Михаил Серегин - Голая агрессия

– Гражданка Апрель, можно мне войти?

А она ему:

– Заходите.

Вообще-то она знала, что инструменты украли, что милиция начала опрашивать всех, кто гастролирует вместе с ней. Погибли люди… Кто бы мог подумать, что из-за какой-то электроники можно убить сразу двоих! Она представления не имела, сколько стоят похищенные синтезаторы, но уж никак не меньше десяти тысяч долларов – убивать за меньшую сумму кто у нас сейчас станет?.. Во всяком случае, так рассуждала Вика, пока лейтенант объяснял ей, почему она должна собраться и проехать с ним в отделение к какому-то майору Костину.

Сыщик небрежно окинул взглядом Апрель с головы до пят и предложил сесть.

– Извините, что прерываю ваш отдых. Формальности, понимаете?

Сопля даже и не думала кривляться или возражать что-то против.

– Ничего страшного, я все равно не хочу спать.

Майор был вынужден задержаться сегодня на работе и потому был зол… Дело дрянное. Может, и в газеты попадет, а кому это надо? Милиции? Вряд ли. Местного дерьма и так хватает, но оно не сильно пахнет. А вот если преступление так или иначе связано с кем-то из столицы, непременно разнюхают и напечатают какой-нибудь пасквиль про непродуманные меры безопасности. Начальству очень не по душе негатив, наверх только позитив подавай, но «кака» происходит сама по себе, а положительное надо нарабатывать день за днем. Вот бы все наоборот!.. Он вынужден ломать людям кайф и таскать их по одному или парочками к себе…

Ехать в гостиницу и опрашивать там музыкантов он не захотел – куда сподручнее гонять лейтенанта! К тому ж разговор в кабинете, по мнению майора, должен был немного сбить гонор с артистов.

Вику он оставил «на сладкое». После продюсера и какой-то девочки, которую ушлый бородач уже успел где-то подцепить, осталась только Вика. До этого никто ничего не видел. Может, ему с певичкой повезет? Он очень на это надеялся.

Разложив на столе фотографии, майор считывал реакцию с личика Апрель. Но она только морщилась – впрочем, как и большинство женщин при виде трупов. А вот проститутка – как она там, Данилова? – не морщилась, припомнил Костин. Может, у нее все осталось внутри?

– Никого не узнаете? – он спрашивал ее без надежды в голосе.

Сопля щелкнула накрашенными ногтями по полированному столу.

– Нет, я их раньше никогда не видела.

– Спасибо. Вы нам не помогли.

– И ради этого меня выдернули из уютного номера посреди ночи?

– Ну, что я могу поделать? Такая у меня работа. – Седовласый следователь тяжело вздохнул и развел руки в стороны.

Когда дверь за певичкой закрылась, лейтенант посмотрел на шефа:

– Неужели беседы с парой десятков людей нам ничего не дали? Этого же не может быть!

– Правильно. Кто-то из тех, с кем мы сегодня побеседовали, лжет. Мотив этой лжи нам неизвестен. Ничего не поделаешь. – Он закрыл папку с только что начатым делом. – Нам придется завтра утром еще раз встретиться с теми, кто был сегодня у нас в гостях. Кроме того, надо будет пообщаться с уборщицами и вахтершами.

Серега лежал на диване и трясся. Он не понимал, как ему удалось избежать смерти. Бутылка водки, опорожненная в одиночестве и без закуски, не помогла. В кровь продолжал вбрасываться адреналин. Ему казалось, что вот-вот к нему должны ворваться двое здоровых мужиков и свернуть шею. Почему те, что нагнали их с ворованным, были так жестоки с ними? Почему?..

Позавчера они напросились на репетицию к местной рэп-команде «Воздушная тревога». Парни неплохо играли и двигались на сцене. «Их оборудование вполне подошло бы и нам», – не раз отмечал про себя Бобров. «Воздушная тревога» давала в Саратове сразу несколько концертов – это была презентация новой, а по сути, первой программы. Им выделили время для репетиций, чтобы все было тик-так. Как узнал Сергей из разговоров с одним из членов команды, за аренду дворца они платили намного меньше остальных, потому как были местными парнями, а не какими-то там заезжими гастролерами!..

Дождавшись окончания репетиции, троица очень внимательно стала наблюдать за музыкантами. Инструменты отнесли к большому стальному ящику, где и заперли до следующего раза.

Ящик, сваренный из стального листа, стоял рядом с мужским туалетом и вряд ли привлекал внимание людей, которые приходили на концерт.

Идею обворовывания Апрель они отмели еще накануне – слишком уж сложной показалась троице эта задача. Куда проще позаимствовать инструменты у местных. Надо всего-навсего явиться во Дворец спорта, затем пройти к туалету, а там за пару минут разобраться с замком, сторожащим инструменты. Последнее было самым сложным. Паша уже после репетиции рэпперов, когда троица расселась на лавочке и принялась за пиво, делился со своими товарищами:

– Замок навесной, китайского производства, нельзя сказать, что уж очень хитрый, но слепок с ключа сделать необходимо. Предлагаю попросить закурить у местного завхоза. Ходит здесь такой толстячок лет пятидесяти. Всем доволен, ни на что не жалуется.

– Бандиты из нас, как совсем недавно выяснилось, хреновые, – мрачно заметил Юра.

– Не надо говорить ерунды! – взвился Паша. – Мы его по-братковски завалим и снимем слепок, вот и все. Сегодня у нас будет слепок, завтра у нас будет ключ. Делов-то!

– Точно такие же разговоры были, когда мы собирались грабить девочек, – напомнил Серега. – Сегодня золото, завтра деньги, послезавтра инструменты. Больно уж все просто.

– Мужики, – взмолился Паша, – не надо, бля, все усложнять! Нам осталось посидеть два часа, выйдет завхоз, мы его припугнем, может, по башке чем-нибудь ударим.

– Бить никого не будем. – Сереге нравилось «Пензенское». Он посмотрел на свет через бутылку и отметил уровень жидкости в сосуде: оставалось чуть меньше половины. – Я вот допью, схожу в аптеку и куплю эфир.

– А если спросят зачем? – тут же засомневался Юрик.

– Успокойся, скажу, что авиамодельным спортом занимаюсь. Маленькие моторчики работают на эфире.

– Ты мудрый, – с уважением произнес Паша, возводя предводителя в ранг богов.

– Не будут они ничего спрашивать, – буркнул Юра, – им сейчас насрать, зачем тебе эфир. Народ делает деньги. В моторчик тебе залить, чтобы самолетик летал, или дать кому подышать, чтобы улетел… Никому ничего не надо!

И действительно, никто Сергею никаких вопросов не задавал. В муниципальной аптеке эфира не оказалось, а в частной даже поблагодарили за покупку.

Антон Петрович Заряжайло вышел из Дворца спорта в шестом часу вечера и направился к автобусной остановке. По глубокому разумению парней, у хозяйственника всегда должна была быть при себе большая связка ключей, символизирующая безграничную власть над имуществом, а значит, и над людьми.