Михаил Серегин - Голая агрессия

Чем ближе она подходила к толпе, тем тревожней становилось у нее на душе. Народ сгрудился у закрытой двери. До объявленного в рекламе начала представления оставалось около пяти минут, но людей внутрь не пускали, и те выражали свое недовольство редкими вскриками, которые по мере приближения Дарьи стали более интенсивными. Толпа загудела.

Ощущение, что «кина не будет», овладело и ею. Дрянное это чувство – облом по полной программе! Ничего нельзя изменить, ничего перенести. Ты беспомощная песчинка в огромном потоке обстоятельств.

– Что случилось? – спросила Дарья у размалеванной девчоночки, выкрики которой были ярким примером ненормативной лексики.

– Эти козлы не хотят нас пускать! – В голубых глазах было столько ненависти, что Дарья отшатнулась.

Молодежь, притопавшая на концерт со всех концов города, пока еще держала бутылки с пивом при себе. Время «Ч» стремительно приближалось. Не желая находиться в толпе в тот момент, когда время выйдет, Дарья отошла подальше.

Наконец, к людям решил обратиться какой-то бородатый здоровяк. На улице он так и не показался, но мегафон в узкую щель, организованную милиционерами, просунул:

– Я продюсер этого турне!

Толпа замолкла.

– К сожалению, у нас украли часть оборудования, без которого невозможно дать концерт!

Крики недовольства были весьма сильными. В прозрачные двери полетели пустые и не пустые бутылки и банки. Стеклянная тара разбивалась о преграду, и сотни осколков стали рассекать лица тех, кто стоял около дверей.

Люди, получившие ранения, отпрянули назад, в то время как стоящие сзади недовольные, наоборот, навалились. Началась давка. Милиция, до этого стоявшая без дела, пустила в ход дубинки и в очень недружелюбной форме стала ликвидировать пробку перед главным входом.

На фразу в сообщении о том, что в течение недели все смогут сдать свои билеты и получить обратно деньги, уже никто не обратил внимания. Народ был озабочен единственной целью: нанести как можно больший вред Дворцу спорта.

Здесь делать ей больше нечего, поняла Дарья. Билетик она разорвала на кусочки, после чего аккуратно опустила бумажечки в ближайшую урну, дымящуюся, словно вулкан, благодаря незатушенным бычкам.

Грустно было уходить ни с чем. Хорошо, что Иннокентий компенсировал собственное отсутствие деньгами. Это несколько скрашивало отвратительное настроение. Захотелось в постельку, под мужское крылышко. Грустно вот так разворачиваться на все сто восемьдесят градусов и ковылять по тротуару. Посмотрев по сторонам, она увидела неоновую вывеску, зазывающую перекусить в кафе «Иноходец». Пожав плечами, решила заглушить тоску поеданием парочки свеженьких пирожных. Нельзя же уходить совсем ни с чем! Приехала сюда за десять верст… хоть поесть, и то праздник.

Из динамиков вылетал хриплый голос Высоцкого. Дарья любила его песни – впрочем, кто ж их не любит в России? Песенка была веселая, про людоедов. Под такой аккомпанемент уничтожать сдобу было делом очень легким и приятным. Как-то незаметно пролетел целый час. Она не ожидала, что так засидится. Будто на самом деле на концерте побывала!

– Девочка, можно я с тобой сяду рядышком?

Рядом с ее столиком стоял тот самый бородач, который безуспешно пытался извиниться перед публикой.

Она не стала останавливать его, когда он, так и не дождавшись разрешения, уселся напротив. То, что перед ней человек обеспеченный, она чувствовала кожей. Он не суетится, не колготится. Делает все размеренно и спокойно. Одет непросто: костюмчик сшит на заказ, жилеточка из дорогой ткани. На мизинце перстенек. Борода ухожена лучше, чем лужайка в саду какого-нибудь Людовика.

– Я хотела сегодня попасть на ваше шоу, – уколола она. – Вместо этого приходится объедаться мучным.

– И вы о том же! Такая красивая, стройная, а все о том же! Вы думаете, что шоу-бизнес – это свет фонариков и огромные деньги? Нет, дорогая моя, это еще и неудачи, которые надо уметь переносить. Не против, если я закажу себе немного водочки?

– Как хотите. Только мне не предлагайте.

– Договорились.

После того как он пропустил подряд пару стопок, Дарья решила выведать, что же все-таки произошло.

– Ну, я не могу с вами разговаривать о таких вещах. К тому же вы уже все слышали.

– Почему бы вам не выпустить певицу одну? Поплясала бы под фонограмму, без музыкантов, которым в руках держать нечего. Зато народ остался бы доволен.

– Я Дмитрий, а вас как зовут?

Дарья представилась.

– Знаете, Даша, ситуация у нас весьма напряженная. Через два дня мы должны уже быть в Волгограде. Стоимость похищенного несколько тысяч долларов. Убытки потому, что сегодня ничего не состоялось, примерно того же порядка.

– И что же вы будете делать?

– Придется гонять самолет в Москву за новым оборудованием, а это – снова деньги.

– Вы врете мне, Дима.

Она поднялась, собираясь уходить.

Иволгин схватил девушку за руку.

– Может быть, вы объяснитесь?

– Проблема не в инструментах. Проблема в певице. Впрочем, это не мое дело.

Он смотрел на нее, не моргая. Столь проницательную девушку он встретил в первый раз.

– Но как вы догадались?

– Это элементарно… Любая девочка в состоянии подергаться под фонограмму и сохранить свою репутацию более-менее незапятнанной. Способность вилять попкой и разевать рот не исчезает при отсутствии на заднем плане музыкантов.

– Извините, что прерываю ваш разговор. – К ним подошел небольшого роста жилистый человечек.

– Что случилось, господин Куркин? – недовольно спросил Иволгин. Ему явно не понравилось это вторжение. Да ему сегодня все не нравилось!

– Нашли инструменты.

Брови у Дмитрия Игоревича поползли вверх.

– Что вы говорите?! И где?

– В Саратове есть такое место – Глебучев овраг. Глухой угол… частный сектор недалеко от Волги.

– А воры?

– Они там же, мертвые. Два трупа.

Взгляды Дарьи и продюсера встретились.

– Ну вот, для вас все закончилось благополучно. – Ей уже надоело общество московского гостя.

– Стойте, стойте, стойте! – захмелевший Иволгин снова остановил ее.

Она замерла и вопросительно уставилась на него.

– Артур, вы идите, я сейчас буду. – Хореографа вежливо удаляли со сцены. Когда тот ушел, Иволгин поднялся и положил руку на плечо Дарьи. Она не стала препятствовать ему. Ну что такого? Он же не под юбку ей лезет! – Девушка, что вы делаете сегодня ночью?

– У меня очень сердитый поклонник, и ему не понравится, что к его девушке кто-то пристает.

– Знаешь, Дарья, я сегодня вляпался по самые уши. Почему бы тебе не скрасить одиночество расстроенного и пьяного столичного продюсера?

– Вы думаете, что можете вот так запросто подойти к девушке в кафе и она, сраженная вашей ухоженной бородой и внушительными габаритами, забудет про все на свете?