Юлия Латынина - Не время для славы

Главу администрации вынули из багажника и снова надели на него пояс шахида, а Ташов дал ему легонько леща и сказал:

– Послушай, что ты за человек? Ты что, не можешь стоять прямо, что все время вертишься, как флюгер? Разве ты не снялся по собственному желанию? Разве тебе кто-то приказывал снять кандидатуру?

– Мне никто не приказывал! – горячо воскликнул глава.

– Ну так так и скажи.

К этому времени глава администрации так привык выступать в поясе смертника, как будто родился шахидом. Он говорил в камеру бойко и без запинки, и он честно рассказал, как Сапарчи похитил его и надел на него пояс шахида, и заставил его заявить, что он ушел с должности под давлением.

Когда он кончил, Хаген задумчиво сказал:

– Лично я вижу только один способ, чтобы он не переменил показаний. Нажать на эту кнопку, и дело с концом.

Глава администрации был ужасно перепуган. Он упал на колени и закричал, что отныне его политические взгляды будут постоянными.

Ташов и Хаген отвезли его домой и забрали у него все деньги, и те, которые они дали ему, и те, которые дал ему Сапарчи. Они понимали, что если не поставить такого дурака на бабки, то он и не поймет, что совершает ошибку.

Следующим человеком, которого надо было снять, был сам Сапарчи Телаев.

Теперь надо сказать, что у главы «Авартрансфлота» Сапарчи Телаева были плохие отношения с Хагеном Хазенштайном, руководителем Антитеррористического центра. Он был не то чтобы кровник Хагену, но Хаген его очень не любил.

…Глава «Авартрансфлота» стал врагом руководителя Антитеррористического центра при следующих обстоятельствах.

Давным-давно, когда Хаген еще не имел никакого отношения к МВД, а был чемпионом мира по ушу-сяньда, у него был один коммерсант. Этот коммерсант платил Хагену не как положено, и все время норовил накосорезить, и однажды, когда Хаген, как было обычно в четверг, зашел за деньгами, коммерсант сказал:

– Денег нет. Будут завтра.

Хаген знал людей, которые бы за такие слова пристрелили коммерсанта на месте, но Хаген был человек добродушный. Он только пожал плечами и сказал:

– Хорошо. Я зайду завтра.

Назавтра Хаген зашел и потребовал деньги, но как только он приступил к коммерсанту, откуда-то изо всех щелей, как тараканы, полез ОМОН, и Хагена повязали. Его побили, но несильно, на ринге ему доставалось крепче, а потом ему стянули сзади руки наручниками и поволокли в ОВД. Наручники, кроме как на запястья, надели еще и на большие пальцы, и затянули так, что Хагену было очень неудобно.

В ОВД за шершавым столом сидел пожилой полковник, и когда Хаген увидел гору писанины, которая лежала перед полковником, он понял, что дело его плохо. Полковник принялся шпынять Хагена и корить, а потом он пристальней в него вгляделся, и спросил:

– Сынок, да это не ты ли выиграл прошлый чемпионат России?

– Я, – сказал Хаген.

– Да что ж ты меня не помнишь, я же судил! – вскричал полковник, который в молодости своей хаживал диверсантом в Анголе.

После этого полковник подобрел к Хагену, снял с него наручники и попросил чаю, а потом он пошелестел бумагами и сказал:

– Что же у тебя приключилось с этим Сапарчи, сынок?

Хагену было неловко обманывать такого хорошего человека, он вздохнул и сказал:

– Получали мы с него, кто ж знал, что он заложит!

Тут полковник подумал-подумал и сказал:

– Этот Сапарчи нам и сам надоел своими жалобами. Он тут стоит за дверью, дай-ка ты выйди к нему и договорись, о чем сможешь.

Сапарчи и в самом деле стоял за дверью, ожидая очной ставки. Он обалдел, когда к нему в коридор вышел совершенно невредимый Хаген. Хаген взял Сапарчи за ухо и вытащил во двор ОВД, а во дворе Хаген приложил Сапарчи к штакетнику, но не до смерти, встряхнул и сказал:

– Ну что, сука, вздумал жаловаться? Не видишь, что все схвачено?

После этого Сапарчи проворно убежал через дыру в штакетине и жалобу подавать не стал.

Хаген немножко повертелся по двору. По правде говоря, ему тоже хотелось сдернуть; но он понимал, что если он сдернет, его могут объявить в розыск, и осторожность победила. Он вернулся в кабинет к полковнику, которого звали Имран, и сказал:

– Мы помирились. Он решил не подавать заявления.

Хаген хотел подарить полковнику какие-нибудь деньги, но тот решительно отказался. Впоследствии они подружились, и Имран был один из тех людей, из-за которых Хаген переменил свое мнение о милиции. До встречи с Имраном он считал, что в милиции одни гады и сволочи.

Что же касается Сапарчи Телаева, то он сделал из этой истории свои выводы. Он никогда больше не жаловался ментам, не заплатив им денег, и вообще он чаще платил киллерам, чем ментам. Он заметил, что если платишь киллеру, то он обычно делает свое дело, а вот что касается мента, то деньги-то он возьмет, но потом найдет тысячу причин свалить в кусты.

Он купил один район, а потом другой, а потом он подружился с прежним президентом республики и стал главой «Авартрансфлота». Ходили даже слухи, что по просьбе бывшего президента он несколько раз заказывал Хагена, но так это было или не так, никто не знал.

Как-то утром, в конце октября, Хаген выехал из села и увидел, что дорога впереди размыта селем, и из промоины торчит какая-то зеленая хреновина, – не то цистерна, не то бочка.

Было видно, однако, что это не фугас, потому что фугас много мельче. Люди Хагена не обратили на эту бочку внимания и поехали дальше, но Хаген был человек наблюдательный. Он послал людей на горку позади хреновины, и они пролежали там полсуток, а к вечеру они замели людей, которые пришли эту хреновину откапывать.

Эти люди были ребята из села Хагена. Двое из них были немцы, один – аварец, и еще один был сын председателя Верховного Суда республики. Председатель Верховного Суда был очень богатый человек, и было ясно, что сын с этими тремя пошел просто за компанию. Видимо, он хотел почувствовать себя мужчиной.

Что же до зеленой хреновины, то это действительно был не фугас. Это была донная мина.

Как мы уже сказали, возле Торби-калы был целый завод с минами и торпедами, и в аккумуляторах торпед было так много серебра, что за них шли настоящие бои. Но вот что до мин – Хаген еще ни разу не слыхал, чтобы кого-то в республике взорвали донной миной. У него даже ногти вспухли от любопытства, так ему самому захотелось такую штуку испробовать.

Ребят привезли к Хагену, и они не очень-то запирались. Они рассказали, что каждый из них получил аванс по пять тысяч долларов, и Хаген с изумлением узнал, что, оказывается, он уже дважды проезжал мимо мины, и каждый раз сын председателя Верховного Суда нажимал на красную кнопку. Но то ли ребята перепутали провода, то ли мине чего-то не доставало без моря, а только она не взорвалась.