Гуннар Столесен - Спутники смерти

— В каком смысле?

— На нашем хуторе мы сохранили веру отцов, например, — ответил за нее Ларс Альмелид с металлом в голосе.

— А в Либакке?

— Они ни разу не были ни в церкви, ни в молельном доме.

— Мы об этом никогда не говорили, — тихо сказала Клара, — но думать, конечно, думали.

— А как вы относитесь к слухам, что Клаус Либакк в семидесятых был замешан в громком деле о контрабанде спиртного?

Она сморщилась, так что черты лица стянулись к скривившемуся рту, а он помрачнел и ответил:

— Слухи-то до нас доходили, это да.

— Вы считаете, что это были всего лишь слухи?

— Мы об этом никогда не говорили, — взяла себя в руки Клара.

— Зато видели, что за автомобили к ним заезжали, — сказал Ларс. — Да и себе он не маленькую машинёшку прикупил, «тойота-хиаче» называется.

— А вы сами у него никогда ничего не покупали?

— Мы капли в рот не берем!

— Ага… Вы, разумеется, знаете, кто был отцом Силье?

— Разумеется, — кивнула Клара.

— А он здесь не бывал? Я имею в виду у Либакка?

Клара поглядела на мужа. Он неуверенно пожал плечами:

— Мог, конечно, и заезжать. Но в любом случае еще до того, как Силье сюда приехала. Он же умер, вы небось и сами знаете.

— Да, знаю. Ну а ее мать? Она же приезжала ее навестить?

На этот раз ответила Клара:

— Не так уж чтобы часто. Она же в Дале живет сама-то.

— Так ведь это недалеко. А может, вам самим не нравилось, когда она приезжала?

Она резко выпрямилась:

— Мы, по правде сказать, не считаем, что Силье это на пользу.

— Почему?

— Потому, — отрезал Ларс, прекращая разговор на эту тему.

Еще секунду мы сидели, обдумывая сказанное, а потом я нерешительно начал:

— Вы, само собой, слышали, что Силье сказала о себе и Клаусе.

Клара заметно вздрогнула, и я увидел, как она вцепилась в край раковины.

— Этого не может быть, — выговорила она тихо, но отчетливо.

Ларс посмотрел на меня горящими глазами.

— «То, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне», — процитировал он Библию.

— Что вы этим хотите сказать?

— Если то, что сказала Силье, — правда, то гореть ему в геенне огненной во веки веков!

— То есть вы тоже не в курсе, было там что-то или нет?

— Она никогда нам ничего не говорила, — ответила Клара. — Ни слова!

— Ну что ж, тогда… — Я сделал знак, что мы можем вернуться к остальным.

Клара захватила кофейник и стала разливать кофе. Силье предложили стакан сока, но она отказалась.

Ойгунн Бротет сидела на скамеечке с чашкой кофе в руке. Я, Клара и Ларс уселись за стол. Силье, оказавшись в нашей развеселой компании, красноречиво молчала и смотрела в пол.

Ларс и Клара сложили ладони и вознесли краткую молитву, после чего тарелка с ломтями солодового хлеба была пущена по кругу, а за ней и печенье.

Никто не проронил ни слова. Я посмотрел на Ойгунн Бротет. Она сухо и холодно взглянула в ответ.

Я решил нарушить молчание:

— Силье…

Она быстро подняла глаза и вновь их опустила.

— Мы с тобой встретились только один раз — там, в горах, в четверг вечером. С тех пор мне не удавалось с тобой поговорить. Но я пытаюсь по мере возможностей помочь Яну Эгилю. Поэтому ты бы меня очень выручила, если б рассказала — своими словами — о том, как все произошло.

Она пролепетала что-то неразборчивое.

— Что? Я не расслышал, что ты сказала.

— А нечего рассказывать-то, — сказала она чуть слышно, но более отчетливо.

— А тогда в Трудалене тебе было, что сказать. Да и потом тоже, как я понял.

— Да это я так просто наговорила…

Я наклонился вперед.

— Ты сказала все, что хотела, или что-то скрыла?

Она не ответила.

Я приготовил следующий вопрос, но Силье меня опередила:

— А им обязательно быть тут?

— Ты имеешь в виду Ларса и Клару?

— Да.

Я перевел взгляд на ее приемных родителей. Клара была в отчаянии, а Ларс, казалось, сейчас взорвется. Я успокоил их:

— Не расстраивайтесь, дети часто не решаются выговориться в присутствии родителей.

— Они мне не родители! — запротестовала Силье.

Ойгунн Бротет успокаивающе положила узкую ладонь на ее плечо.

— Мы можем и выйти, что ж! Если на то пошло, — с обидой произнес Ларс. — Мы вмешиваться не станем. Мы что? Просто заботились о девахе об этой. С тех самых пор, как ей пять годочков всего-то и было, и была она тогда одна-одинешенька на всем свете.

— Неправда! У меня была мама!

— Уж конечно! Была у нее мама. И мы все видели, что она с ней сделала.

— Ларс… не надо… — попыталась его удержать Клара. — Раз уж она не хочет, чтоб мы тут сидели…

— Да я об этом и говорю. Мы-то можем выйти. Кофе-то чашечку разрешат мне с собой взять или как?

Клара посмотрела на нас извиняющимся взглядом и увела Ларса, успев до того предложить нам угощение.

Я встал и закрыл за ними дверь.

— Теперь можешь рассказывать, Силье.

— Так я уже сказала: нечего рассказывать-то.

— Ну, как же нечего. Расскажи о вас с Яном Эгилем…

— Мы были хорошими друзьями. Мы же выросли вместе! А теперь мы с ним — любовники!

— По-настоящему?

— Что вы имеете в виду? — Она озадаченно посмотрела на меня.

— То самое… — Я взглянул на Ойгунн Бротет, но она меня поддерживать не собиралась. — Вы с ним спали?

Она вытаращила на меня глаза, как будто задавать такие вопросы было недопустимо. Но тут же густо покраснела и коротко кивнула.

— Да, — сказала она тихим голосом. — Много раз.

— А вы предохранялись?

— Да, предохранялись, — сказала она с насмешкой, но мне было все равно.

Я дружески кивнул, чтобы показать, что они поступили благоразумно. Ойгунн Бротет снисходительно посмотрела на меня.

— А в эти выходные? В ночь на понедельник?

— Да черт возьми! У ленсмана меня спрашивали то же самое. Я же не знала, что это так… — она осеклась.

— …так важно? Ах, брось, все ты понимаешь. В ту ночь, между прочим, на соседнем хуторе произошло двойное убийство.

— Ну и что? Ян Эгиль был здесь, со мной!

— Всю ночь?

Она подтвердила.

— Точно? Может, ты заснула? Ты ведь не караулила его всю ночь.

Ойгунн Бротет предупредительно кашлянула. Я сделал извиняющийся жест в ее сторону.

— Я думаю, что и он тоже спал.

— Но он же побывал дома, прежде чем вы отправились в школу. Он сам так сказал. — Поскольку она промолчала, я продолжил: — А вы не боялись, что вас застанут твои… Я имею в виду Ларса и Клару.

— Они ко мне никогда по ночам не заходят. Мы всегда слышали, когда они отправлялись в хлев, и тогда в поселок можно было выйти другой дорогой. Моя комната в другом конце дома, — пояснила она.

— И что же тогда произошло?

— Да сами вы знаете! В понедельник у нас в школе было много уроков, так что мы не виделись. А во вторник он в школу вообще не пришел. Поэтому я зашла к нему домой. Но, конечно, лучше бы я этого не делала.