Михаил Серегин - Волчий зарок

– Да, ты прав, Александр, – проговорил Полунин. – Это все меняет. Тут столько всего, что Томашевского можно упрятать на два пожизненных срока. Только вопрос: что мы с этим будем делать? Если отдать ее ментам, то как объяснить, почему эти документы попали в наши руки?

– Не в наши, Владимир, а в твои, – ответил Юсупов. – Сегодня Дмитрий через людей своего отца, работающих в ментовке, узнавал, подал ли Томашевский заявление об ограблении. Как мы и думали – нет! Так что теперь тебе и карты в руки.

– Почему мне, а не тебе, например? – удивился Владимир. – Чем объясняется, ваше сиятельство, этот выбор?

– А потому, что это ты являешься акционером «Нефтьоргсинтеза», а не я! Ты принесешь документы в ментовку и скажешь, что их тебе продал какой-то незнакомец. А если спросят, почему именно тебе, то ответишь, будто незнакомец сказал, что тебе как держателю акций «Нефтьоргсинтеза» будет небезынтересно узнать, чем на самом деле занимается один из ведущих акционеров. Ты же ведь не знал, что он уже лишился своего пакета акций!

Все трое снова рассмеялись, вспомнив о вчерашней операции на бирже ценных бумаг. Полунина откровенно забавляла мысль о том, в каком бешенстве должен был оказаться Томашевский, когда узнал, что его еще раз надули, а затем и вовсе лишили средств к существованию.

Теперь у Полунина был компромат на Томашевского. Даже если бы у дельца был хоть один шанс встать на ноги, сделать этого он бы не смог. После того как Владимир отдаст эти документы в милицию, время пребывания Томашевского на свободе будет исчерпано!

– Ладно, хватит о Томашевском. Нужно решить, что нам делать дальше...

– Жить! – не дослушал его Миронов. – Теперь мы имеем достаточно средств, чтобы попытаться осуществить собственные давние мечты!

Полунин изменился в лице. Единственной его мечтой было обратить время вспять. Но, чтобы сделать это, никаких финансов не хватит. Об этом Владимир и сказал Миронову. Тот вздохнул и развел руками.

– Извини, Иваныч! Я не хотел сделать тебе больно, – проговорил Дмитрий. – Я просто не подумал о том, что ты все еще живешь прошлым...

– Это не прошлое, – отрезал Полунин. – Это часть меня, часть моей души. И мысль о том, что все могло быть по-другому, никуда исчезнуть не может...

– Хватит! – остановил их Юсупов. – У каждого из нас были в прошлом тяжелые травмы. Физические и душевные. Все мы о чем-то хоть раз сожалели в своей жизни. Но давайте оставим свои сожаления внутри и не будем выставлять их напоказ, словно грязное белье! – князь сделал паузу. Возражений не последовало. – Так что, Владимир, мы должны делать дальше?

– Дальше мы должны делать что-то, что должны делать дальше! – усмехнулся Полунин, стараясь взять себя в руки. – Нам нужно решить, как мы распорядимся с финансами, полученными от нашей аферы.

– Делить и использовать по назначению, – пожал плечами Юсупов.

– Сначала давайте разберемся с расходами. Мы немало денег должны отдать, – напомнил Владимир.

Обсуждение того, кому и сколько из награбленного нужно заплатить, не продлилось долго. Отдать долг с процентами Миронову, оплатить затраты на фрахтовку самолета из Чечни до Москвы. Вознаградить Батурина с «братками», Славку, Шакирыча и Кима. Компаньоны немного поспорили из-за того, сколько и кому из них выделить денег, но в итоге все же пришли к приемлемому для всех решению.

Затем, когда увидели, какая немалая сумма все же достается каждому, начали состязаться в щедрости. Задал тон Юсупов, заявив, что аренду склада, где готовился груз фальшивых медикаментов, в общие расходы включать не надо. Дескать, склад ему все равно был нужен, и он оплатит его аренду из своей доли.

Это заявление подзадорило Полунина с Мироновым. Владимир тут же заявил, что расходы на печать этикеток для тех же медикаментов он оплатит сам, а также покроет все расходы, связанные с ограблением квартиры Томашевского. Ведь самую большую выгоду от этого получил он сам, когда Юсупов забрал из сейфа компромат.

– А я перечислю десять тысяч долларов на счет Татьяны. Ну, той девушки из почтового отдела фирмы Томашевского, которая достала нам информацию о Сирхаеве, – проговорил Дмитрий в ответ на предложения Полунина и Юсупова. Оба его компаньона рассмеялись.

– Отличная шутка, – сквозь смех проговорил Юсупов. – Учись, Володя, как нужно людям объяснять, что они ерундой занимаются и тратятся на ненужную благотворительность!

– Я серьезно! – немного смутившись, проговорил Миронов. Александр с Владимиром оборвали смех и удивленно уставились на него так, словно увидели в первый раз.

– Как ни крути, а девушкой я просто попользовался и бросил, – не обращая внимание на их удивление, продолжил Дмитрий. – Конечно, она не ангел и сама знала, что такое могло произойти, но мы только благодаря ей получили столько информации о Сирхаеве. Если бы не Татьяна, еще неизвестно, прошло ли бы все нормально в Чечне или нет...

– Справедливое решение, – согласился с ним Полунин.

На этом, собственно говоря, тема финансов была почти закрыта. Оставалось только решить, как достать с различных счетов украденные из банка деньги и что делать с золотом Томашевского. Первое решили доверить Дмитрию. А что делать со вторым, так и не придумали.

Конечно, статуэтки можно переплавить и продать. Однако заниматься этим сейчас было слишком рискованно. Во-первых, если Томашевский выслал охотников по следу Владимира раньше, чем разорился, то это может дать им возможность довольно легко его найти.

А во-вторых, когда Полунин принесет в милицию компромат, то Томашевский может решить утопить вместе с собой и Владимира, заявив о том, что Полунин украл у него эти документы и скрываемое от налогов золото. А если менты пронюхают, что кто-то продавал золотые слитки, то у Владимира могут начаться серьезные неприятности с законом.

Поэтому и решили золото пока спрятать подальше и не трогать в ближайшие несколько месяцев. Доверили хранение золота Юсупову, потому что у Дмитрия уже было достаточно возни с обналичиванием немалых сумм, а Полунину вывозить золото из Москвы было крайне рискованно.

И напоследок предстояло решить судьбу акций, купленных во время последней фазы операции. Тут тоже долго не разбирались. Миронов от ценных бумаг наотрез отказался, а Полунин взял только акции «Нефтьоргсинтеза». Остальные остались во владении Юсупова.

– Ты у нас собрался биржевиком сделаться, – улыбнулся Полунин после окончания дележа. – Вот и бери себе все акции. Пользуйся!

– Как скажете, господа. От халявы я еще никогда не отказывался.

Закончив с определением дальнейшей судьбы отобранного у Томашевского добра, все три компаньона замолчали. Они понимали, что приближается время, когда им придется расстаться. Никто, конечно, не считал, что больше не встретится с двумя другими, но дело было закончено, и дальше перед каждым лежала своя дорога.