Михаил Серегин - Палач в белом

Наконец я обнаружил телефон – он закатился за сиденье кресла – и торопливо схватил его. Первой моей мыслью было позвонить Марине, и я было совсем уже собрался набрать номер, но в этот момент в комнате появилась хозяйка.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – звонок отменяется. Разрумянившаяся после душа, благоухающая ароматом какого-то фруктового шампуня, женщина переоделась в домашний халат, который самым провокационным образом распахивался при каждом шаге, обнажая вплоть до бедер стройные, с шоколадным загаром ноги. Не знаю, переложила ли она в карман халата пистолет, но взгляд ее мог убить наповал – он сделался как-то особенно откровенным и настойчивым. Представляю, какой сюрприз был бы для Марины, если бы она приехала за мной в это гнездышко.

Тем не менее нужно было отсюда выбираться. Я лихорадочно перебирал в уме, кого еще из знакомых я мог бы впутать в это дело, но что-то ничего подходящего мне в голову не приходило. Между тем женщина подошла ближе и присела в кресло напротив меня. Полы халата разъехались, и я увидел краешек трусиков, врезавшихся в нежный пах. Меня бросило в жар.

– Соскучились по кому-то? – невинно спросила она.

Я откашлялся и виновато развел руками.

– Если не возражаете, я позвоню кое-куда, – сказал я. – Нужно связаться со своим адвокатом, понимаете?

– Разумно, – кивнула головой женщина. – Звоните, а я пока попробую найти в этом бедламе какой-нибудь напиток...

Кругом в живописном беспорядке громоздились узлы и коробки, в которых она и принялась рыться, двигаясь с хищной кошачьей грацией.

Неожиданно в голову мне пришла отличная мысль – я решил позвонить Макарову. Я был уверен, что он не решится мне отказать. Во-первых, он наверняка испытывал кое-какие угрызения совести за происшествие в «Камелии», во-вторых, он был свидетелем сегодняшних событий, и ему не нужно было ничего объяснять, в-третьих, как умный человек он должен был понимать, что обвинение в хранении наркотиков шито белыми нитками. Я мог бы отсидеться у него, пока не удастся связаться с Чеховым. Конечно, до сих пор не был определен окончательно вопрос с его ориентацией, но, в конце концов с ним мне справиться было легче, чем с отчаянной сборщицей налогов. Тем более в глубине души я чувствовал, что мне и не очень-то хочется оказывать ей сопротивление. Стараясь не смотреть на хозяйку, я набрал номер и с тревогой прижал трубку к уху.

Раздался длинный гудок – другой, третий. Потом в трубке щелкнуло, и спокойный голос произнес:

– Макаров слушает!

– Игорь Станиславович! – торопливо сказал я. – Это Ладыгин. Вы слышите меня?

Несколько секунд он молчал, а потом заговорил, заметно волнуясь:

– Владимир Сергеевич? Ты где? Как у тебя дела?

– Дела у меня, сами понимаете, не очень, – ответил я. – Хочу попросить вас об одолжении, но не знаю, как вы к этому отнесетесь...

– Ты же знаешь, Володя, – крайне серьезно сказал Макаров, – что я всегда готов помочь, если это в моих силах. Главное, не предпринимай никаких шагов сгоряча!

– В таком случае, может быть, подъедете за мной? – спросил я. – Разумеется, без группы захвата...

– Володя! – оскорбленно воскликнул Макаров.

– Я шучу, – пояснил я. – Записывайте адрес...

Когда я сложил трубку телефона и с облегчением вытер вспотевший лоб, женщина с юмором посмотрела на меня и сказала ехидно:

– «Бегущий человек» – это не про вас кино? – Она опять села в кресло напротив меня и беззастенчиво закинула ногу на ногу. Волосы на ее голове еще были мокрыми и пахли персиком. – А по внешнему виду не скажешь, что вы трусоваты... Увы, внешность так обманчива!

Я виновато пожал плечами – со стороны моя позиция выглядела действительно не слишком мужественно. Особенно в глазах такой неробкой женщины.

– Так что вы натворили? – иронически продолжила она. – Украли курицу? Или подглядывали в окно женской бани? Кстати, как вас хоть зовут, незнакомец?

– Меня зовут Володя, – объяснил я. – А обвиняюсь я в хранении наркотиков. Обвинение высосано из пальца, но, боюсь, это мало кого интересует. Поэтому мне и приходится все время убегать.

– Если бы вы были настоящим мужчиной, – презрительно заметила хозяйка, – я бы постаралась вам помочь – у меня есть хорошие знакомые в управлении по борьбе с наркотиками... Но теперь – дудки! Теперь я даже раздумала угощать вас вином.

– Откровенно говоря, я этому даже немного рад, – сказал я. – Поверьте, мне сейчас никак нельзя расслабляться!

– Понимаю, – кивнула она головой. – Вы и в самом деле очень подозрительный человек. Зря я вас не выдала властям...

В такой милой беседе мы провели около получаса, причем раздражение и разочарование хозяйки квартиры нарастали с каждой минутой. Ее шутки становились все язвительнее, и я начал уже всерьез подумывать о том, как бы она и правда не вызвала наряд милиции, но в этот момент раздался звонок в дверь.

Мы поднялись одновременно.

– Наверное, это ваш сообщник? – ехидно спросила хозяйка.

– Знаете, зря вы так агрессивно настроены, – сказал я серьезно. – У меня и так на душе кошки скребут. А вам я очень благодарен. Теперь я перед вами в долгу. А вы, кстати, так и не сказали, как вас зовут.

Она критически посмотрела на меня и тяжело вздохнула:

– Да не стоило бы вам этого и говорить. Зачем? Но, впрочем, если вам так будет легче – Анна. Как говорится, будем знакомы.

У нее вырвался смешок.

Звонок в прихожей зазвенел с новой силой. Анна решительно повернулась и пошла открывать.

На пороге стоял Макаров, как всегда корректный и невозмутимый. Он сдержанно поклонился хозяйке и устремил на меня вопросительный взгляд.

– Иду, – сказал я и обернулся к Анне: – Еще раз спасибо. Прощайте.

Она дернула плечиком и нервно усмехнулась. Я шагнул через порог. Сзади хлопнула дверь. Мы с Макаровым молча спустились по лестнице и вышли во двор. Возле подъезда стояла его машина. Я невольно оглянулся по сторонам, словно опасаясь увидеть кольцо автоматчиков в бронежилетах, но, кроме мирных обывателей, во дворе никого не было.

Мы сели в машину и медленно выехали со двора в переулок. Макаров наконец открыл рот и с непонятной интонацией сказал:

– Женщины-женщины! Что бы мы делали без них... Твоя знакомая, Володя?

Я отрицательно покачал головой. Макаров покосился на меня и спросил с восхищенным недоумением:

– Значит, тебе все же удалось уйти от Пинкертонов? Как же ты сумел?

– Повезло, – сказал я. – Послушай, Игорь Станиславович, твоя законопослушность не очень пострадает, если я отсижусь у тебя день-другой? Пока не свяжусь с людьми, которые могут мне помочь...

– Нет вопросов, – уверенно произнес Макаров. – Я же знаю, что ты ни в чем не виноват. Невооруженным глазом было видно, что это провокация!