Александр Тамоников - Бой капитанов

Карахан взглянул на брата.

Джохар сказал:

– А это и есть сосед, что дом сдал. Петрович.

И обернулся к старику:

– Нет, Петрович, этот внедорожник не американский, японский он.

– А? Вот тоже херня какая, да? Мы – великая держава, а делать ничего путного не можем. Япошки же на своем островке и телевизоры, и машины, и эти, как их, компьютеры штампуют почем зря. Весь мир ими завалили. У нас же будто вся страна на первой группе инвалидности сидит. Одно умеем, как никто другой. Водку жрать. Вот здесь нам равных нет!

Джохар шепнул брату:

– Не обращай на старика внимания. Выпил, видно, вот и разговорился. А так он мужик спокойный, гостеприимный и молчаливый.

– Он бывает когда-нибудь трезвым?

– Бывает! Вчера вот не пил.

Джохар обратился к соседу:

– Все ты, Петрович, правильно говоришь. Только есть ли смысл говорить, если тебя слушать не хотят? Не мы, а те, кто правит государством?

– Да и вам смысла гутарить нет никакого. А гость-то один, смотрю, на тебя, Джохар, как две капли воды похож. Близнецы, что ли?

– Близнецы. Вот знакомься, брата зовут Ваха, его младшего товарища – Анвар!

Чеченцы кивнули. Дед приставил руку к виску:

– Отставной гвардии старшина, Николаев Иван Петрович. Можно просто, Петрович. Иваном или Ванюшей меня последний раз супруга дорогая называла. Семь лет, как померла. Не хворала, не жалилась. Вечером новости по телевизору смотрели, Нюра и говорит, устала, пойду прилягу. Легла, да и не встала боле. Во сне померла. Похоронил и доживаю век один-одинешенек. Был у нас сынок, да того в Афгане проклятом убили. За месяц до дембеля. Сейчас на кладбище рядышком лежат. Мать с сыном. А я вот, трижды раненный, больной, живу. Видно, не нужен я Господу. Не забирает. А вы тут в Курлянске поосторожнее будьте. У нас из Чечни тоже много цинков пришло. Ране тута и чечены, и дагестанцы, и осеты жили. Потом уехали. Да и как не уедешь, если соседи ненавидят? А все война. Опять война. Когда ж мы в России мирно-то жить начнем?

Джохар подошел к старику:

– Придет такое время, старик, обязательно придет. Война же, она простым людям, таким, как ты, я, мой брат, его товарищ, не нужна. Она другим нужна! Кому, сам знаешь!

– Знаю! Я чего с утра выпил? Годовщина у меня по сыну. Вот и приложился, оставалось немного самогона. Допил. Казенную-то купить не на что. Дорого стоит. А своя кончилась.

Ваха достал из кармана тысячную купюру:

– Возьми, старик! Выпей за упокой сына и жены!

Петрович, смахнув слезу, поклонился:

– Спасибо, люди добрые. Вот чеченцы, а дали. Поди у наших спроси. Бесполезно. Будут деньги – не дадут. Прошли те времена, когда помогали друг другу, тапереча каждый сам за себя. Не люди – волки. Но ладно, отдыхайте с дороги, а я пойду.

Джохар попросил:

– Ты вот что, Петрович, не говори соседям, что ко мне гости приехали. А то нагрянет милиция и начнут беспредельничать. Я бы не просил, будь мы русскими.

– Понимаю! Не беспокойтесь. Никому ничего не скажу. Если только кто другой не сболтнет, машину-то наверняка многие видели.

– Ты сам не говори, а другие? Других не попросишь!

– Это точно! Все одно сдадут! Да пошли они все. Траур у меня сегодня. Будьте!

Старик вышел со двора и поковылял к проулку.

Джохар посмотрел на брата:

– Надо бы вам в РОВД зарегистрироваться, а то точно участковый явится.

– Тебя проверяли?

– Нет! Но я сразу, как дом снял, в милицию сходил. Чтобы по закону все.

– И о чем тебя в ментовке местной спрашивали?

– Как обычно. Откуда приехал, к кому, зачем?

– Что ответил?

– Отдыхать приехал. Что я еще мог сказать?

Ваха, подумав, произнес:

– Ну а мы в милицию не пойдем! Захотят, пусть сами проверяют, документы «чистые». Придраться не к чему. А на регистрацию трое суток отводится. Так что не обязаны сразу да в ментовку. А старик ничего. С понятием. Интернационалист.

Джохар согласился:

– Да! Хороший старик! Ему все равно, кто ты по нации, лишь бы человеком был. А не сволочью… Завтрак готов, подогреть надо. Но это я быстро. Лодки с моторами смотреть будешь?

– Потом! Иди разогревай завтрак да покажи, где можно руки помыть.

Джохар указал на кусты:

– Там! Воду с вечера из колонки натаскал, на лавке ковш, на столбе полотенец. Умывайтесь, а я – в дом. Как накрою стол, позову!

– Давай!

Проводив брата, Ваха приказал помощнику:

– Пока нет Джохара, перенеси деньги из джипа за сарай, найди место, где спрятать баулы. Да так, чтобы никто, кроме нас, не нашел и случайно не подобрал. Давай быстрее! Джохар не должен знать о деньгах, понял?

Шарипов метнулся к внедорожнику.

После завтрака Ваха вышел во внутренний двор. За ним – сад, огород, покосившийся штакетник и река с пологим, чистым от растительности берегом. Лодки на воду спустить будет легко. Это хорошо. Удачно снял дом брат, удачно. Теперь оставалось ждать 29 сентября, когда состав со спецвагоном подойдет к станции Магино. А до этого – спуститься по реке к лесному массиву. Вместе с братом. Что произойдет дальше, ведомо только Всевышнему. Он и решит исход операции.

До 26-го числа ничего интересного в районе станции Магино не произошло. Бандиты отслеживали ситуацию с постов наблюдения, спецназовцы из состава второго отделения штурмовой группы «Рокот» полностью контролировали движения наемников Есаула. Генерал Купавин ежедневно получал доклады подполковника. Все шло по плану! Банда под контролем. Карахан до сих пор не появлялся в районе предстоящего боестолкновения, и это все больше беспокоило Купавина. Ваха словно исчез, покинув усадьбу бывшего партийного босса в хуторе Шестовский. Генерал связался с ФСБ, те вышли на своего агента в окружении Каландина, но ответ из Ростовской области оптимизма не добавил. Разведчик не обладал никакой информацией по Карахану и отряду Есаула. Лишь то, что они вместе покинули усадьбу в Шестовском. 25 сентября Купавин вызвал в штаб командира первого отделения штурмовой группы «Рокот». Майор подъехал к офису охранной фирмы «Заслон» раньше назначенного срока. Сказалось практическое отсутствие пробок в центре Москвы. Редкое явление для современной столицы России. Владимир даже успел купить для секретаря генерала шикарную, бордового цвета розу. Но как бы то ни было, а к офису майор Полухаров подъехал за сорок минут до встречи с Купавиным. Офицеры охраны, узнав Полухарова, пропустили его на территорию офиса. Поставив свой «Фольксваген» на служебную стоянку, майор прошел в штаб. Поднялся на второй этаж. Секретарь, как обычно, что-то набирала на компьютере, виртуозно, словно пианист, играя клавиатурой.

– Добрый вечер, Ольга Станиславовна!

Любомирова, перестав печатать, повернулась к Полухарову, державшему цветок за спиной:

– Здравия желаю, товарищ майор! А генерала еще нет, он в ФСБ.