Дмитрий Черкасов - Парижский десант Посейдона

Томас включил магнитофон.

Маэстро устроился поудобнее и ласково посмотрел на Олега Васильевича:

– Вот видите – ничего страшного. И даже очень приятно, правда? Как ваше самочувствие?

Мещеряков улыбнулся счастливой улыбкой.

– Мне очень хорошо, – сказал он проникновенно.

– Еще бы. А будет куда как лучше... Я начинаю думать, что мы с вами добрые друзья. Как вы считаете?

– О да, – охотно согласился тот. – Мы друзья.

– Вот и славно. Давайте мы с вами немного потолкуем. Меня очень интересует судьба вашего знакомого по прозвищу Санта.

Олег Васильевич мечтательно прикрыл глаза:

– Санта... Это замечательный человек. Чрезвычайно... симпатичный. Я изменил ему лицо.

– Еще раз изменили?

– Да... Это неприятно, и мне жаль его, но скоро все заживет. Уже почти зажило, у нас хорошие специалисты...

– У вас? Кого вы имеете в виду?

– Мы – это организация.

– Подробнее, пожалуйста.

– Извольте. Это организация ветеранов войны... старикам приходится тяжело, они вынуждены держаться друг друга...

– Как вас зовут на самом деле?

– Максимилиан Кауфман. Я, признаться, уже начал забывать это имя.

– Давно вы в России?

Мещеряков закатил глаза, припоминая:

– Давно... много лет. Я редко бываю востребован...

Маэстро оглянулся и со значением посмотрел на Мадонну. Та с обманчивым равнодушием повела плечами.

– Расскажите про Санту. Все подробности. Как он сейчас выглядит?

Олег Васильевич с большим удовольствием продолжил рассказ. Предчувствуя, что допрос затянется, и не переставая внимательно слушать, Маэстро начал готовить новую дозу.

Цефа не успела послать Нешеру сигнал бедствия.

Ее вывели из строя в точности так, как это было проделано с капитаном Гладилиным. Методы противоборствующих сторон обычно мало чем отличаются один от другого. Отряд «Ашан» выступил в направлении вертолетной площадки; спустя какие-то десять минут после его отбытия в резиденцию израильтян уже по-хозяйски входили сотрудники германской разведки.

На сей раз немцы оказались осторожнее и израильтян, и русских. Хотя, конечно, как посмотреть. Когда отряд вернется с добычей, надежда только на фактор внезапности. Отвоевать груз будет ненамного легче, чем захватить его самим.

Первой группой, которая занималась израильтянами, руководил Фридрих фон Кирстов – брат-близнец Эриха, погибшего близ острова Коневец. В спецслужбах не поощряют семейственность, но для этой пары сделали исключение. Абсолютное сходство можно было использовать в оперативных целях; кроме того, между близнецами обычно существует загадочная связь сродни телепатической, у них отлично развита интуиция, и это тоже могло оказаться полезным.

Когда пули прошили Эриха, на Фридриха внезапно навалилась сильнейшая депрессия. Он сразу понял, что произошло, еще до получения официального подтверждения, и через некоторое время подавленность сменилась дикой злобой. Он был готов пустить на фарш всех, причастных к делу, – своих, чужих, неважно. Одни лажанулись, другие творили беспредел.

Руководство правильно оценило его состояние и сочло, что лучшей кандидатуры для акции против всех разведок не найти. Фридрих, подавив свою злобу на руководство, немедленно согласился.

...Вторая группа под началом молодого, но отчаянного Германа Миллера брала в это время в кольцо резиденцию русских на рю Риволи.

Место Цефы, лежавшей без сознания, заняла Анна Манн, сотрудница исключительной ценности. Она была имитатором экстра-класса. Все позывные группы «Ашан», все конспирологические «примочки» давно были известны BND; Анна могла без особых проблем и риска занять место Цефы и переговариваться с Нешером. Немцы знали, что Цефа должна была дать сигнал к выступлению, когда в особняке начнется заварушка. Сначала Фридрих подумывал активизировать Нешера несколько позже. Тогда второй группе и всем им вообще придется иметь дело с одними русскими; израильтяне придут в особняк и останутся с носом. Но потом он передумал. Пусть-ка лучше постреляют друг дружку. Чем круче запутается ситуация, тем проще будет третьей стороне. Четвертой, поправил он себя мысленно. Он не учел общего противника, засевшего в цитадели.

Отряд фон Кирстова численностью в восемь человек расположился в апартаментах «Ашана» со всеми удобствами. В скором времени на связь вышел Миллер:

– Активности нет.

Значит, все шло по задуманному сценарию.

Пару часов назад, как стало темнеть, «Сирены» покинули резиденцию, оставив там дежурным одного человека – по примеру израильтян. Эта участь выпала Флинту, и он был крайне раздосадован бездействием. «Торпеда! – взывал он к рассудку товарища. – Остаться нужно тебе... Ты еще не до конца оклемался!» Но Посейдон решил по-своему, сказав, что пост весьма ответственный и едва ли стоит доверять его «не до конца оклемавшемуся» бойцу. Все это было чушью – будь с Торпедой неладно, его никто бы не взял в Париж.

Фридрих приступил к наблюдению за особняком.

Тот выглядел абсолютно невинным. Фон Кирстов подумал о пятой стороне: французском спецназе, который рано или поздно неизбежно появится на сцене. Когда евреи пойдут с воздуха, все решит скорость. Скрыть акцию такого размаха не удастся. Фридрих от души желал Моссаду удачи вкупе с некоторыми потерями.

Герхард Розенштейн, акустик, сидел в сторонке в наушниках и ждал сигналов с датчиков, заблаговременно установленных в Сене. «Ашан» необходимо задействовать, когда начнется подводная потасовка. Когда – и если – «Сирены» окажутся в особняке, будет поздно.

Никто не разговаривал, в воздухе висело напряженное ожидание.

Получасом позднее тишину взорвал голос Розенштейна, хотя акустик говорил негромко и мягко:

– Есть движение.

Фон Кирстов кивнул Анне.

Та взялась за переговорное устройство.

– Код-код, они на дне, – доложила она.

* * *

Эльборовый диск впился в решетку, когда Мина еще только крепил пенопласт под дьявольской пластиной.

Лекарства от такого рода наведенной аритмии не существовало. Пловцы были готовы испытать шок; на тренировочных базах они подвергались воздействию подобных колебаний и знали, чего ждать, но легче от этого не было. Скорость, о которой думал Фридрих фон Кирстов, и в этом случае решала все.

Поддев пластину двумя гарпунами, Мина вставил распорку.

Со стороны никто не заметил бы, что с «Сиренами» неладно, – разве что движения их чуть замедлились, но совсем ненадолго.

Сильверу поручили решетку, и диск резал ее, как нож масло.

По бокам от лейтенанта зависли Медуза и Посейдон, готовые в любую секунду отразить атаку вражеских аквалангистов. Однако пока они не наткнулись на прямое противодействие людей.