Владимир Угрюмов - Боец. Московский вояж

Заняв места в комнате переговоров, терпеливо ожидаем начала разговора между генеральным директором завода и Левцовым.

– Эти господа – наши акционеры, – представляет Самарин меня и моих друзей.

– Каким количеством акций вы владеете? – тут же интересуется Левцов, безошибочно признав во мне старшего.

– У нас блокирующий пакет, – отвечаю я.

Дальше не очень интересно. Левцов приводит примеры своих возможностей, с которыми завод, по его словам, станет вдвое богаче, если весь алюминий пойдет через офшорки москвичей. Затем завуалированно, но все-таки довольно прозрачно начинает угрожать. Минут двадцать приходится выслушивать всю эту трескотню. Наконец я не выдерживаю:

– Мы с интересом выслушали вас, господин Левцов, – говорю я, оборвав его на полуслове. – Нам действительно было любопытно узнать, что могут предложить столь высокие столичные гости. – Я говорю все это, небрежно развалившись в удобном кресле, нога на ногу, сигарета в руке. – Но, оказывается, кроме банальных фраз о туманном благополучии, которое вы нам обеспечите, мы так ничего дельного и не услышали. Правда, угрозы в наш адрес прозвучали громче и отчетливей. Именно поэтому я считаю дальнейшие с вами переговоры абсолютно бесперспективными, то есть пустой тратой времени. А посему на этом можете закругляться.

Москвичи быстро переглядываются. Левцов мрачнеет и, сжав губы, с ненавистью смотрит в мою сторону.

– Единолично вы не можете решать такие вопросы, – говорит он в абсолютной тишине, вдруг резко установившейся в кабинете. – Кто вы, собственно, такой?

– И друзья, и враги называют меня Крестным, – представляюсь я. – Именно мне и решать здесь подобные проблемы. Кстати, к вам вопросов уже нет. Все ясно. Завод работал без вас и будет работать дальше. Надеюсь, всем присутствующим все понятно?

– В любом случае мы еще не закончили разговор! – шипит Левцов, медленно поднимаясь с места.

Его люди так же покидают кресла.

Молча наблюдаю за ними. От делегации москвичей отделяется крепкого телосложения мужчина с цепким взглядом холодных серых глаз.

– Я хотел бы переговорить с вами наедине, – обращается он ко мне. – Это не займет много времени.

Поднимаюсь из кресла и жестом предлагаю пройти за мной в соседний кабинет.

Прикрыв за собой дверь, мужчина остается стоять. Следую его примеру. Некоторое время молча смотрим друг на друга.

– Мы можем предложить тебе за пакет два миллиона баксов. Куда скажешь, туда и переведем, – наконец сообщает гость. – Прямо сейчас, по моему звонку, деньги уйдут на твой счет.

– Что-то вы, братишки, дешево меня оценили, – хмыкаю я.

– Мы оценили только твои услуги. Назови всю сумму сам.

– Моя цена, парень, – это город, которому завод помогает выжить, дает людям работу. Если металл пойдет через ваши руки, денег у города не будет однозначно. Вывод: наш завод как национальная реликвия, продаже не подлежит.

Москвич долго рассматривает меня, и на его лице не читается никаких эмоций.

– Ты слишком много на себя берешь, Крестный, – наконец произносит он вполне нормальным тоном. – Такой груз может и раздавить. Подумай.

Наверное он предполагает, что я дам ответ не сразу, но в конце концов соглашусь. Зря он так думает.

– Уже подумал, – говорю я. – Вы наши гости, и не хотелось бы выставлять вас из города, взяв за жопу и за шиворот. Но подумайте хорошенько, стоит ли вам задерживаться здесь хотя бы на один лишний час? А все потому, что как только выйдете отсюда, я не берусь гарантировать вашу безопасность. У нас тут иногда местная шпана постреливает из гранатометов по проходящим машинам с чужими номерами. Шалят, негодники. Издержки, так сказать, конверсии. Им только дай броневик заколбасить. Прям, как малые дети…

– Мы еще встретимся, Крестный! – цедит москвич сквозь зубы и, яростно сверкнув глазами, выходит из кабинета.

Я ни на грамм не сомневаюсь, что так оно и будет. Вот только стоит ли этому типу встречаться со мной в другой обстановке?

Только мы с Михаилом выехали за ворота завода, как запиликал мой мобильный.

– Влад? Это Самарин. Ты не мог бы вернуться? – просит генеральный.

– Сейчас буду, – говорю я, делая крутой «полицейский» разворот на сто восемьдесят градусов.

– Что-то случилось? – волнуется Миха.

– Похоже, что да. Директор просит вернуться, – поясняю другу.

Как всегда, паркую машину возле здания администрации на территории завода. Стоянка для машин имеется и снаружи, но не хочется оставлять авто без присмотра, чтобы потом не ползать под машиной и не искать «подарки».

– Мне только что звонили из Москвы, – потерянно говорит Самарин, едва я переступаю порог его кабинета. – Звонивший не представился, но сказал, чтобы я уже ждал весточки.

– Похоже, наши «друзья» успели нажаловаться, – рассуждаю я вслух.

– Что может значить этот звонок, Влад? – Директор испуган, но держится нормально.

– Все что угодно, – пожимаю я плечами. – От прямого покушения на вас, Роберт Антонович, до диверсии на самом заводе. Минутку… – Достаю сотовый, набираю номер Аверина, шефа охранной конторы «Тайфун».

– Может, Цветкову позвонить? – спрашивает Михаил.

Поднимаю указательный палец, что означает: помолчи.

– Это Егор? – интересуюсь я, когда на том конце линии снимают трубку.

– Не-а. Это Паша. Ты, Крестный? – Голос телохранителя Аверина.

– Да. Где Егор?

– Сейчас!

Трубку передают Аверину.

– Немедленно начинай то, о чем мы с тобой договорились, – шифрую я разговор. Он в курсе и знает, что сейчас нужно будет сделать.

– Уже, что ли?! – удивлен Егор. – Понял, Крестный, начинаем!

Набираю номер Цветкова. Митя на месте.

– Все состоялось. Друзья уехали, будем ждать. – Митя так же в курсе того, что происходит.

В первую очередь, завод усилят охраной спецотряда ФСБ. Враг у нас появился серьезный и недооценивать его нельзя.

Оставляю Миху с директором и рулю в город. Нужно быстренько переодеться и проинспектировать самому кое-какие места.

У нас есть три часа до выезда Самарина с завода. Пока Цветков усилит охрану предприятия и проведет там необходимые оперативные мероприятия, ребята Аверина должны быстренько переселить семью директора из города в загородный дом, а также проверить и взять под контроль опасные места по маршруту Самарина как к городской квартире, так и к коттеджу. Директора увезут с завода не совсем обычным путем, хотя вряд ли москвичи успели насадить в Сахтарске своих киллеров. Ну а двум-трем стрелкам невозможно держать под прицелом все вероятные пути перемещения Самарина. Поэтому опасными зонами остаются только три места: выезд с завода, подъезд к городской квартире и территория, прилегающая к загородному дому. Именно там мы сейчас все и перекроем.