в месте их временной дислокации был наведен. Казарма если и не приобрела вид пятизвездочного отеля, то, во всяком случае, выглядела более-менее прилично.